– Да нет… но… Неужто, тут такие головы собраны, что даже ты до доктора не дотянула?
– Обыкновенные здесь головы Серёжа, такие же, как у многих прочих смертных, не лучше и не хуже… Пойдём-ка, я лучше покажу тебе зал, где расположен наш пульт управления. Насколько я в курсе его собираются перегородить и большую часть отдать вам под склад. Ты же, кажется, за склады в этой фирме отвечаешь? – она было двинулась к выходу, но Карнаухов её остановил.
– Не торопись Валь… успеем… ну их к богу. Они там сейчас коньяк трескают, уж я то своего шефа знаю. Давай поговорим, в кои веки свиделись… Так ты хочешь сказать, что и здесь диссертации по блату пишут?
– Ничего я не хочу сказать, просто здесь как везде.
– Ну, нет, не верю… как везде… У вас тут гигантский институт, вернее много институтов, такие проблемы решаете. Вы же… как это при коммунистах называлось, флагман советской науки. Я вообще не надеялся, что когда-нибудь в жизни сюда попаду, хоть в качестве дворника.
– Теперь попал, радуйся, – Валентина Павловна иронически усмехнулась, – и даже не дворником. Слушай, расскажи лучше про себя. Насколько я помню, ты в военное училище собирался после школы?…
Уединившись, оба директора довольно быстро нашли устраивающую и институт, и фирму трактовку пунктов договора об аренде. Не прошло и часа, как они появились в комнате со следами подготовки к эвакуации и прервали беседу Карнаухова и Валентины Павловны.
– Ну, как тут у вас дела, устраивают помещения? – местный директор лоснился довольным лицом как намазанный блин.
– Эта комната, я думаю, под офис подойдёт, а помещение под склад мы ещё не смотрели, – проворно вскочив со стула, доложил Карнаухов, явно опасаясь, что ему влетит от шефа за столь неторопливое выполнение его распоряжения. Но тот лишь окинул взглядом комнату и экспромтом выдал руководящее ЦУ:
– А это отсюда надо убрать, – главный фирмач обвёл рукой всё: столы, макет, чертёжные доски, рулоны бумаги, кипы папок…
– Да-да, конечно, не беспокойтесь, мы всё уберём, – суетливо заверил всё более багровевший директор. – Валентина Павловна, я пришлю рабочих, а вы проследите, мебель и габаритные вещи наверх, всё остальное в кладовку, а что не представляет ценности в мусор.
От директора, когда он специально для гостей озвучивал то, что и без того знала Валентина Павловна, пахнуло устойчивым коньячным "ароматом" – видимо Карнаухов не ошибался и стадия "обмытия" договора была уже позади.
– Сергей Николаевич, вы тут всё внимательно осмотрите, прикиньте что потребуется сделать, примерные затраты, сроки и к пяти ноль ноль на совещании всё мне изложите. А я поеду… кой-какие вопросы утрясу, – хозяин фирмы многозначительно морщил лоб.
– Всё будет сделано Владимир Викторович, в пять я вам доложу, – заверил Карнаухов, скрывая за подобострастием удовлетворение, что шеф уезжает и до вечера он его не увидит.
– Выходит Серёжа, и ты соколом не взлетел? – так Валентина Павловна отозвалась на лаконичный, без подробностей рассказ Карнаухова о его офицерской службе. – А семья, дети…
Карнаухов продолжал отвечать по-армейски чётко и скупо, общими фразами, без энтузиазма и при первой возникшей паузе перехватил инициативу:
– Да что ты всё про меня, у меня жизнь неинтересная, больше двадцати лет по дырам промотался. Другое дело ты… А что у тебя с фамилией, как была Петрова, так и осталась? … Извини, если не хочешь говорить, не отвечай.
– Ты, наверное, думаешь, что я всю жизнь только и делала, что училась да работала, а замуж выйти забыла? – пошутила в ответ Валентина Павловна.
– Ну что ты… – немного смутившись, в тон заулыбался и Карнаухов.
Засвистел электрочайник.
– Давай я тебя чаем напою. Когда ещё все на работу приходили мы тут как кумушки у самовара. Баб у нас много. Так вот соберёмся, пьём и болтаем. … Тебе сколько сахара?… Иной раз до такого договоримся… И зачем все эти институты, аспирантуры… Разве это женщине нужно?
Карнаухов принял поданную чашку, поблагодарил и вновь задал интересующий его вопрос:
– Ну, а всё-таки, как у тебя на личном фронте?
– Как у всех, муж, сын студент.
– Сын тоже Петров?
Валентина Павловна не хотела отвечать на этот вопрос, она не желала касаться своей семейной жизни, как и Карнаухов своей. Но тут она предпочла не уходить от ответа:
– Я не меняла фамилию… муж взял мою.
– Понятно, – Карнаухов поднял чашку и сделал затяжной глоток.
– Ничего тебе не понятно, – впервые за весь разговор Валентина Павловна выглядела раздражённой. – Мой муж не еврей, просто у него фамилия неблагозвучная, потому мы и решили все Петровыми стать.
– Извини, я и не думал…
– Брось Серёжа, проехали.
Карнаухов было умолк, но, желая смягчить щекотливую ситуацию, снова задал вопрос:
– А муж у тебя тоже учёный?
– Да, был. Он здесь же работал, сейчас случайными заработками перебивается.
– Сейчас всё так, всё в развале, наука, армия, промышленность, – Карнаухов расcчитывал на понимание, ведь Валентина Павловна явно пострадала от этого развала. Но она, ничего не сказав, взяла у него пустую чашку и пошла в угол комнаты к раковине.
– А что представляет из себя твоя фирма, – спросила она, споласкивая посуду.
– Да так, шарага, купи-продай, – с пренебрежением ответил Карнаухов. – Мы закупаем партии каких-нибудь товаров пользующихся спросом, импортных в основном, а потом перепродаём с выгодой здесь в Москве, или на периферии, вернее наш шеф… Ну а для этого нужны довольно большие складские помещения.
– А что за товары, ширпотреб?
– Да когда как. Сейчас, например, кассовые аппараты закупаем.
– А что более подходящего помещения, чем у нас нельзя найти?
– Понимаешь, у нас много специфических требований, чтобы и сухо, и тепло, и подъезд, и охрана, чтобы уличного рэкета не бояться. У вас тут почти всё соответствует, единственное неудобство – третий этаж, зато грузовой лифт большой, есть на чём товары возить. В прошлом году мы тоже в одном НИИ помещения арендовали, так там зимой холоднее, чем на улице было. А последние после семнадцатого августа так арендную плату задрали, что приходиться съезжать. И вообще скажу, не работа, а сплошная нервотрёпка. Если бы не возраст давно бы ушёл.
– Платят-то хоть нормально?
– Да так, средне. – Карнаухов вновь уклонился от конкретного ответа.
– У тебя же, наверное, ещё пенсия какая-то военная есть?
– Вот именно, какая-то, – Карнаухов саркастически скривился. – Ладно Валя, пойдём смотреть остальные помещения.
– Так это у вас и есть, что-то вроде центра управления, – Карнаухов оглядывал большой с высоким потолком зал, заставленный в основном металлическими шкафами с электронной начинкой, распределительными энергощитами и с большой панелью в конце, усеянную кнопками, тумблерами, приборами, элементами звуковой и световой сигнализации. На этом, сейчас неодушевлённым направленным движением электронов, хозяйстве кое-где уже лежал слой пыли.
– Да, отсюда осуществлялось управление экспериментальной установкой, расположенной под зданием в подвальном помещении. Её макет ты видел в первой комнате.
– Понятно. А что за установка?
– Долго объяснять, нечто отдалённо напоминающее ускоритель.
– Да ну, а может здесь и радиация есть? – забеспокоился Карнаухов.
– Не бойся, установка давно уже не работает… Вот эту часть зала отводят вам. Здесь наверное нужно будет возводить перегородку, – Валентина Павловна указала примерную демаркацию, разделяющую зал в отношении два к трём.
– А как же оборудование… его что, тоже будете убирать?… Ну, блоки вы вытащите, а как же сами шкафы, ведь к ним подведены кабеля, их же отсоединять надо, а это уйма работы? – Карнаухов открывал дверцы шкафов, выдвигал блоки, заглядывал внутрь.
– У наших начальников как всегда до таких мелочей мозги не доходят, они их знать не хотят, а мелкую сошку вроде нас ставят в курс своего "громадья планов" когда сочтут нужным, то есть в последний момент, – невозмутимо прокомментировала ситуацию Валентина Павловна.
– Чёрт знает что такое. Нам же нужно абсолютно свободное помещение, а тут эти шкафы, они же мешать будут и столько места занимают, – оптимизм Карнаухова резко пошёл на убыль.
– Серёжа, если договор подпишут, то всё здесь уберут, не беспокойся, оторвут, отрубят… Всё это уже никому не нужно, – в словах Валентины Павловны не слышалось ни сожаления, ни горечи, просто констатация факта.
– И когда всё это будет? Ведь здесь не на час работы.
– Как только, так сразу. Слышал, наш директор сказал, что рабочих даст. Вот как даст, так всё тебе освободим и расчистим.
Они снова перешли в комнату, в которой пили чай.
– Ну вот кажись и всё, – со вздохом сказал Карнаухов, делая отметки в своей записной книжке – у него уже имелось достаточно информации, чтобы достойно отчитаться перед шефом на совещании. – Что ж Валь, теперь вместе работать будем.
