– Тут, конечно, было не особо хорошо слышно, но все равно, мужик, ты просто огонь.
– Спасибо, дружище, – улыбнулся ему Крис. – Покурим? – обратился он ко мне.
Я кивнула и двинулась в сторону двери в садик.
– Может, выйдем на улицу? Неохота опять лезть через всю эту толпу.
– Ладно, – я последовала за ним.
Пока мы проталкивались по направлению к выходу сквозь пьющих и галдящих посетителей, стараясь не расплескать пиво, я чувствовала себя девушкой рок-звезды. Абсолютно все, мимо кого мы проходили, останавливали Криса, чтобы сказать ему, как он крут. В какой-то момент я замешкалась и отстала от него, но он поймал меня за руку и распахнул передо мной массивную сводчатую дверь на улицу. Оказавшись на воздухе, я вдохнула полной грудью тягучий и тревожный воздух летнего вечера.
Крис поставил свою пинту на подоконник, достал табак и папиросную бумагу и принялся крутить папиросы – одну для себя и одну для меня. Вот он, момент, когда можно спросить его про тебя, только и думала я. Но так и не сумела, просто не осмелилась. Вместо этого я как зачарованная наблюдала за его ловкими пальцами. Но надо было сказать хоть что-то, и я спросила:
– Ты часто выступаешь?
Он поднял на меня взгляд, проводя кончиком языка по краю папиросной бумаги, которая тут же набухла от влаги.
– Да нет, это первый раз за последние пару лет.
Я взяла предложенную мне самокрутку и поднесла к своим свеженакрашенным губам.
На самом деле я и не собиралась закуривать, но он уже поднес зажигалку и накрыл своими ладонями мою, защищая огонек. Я сделала затяжку. Горло заполнила едкая горечь, и я закашлялась.
Крис дотронулся до моей спины, и я инстинктивно изогнулась.
– Поосторожнее, дарлинг, – произнес он, не отрывая руку от моего тела. – Ты в норме?
– Я в порядке, правда, – я стряхнула пепел на мостовую и откинула голову назад, глядя ему прямо в глаза, тонкой струйкой выдыхая дым и молясь, чтобы он не заметил, что я курю не взатяг.
– Grateful Dead, – он провел кончиком пальца по вороту твоей футболки. – Отличная группа.
Я опустилась на подоконник рядом с ним. От близости его тела у меня сводило ноги. Крис был уже заметно пьян; глаза у него блестели, а движения наконец приобрели спокойную плавность, как будто демон внутри него насытился и подобрел. Он болтал о каких-то глупостях, перепрыгивая с темы на тему, так что я даже не пыталась уследить за его мыслью. Только смеялась.
Не знаю, что произошло дальше, я клянусь тебе. Я только дотронулась до него, просто провела кончиком указательного пальца между фенечками на его запястье. Я сделала это потому, что была не в силах удержаться: так страдающие обсессивно-компульсивным синдромом перешагивают через швы между плитами мостовой, поскольку просто не могут иначе. Через секунду мы оказалась во тьме переулка. Холодная острая пряжка ремня его джинсов впилась в мой голый живот. Стена, к которой я прижималась спиной, трепетала от басов и ударных, грохотавших внутри паба.
Его шершавые пальцы жалили меня, как слепни на летнем лугу, быстрые и нервные. Я не могла дышать и боялась закрыть глаза. Стекло, которое отделяло меня от мира последнюю пару месяцев, вибрировало и крошилось, будто от сотни децибелов, тело коротило. Я чувствовала его горячую кожу, его запах – так близко, слишком близко. Его руки были повсюду. И тут меня накрыло видение. Мне хочется думать, что это было видение, моя фантазия, а не настоящее воспоминание. Я лежу на кровати в пустой комнате в кампусе, дверь в коридор открыта, оттуда слышатся смех и радостные вопли. Я смотрю в потолок, не в силах пошевелиться, пока с меня стягивает трусы какой-то незнакомый парень в футболке с эмблемой университета. Я чувствую, как он входит в меня, но не могу даже пискнуть. Из коридора кто-то кричит: «Эй, Дэн, позови, как закончишь там!» Я почувствовала, как у меня скрутило желудок. Это уже в реальности. Я оттолкнула Криса как раз в тот момент, когда меня начало выворачивать под ноги, прямо на асфальт.
Не помня себя, я взбежала вверх по лестнице и заскочила в ванную комнату. Заперев за собой дверь, я села на пол, обхватив голову руками. Нет, нет, нет, нет!
Status: не прочитано
11:41 24 июня 2015, среда
Oasis – «Don’t Look Back in Anger»
На цыпочках спустившись вниз, я огляделась по сторонам. Народу в пабе заметно поубавилось. Криса нигде не было видно. Я подошла к бару и спросила Ника, не видел ли он МакКоннелла.
– Он ушел.
– Как ушел? Блин.
– Я видел, как он забрал гитару и ушел с какой-то бабой кудрявой. Ну как твой допрос, удался?
Я залилась краской. Ник засмеялся.
Надо прийти в чувство.
– Дай мне какой-нибудь шот, пожалуйста.
Я заглянула в зеркало за баром. На меня смотрело чье-то чужое лицо. Губы опухли, щеки раскраснелись, волосы всклокочены.
– Вуаля, – Ник поставил передо мной стопку.
– Что это?
– Скользкий сосок! – гордо произнес он. – Самбука и «Бейлис»!
– Дрянь какая! – Я взяла стопку в руку, зажала нос и проглотила его залпом, как лекарство, даже не ощутив вкуса. – Я надеялась, ты обо мне лучшего мнения.
Ник только усмехнулся моему отражению в зеркале за стойкой, возвращая на место бутылки с алкоголем.
Выпив шот, я заказала еще сидра, чипсов и орешков. Устроившись одна за столиком в углу, я листала картинки в телефоне, как вдруг откуда-то материализовалась Ханна. Судя по безумному блеску в глазах, она была еще пьянее меня.
– Ну вот, теперь можешь считать себя своей, – с ехидной ухмылкой она плюхнулась на стул рядом со мной, расплескав красное вино. – Трахнуть Криса МакКоннелла – это почти как получить вид на жительство в нашем помойном городишке, понимаешь ли. Теперь ты среди большинства.
– Ничего не было, – тихо сказала я, впрочем, без всякой надежды, что мне поверят.
Она пропустила это мимо ушей.
– Притом классический вариант, любимый твоей сестрой: у помойки в переулке прямо после концерта. Что ж поделать, это, видно, у вас семейный порок.
Ханна неловко встала и доковыляла до музыкального автомата. Она порылась в кармане, потом раздался звук монетки, которая со звонким стуком провалилась в его бездонное чрево.
Через пару секунд зал заполнил томительный и глубокий голос Эми Уайнхаус, звучавший почти зловеще, разносясь под сводчатым сводами.
– He left no time to regret… – тихо подпевала Ханна, неверной походкой возвращаясь к столику.
Она рухнула на стул и жадно глотнула вина.
– А знаешь, она была похожа на нее, на Эми, – она показала пальцем в сторону музыкального автомата. – Наша Джен.
– И чем же? – осторожно спросила я, ожидая услышать гадость.
– Они обе были зависимы от безразличного, самовлюбленного, чокнутого мудака, который использовал их, высосал из них всю душу и выбросил, – Ханна потерла глаз кулаком, размазывая жирную подводку. – Она была такой отчаянной, набрасывалась на него, царапала ему лицо при всех, стекла била. Трахала его друзей, чтобы сделать ему больно, а потом заваливалась к нему домой в пальто на голое тело. Запомни, бейб, вот тебе жизненная мудрость. Любая девчонка может переспать с любым парнем, даже самым крутым, но только один раз. Это вообще раз плюнуть. Главная сложность в том, чтобы заставить его переспать с тобой еще раз. Второй раз решает все. Вот и весь парадокс отношений между полами, понимаешь ли.
Она резко замолчала и уронила голову на руки. Я подумала, что она заснула. Но через секунду она подняла голову и посмотрела мне в лицо полными гневных слез глазами:
– Знаешь, так удивительно снова увидеть ту же историю, что и девять лет назад: опять темный бэкрум, блестящие глаза, пинты «Стеллы». Может статься, Джен была в этой самой футболке. Она стояла в первом ряду и смотрела на него во все глаза. Потом он поймал ее взгляд, и судьба была решена для них обоих. Вот так, – она звонко щелкнула пальцами. – Даже смешно, он не смог отказать себе, увидев ее бледный сисястый призрак. Ты видела его лицо, когда он стоит на сцене? Там уже не он. Это сильнее его, он не может себя контролировать, и его ни в чем нельзя винить. Он раб этой силы, – она порылась в сумочке и достала маленький белый пакетик. – Хочешь, бейб?
Я отрицательно покачала головой.
– А вообще, Крис та еще сука, конечно. Если бы не он, все могло бы быть по-другому.
Она огляделась и раскатала дорожку прямо на столе. Ник поспешил запереть дверь изнутри.
– Ханна, – осторожно спросила я, когда, глубоко вдохнув, она начала тереть крылья носа. – Ты мне соврала. Зачем? Что ты пытаешься скрыть?
Она пропустила мои слова мимо ушей.
– Ханна, я говорила с Мегс. Она рассказала про вашу ссору и про переезд.
Глаза моей собеседницы прояснились, на губах заиграла злая улыбка.
– Да что эта маленькая лесба могла знать? Переезд был ненастоящий, она толком даже вещи не перевезла. Просто Али разрешал ей иногда ночевать над пабом.
– За что ты ненавидишь мою сестру?
