– А режиссёр мне знаком. Он к нам несколько раз приходил, к маме и папе, – Оля снизу заглядывала Виктору в глаза, – Мне цветы, маме – конфеты…
– Сватать, наверное, тебя собирается, – ляпнул Виктор, но Оля не смутилась нисколько.
– Не знаю, это мамина затея, не моя, – и она взяла Виктора под руку. – Мама тянет меня в театр. Сперва папу втянула, играет там смешных старичков, вроде шолоховского Щукаря. А я играть не хочу. Скучно и нелепо играть в жизнь.
– Жизнь ведь тоже игра. Есть правила её игры, законы, постановления, общественные взгляды. Так ведь, Оля?
– Это так, но только жизнь нельзя проиграть повторно, а ошибку в спектакле можно исправить на репетиции.
Эти слова Оля произнесла серьёзно, словно уже познала цену непоправимых ошибок.
У подъезда они попрощались, пожав руки. Руку Виктора Оля задержала чуть-чуть, словно хотела сказать что-то кроме «До свидания!». Усмехнулась, отпустив руку, молча ушла.
Вадим пригласил Виктора на «Мужской праздник». Его называли Днём Советской Армии, потом – «Днём защитника Родины». Виктор пришёл раньше всех приглашённых. Даша теперь рисует, и просит нарисовать Витю. Виктор напряг все свои рисовальные способности, и первым в Дашином альбоме появился заяц. Это вызвало бурю восторга у Даши и даже у её родителей – у Вадима хорошо получались дома и самолёты, у Юли – только цветочки.
Вслед за зайцем Виктору заказан был слон, потом «киса»…
Приход Олега Ильича и Галочки спас альбом от полного истребления чистых страниц. Юля забрала фломастеры, сказав. что Вите надо отдохнуть, он очень устал.
Пришла Таня. Её появление в праздничном наряде укололо Виктора в сердце. Она улыбалась, шутила, обняла Виктора и коснулась щекой его щеки. Он опять сидел рядом с ней, и праздник шёл по обычному сценарию, только тосты были другими, с воинским уклоном. Виктор и Таня тоже говорили о своём, по мелочам. После третьего тоста, «За любовь!», Таня, понизив голос, сказала:
– А у тебя, Витя, новая девушка?
Виктор глянул на Таню – она с улыбкой глядела на него. И отвела глаза.
– Можно и так сказать, если считать, что ты старая девушка, – шутка получилась неудачной, но лучшего Виктор не успел придумать. – Значит ты была на спектакле наших самодеятельных?
– Да, была. Они, кстати, тянут на народных. На мой взгляд, заслуживают.
Заполнив паузу едой, Виктор не находил слов для продолжения разговора на заданную тему.
– Да ты, Витя, не смущайся. Я ведь не только «старая девушка». Я твой друг. Подруга твоя мне понравилась. Молодая, но не школьница, подобная той, какую ты демонстрировал на прошлом спектакле.
«Значит, она знает о Нинке, – подумал Виктор, – а может, и о Катерине? В маленьком городке с одним большим заводом можно узнать всё и обо всех».
– А теперь послушаем раритетные, – провозгласил Вадим, ставя новый диск. И грянуло: «Расцветали яблони и груши», потом «Три танкиста», потом вальс «В лесу прифронтовом». И все подпевали. Они были близки, песни их отцов. Зазвучал вальс:
«Ночь коротка, спят облака»…
– Танцуем, Юля! – и, подхватив жену, Вадим повёл её по кругу. – Ну, а вы что притихли? Вальс что надо, офицерский!
Виктор повёл Таню через такт, не прокручивая – где уж развернуться в комнате обычной пятиэтажки! И опять сердце его стучало рядом с Таниным: «И лежит у меня на погоне незнакомая ваша рука…». Галка командовала Олегом. Тот топтался некрупной пандой.
По дороге к дому Тани они говорили почему-то о Галине и Олеге.
– Они, наверное, поженятся. Олег славный парень, а Галинка не даст ему скучать. Нашли друг друга… Не красавец Олег, ну и что? Вот мой красавец был, и нет его. Подарил красавца-сына, который, кроме меня, никому не нужен…
Таня умница, ей понятно, почему Виктор не сделал решительного шага навстречу, поэтому она и говорит эти жёсткие слова – они адресованы ему.
Они прощаются у подъезда. Ни приглашения на кофе, ни поцелуя в щеку – рукопожатие, дружеское.
– Таня, я твой друг… – твёрдо говорит Виктор.
– Я знаю… – так же отвечает Таня.
Оказалось, что на спектакле в ДК были и соседки Виктора по общаге, Клава и Вика. Конечно, он был ими замечен в обществе Оли. Вечером в коридоре Вика крепко схватила его за руку:
– Виктор! Ты что-то давно не заходил к нам чай попить, стихи почитать? – Вика мило улыбалась всем своим круглым личиком. – Клава даже забеспокоилась о твоём здоровье.
– Здоров я, спасибо за заботу. Зайду, как цеховую пыль стряхну.
– Чай будет с вареньем из запасов Клавы, и свежее печенье из гастронома.
Виктор переоделся в свой «Адидас» и даже побрился – к девушкам идёт!
– Итак, Витя, – помешивая ложечкой в кружке, начала Клава. – Итак, у тебя новая подружка?
– Допустим. – согласился Виктор.
– Не «допустим»! Это девушка с нашего завода, спортсменка, красавица, и не чета твоим… называть не хочется! – закипела Вика.
– И в обиду мы её тебе не дадим, так и знай! – включилась Клава.
– С чего вы взяли, что я её обижу? – несколько деланно возмутился Виктор. – Она со мной в одном цеху работает, я её давно знаю… – приврал он для убедительности.
– Отец её, Пётр Кузьмич, работает в отделе экспедиции, уважаемый человек! – не снижая напора, продолжила Вика.
– Да что вы, девчонки, взъелись на меня? Пригласили на чай с вареньем, а устроили форменное аутодафе! Вот возьму и уйду, не буду ваш чай пить!
Сделав такое грозное предупреждение, Виктор не сдвинулся с места, продолжая с удовольствием поглощать варенье из лесной земляники.
– Витя, ты нас пойми. Мы за тебя, и тебе только добра желаем. – Из литровой банки Вика зачерпнула полную столовую ложку варенья и положила в розетку. – Ты, конечно, после своего неудачного брака ищешь свою половинку, и, может, она рядом?..
Виктор помалкивал, выслушивая наставления соседок и, поблагодарив за угощение, ушёл к себе. Над чистым листом бумаги просидел с полчаса, ничего не написав.
«Эти добрые девчонки – думал Виктор, – добровольно взяли на себя обязанность свах! Они так горячо и подробно рассказывали о достоинствах Оли… Нет, им я не стану докладывать, что маленькая девушка из цеха уже занимает первое место, вытеснив всех прочих претенденток, даже потеснив Таню. Реалии жизни сбросили с глаз моих розовые очки. Я стал реалист, даже циник. Оля очень симпатичная девушка, но далеко не такая красивая, как Таня, не такая молодая, как Нинка, не такая, возможно, страстная, как Катерина, но всех она опережает, как принято говорить, по рейтингу. Но торопить судьбу не буду».
Март – весенний месяц. Слово «весна» действует магически, несмотря зимнюю погоду, появляются новые стихотворные строки:
… Опять пришёл он,
Радостный, тревожный,
Весны привратник,
Синий месяц встреч…
«Привратник» не нравится, и дальше стихотворение не идёт. В субботу он встретил Таню, шла после лыжной прогулки. Прикид у неё классный, спортивный. Красно-жёлтая ветровка, лыжные шорты голубого цвета обтягивают бёдра, белые гетры. И лыжи на зависть! Куда до них его старым «Карху». Виктор не стал её задерживать. Он в зимнем пальто и мохнатой шапке, а она в лёгком костюмчике, с ленточкой, стягивающей волосы и прижимающей уши. Разрумяненная после пробежки, улыбающаяся… «Как позабыть лицо твоё степное…». Нет, не забыть Виктору!
В понедельник в цех наведался отец Оли, Пётр Кузьмич, старший экспедитор, по делам… Но Виктор понял, что на разведку, по его душу. Зашёл на участок Виктора, задал несколько вопросов по работе. Виктор разглядел его без грима. Небольшого роста, сухощавый, с копной сивых волос. Под густыми седыми бровями в складках век сибирские глаза. И нос уточкой. Дочка пошла в папу. Маму Виктор видел только на спектакле – крупная, осанистая, курносая блондинка. Дама! А Кузьмич – типичный рабочий класс…
С утра он договорился с Олей вместе идти с работы. Захотел узнать истинные причины появления предка…
Виктор шёл с Олей по пустырю, по перемятому сотнями ног снегу. Они шли вместе с «конторой». Их обгоняли женщины из отделов, оглядывали, здоровались с Олей, Виктора изучали – с кем это их Оля?
– Я знаю, что папа приходил, и знаю, почему, – сама начала Оля.
– Почему? – буркнул Виктор, не очень обрадованный встречей с Кузьмичом.
– Потому что я вчера своим родичам заявила, что познакомилась с тобой, Виктор, и что… ты мне понравился.
Такой откровенности он не ожидал, молча утаптывал снег.
– Ты что молчишь, Виктор? Недоволен?
– Нет. Почему недоволен? Немного удивлён, это есть.
«Значит, родителям она доверяет, и вот так, прямо, может им сказать».
– У нас в семье конфронтация полная. Мама категорически против какого-то заводчанина. Она в своих театральных иллюзиях. Таня, сестра моя старшая, за меня, а вернее против Вадима, режиссёра. Она его и раньше недолюбливала, а тут… Отец решил познакомиться с тобой поближе, но Вадима он никогда за мужчину не считал. Вот такой расклад…
