На два пустых места.
На Павла.
Он стоит во главе стола.
Там, где находится обычно Виновник.
Торжества ли? Наоборот?
Павел говорит:
– Один знакомый мне человек противоположного пола как-то высказал такую мысль: «Героинщик – это самый совершенный компьютер в мире. Только взломанный». Я не совсем согласен с ним. Но мне почти понравился ход его мыслей. Вот Петр Андреич…
Павел поклонился Петру.
Все остальные на Петра посмотрели.
–…Петр Андреич сказал минуту назад своему отцу, что тут, скорее всего, банкет и что ужинать придется дома. Ужинать сегодня вечером можно и нужно будет здесь. В этом ресторане. Которому в следующем году исполнится сто сорок один год. И сегодня здесь будут подавать чудесное мясное блюдо со вкусным специальным соусом. А пока вы можете отведать холодных закусок, сыра и оливок. Предлагаю вам попробовать это французское белое полусладкое и крымское красное сухое. Сам я, пожалуй, выпью виски…
Павел протянул руку, взял бутылку в руку. Сказал, повернувшись к Андрею Петровичу, отцу Петра:
– Вы поможете мне поухаживать за дамами?
– Я не совсем понимаю причину, по которой мы должны сидеть за этим столом, – сказал начальник станции РЭП-4.
– Ну что Вы, Андрей Петрович, – Павел показал этикетку Алине. Та кивнула.
– Ни в коем случае. Вы никому ничего не должны…
Павел плеснул в широкий стакан с толстым дном, стоящий перед Алиной, янтарной жидкости. Потом подошел к Татьяне:
– Вы будете виски?
Татьяна кивнула. Он налил ей ровно столько же. Вернулся на свое место. Произнес, наполнив свой стакан и взвесив его в руке:
– Дело в том, что сегодня мой День рождения. Но все мои друзья и знакомые сейчас далеко отсюда. А я вот был в командировке и не успел вовремя вернуться. В этот день мы обычно собираемся небольшой компанией – всемером. Я и шестеро близких мне людей. Сидим. Выпиваем. Общаемся. Так было последние десять лет и уже стало трaдицией. Мне очень не хотелось ее нарушать. Поэтому я решил накрыть сегодня стол и угостить первых встретившихся мне людей ужином.
– С днем рождения! – сказала Татьяна.
– Спасибо! – Павел широко улыбнулся.
– С днем рождения! – сказали все остальные, тоже улыбаясь и поднимая бокалы.
– Спасибо, друзья!
– Сколько стукнуло? – спросил Андрей Петрович, когда все выпили (он сам – водки, сын его – яблочный сок, а все остальные – Jim Beam).
– Не поверите… – Павел жевал кусок бутерброда с красной икрой.
– А все-таки? – подала голос Алина.
– Сорок.
– Да ну! – сказала Татьяна. – Врете?
– Нет, – Павел перестал жевать. – Мне сорок.
– Обалдеть! – Татьяна сделала большие глаза. – Гораздо моложе выглядите!
– То же самое, в Ваш адрес, – поклонился Павел.
Он все еще стоял во главе стола.
– Вы уверены, что это правда? – спросила Алина.
– Что именно? – Павел приподнял левую бровь.
– Все, – Алина смотрела на него сквозь толстое стекло стакана.
– Абсолютно. Мне сорок. Сегодня мой День Рождения. Вы мои гости.
Павел обошел стол, наливая всем вторую порцию. Уселся, наконец, на свой стул. Свечи создали почти бестеневое пространство в пределах бордовой скатерти. Белая массивная посуда словно светилась изнутри. Лица сидящих вокруг стола казались отретушированными: такой чистой (без морщинок, пятен и кругов под глазами) выглядела кожа.
– А кто Ваши друзья? – спросила Татьяна. Она держала вилку двумя пальцами правой руки, строго параллельно поверхности стола:
– Те, которые собираются в этот день за столом?
– Они очень разные, – Павел посмотрел на Татьяну. Потом на Алину. Потом на Андрея Петровича. Потом на его сына. Закончил:
– Разные. Но и одинаковые тоже. И не все, прям уж, чтобы друзья мне. Но с ними интересно.
– А с нами интересно? – Алина глянула на тонюсенькие часики, блестящие на запястье.
– Алина, – Павел бросил в рот черную маслину и пару раз двинул челюстями, – до прибытия Вашего поезда, вы скучать не будете.
Потом Андрею Петровичу:
– Один мой знакомый утверждает, что водку лучше всего закусывать луком, нарезанным кольцами и жаренным в сахаре. Он всегда делает именно так. Хотите попробовать? Я составлю Вам компанию.
Через пять минут официантка поставила на стол тарелку с шипящим содержимым. Еще через тридцать секунд начальник станции РЭП-4 произнес, вытирая губы салфеткой.
– И, правда, неплохо.
– Да… – покивала Алина, – интересно.
– А о чем вы разговариваете? – Татьяна оставила, наконец, вилку в покое. Положила ее рядом с тарелкой.
– Горячее подавать? – Светка спросила это тихо. Услышали все.
– Думаю, да… – Павел обвел взглядом присутствующих. Присутствующие с ним согласились. Татьяне:
– О чем? О разном. Рассказываем друг другу истории.
«Zaya, a ya uzhe
Doma :) Shaz
vechernii chai s
gashishem i
sleep :) Celuyu Tebya
Moe Serdechko
Rodnoe, obnimayu :)
Spoki-spoki Moya
Sladkaya :)», – прочел Петр Продан на однострочном и черно-белом экране своего мобильника.
– Горячее подавать? – Светка спросила это тихо. В ту же секунду мобильник завибрировал вновь.
– Думаю, да… – Павел обвел взглядом присутствующих. – О чем? О разном. Рассказываем друг другу истории.
В эту секунду Петр Продан прочел первое «Убей его».
– Ну мне кажется самый простой способ, это рассказать что-нибудь о себе. Простое. Не касающееся работы и сексуальной ориентации. А о погоде – это не совсем, по-моему, удачно… – Павел обращался к Андрею Петровичу.
– И что же это? – спросил тот.
– Мне кажется тут, главное, не думать. А просто о себе, первое, что пришло на ум… – сказал Павел и вдруг неожиданно Татьяне.
– Расскажите о себе.
– Что? – захлопала та ресницами.
– Ну что-нибудь… Что позволит нам всем узнать вас с неожиданной стороны и что не является секретом.
– Я собираю магнитики. У меня их тридцать восемь.
– Ну… – сказал Павел, – что-то типа этого для начала. Я, например, собрал всего Тома Уэйтса. В виниле.
– Что такое «томуэйтса»? – спросила Татьяна. Павел улыбался. Смотрел на нее.
Сказал:
– Музыка, – и сразу перестал улыбаться. Перевел взгляд на Алину. Та приподняла левую бровь:
– Сейчас?
Павел кивнул.
Алина:
– Девять лет подряд, с середины апреля по начало лета, у меня гноилась рука. Левая кисть. То место, где большой палец начинается как Большой Палец. Этот треугольник между Ним и Указательным. Девять лет подряд прямо посере…
– Жесть! – сказал Петр. – Вы же уже это рассказывали!
Алина:
– Я?
– Ну да! – Петр обвел взглядом всех присутствующих. – Минут десять назад!
– Что ты мелешь? – Андрей Петрович строго смотрел на сына. – Алина рассказывает историю. Не перебивай старших.
– Ну так она ее уже рассказывала! – сказал Петр громче.
Алина:
– Я???
– Друзья!!! – Павел посмотрел на часы и еще раз повторил:
– Друзья!!!
– Мяу! – сказали из кухни.
И все увидели Зинаиду Варвару с пластиковой голубой корзиной для транспортировки мелких домашних животных.
– Я дала ему имя Васька, – сказала Зинаида.
Она выбрала белое сухое.
– Почему Васька?
Павел заткнул бутылку пробкой. Поставил бутылку на стол. Вернулся на свое место. Все смотрели на него.
– Просто… – Зинаида пожала плечами. – Имя нравится это… Брата моего так звали.
Покойного… Царство ему Небесное…
Все смотрели на нее.
– Вряд ли это Ваш брат, – сказал Павел, – хотя… Как Вы думаете, кем он был в прошлой жизни?
– Кто? – спросила Зинаида.
– Ну этот котенок?
Зинаида хлопнула ресницами.
Еще раз.
– Понятно, – Павел повернулся к Алине, – так кем?
Алина вздохнула. Сказала, зевнув:
– Лаборантом.
– Лаборантом?
– Ага…
– Хорошо… – Павел покивал. – А где?
– В горно-металлургическом университете.
– И как его звали? – спросил Павел. – В прошлой жизни?
– Так и звали, – Алина положила в рот маслину, – видимо… И рыжий, наверно ж, был…
Все смотрели на корзину.
– Андрей Петрович, – Павел взял свой стакан, – как думаете, какая фамилия была у этого Васи?
– Ну… – сказал начальник станции РЭП-4, – не знаю… Иванов?
– Нечипоренко, – сказала Алина.
– Борщ, – подала голос Татьяна.
Павел рассмеялся.
– Хорошо! – сказал он. – Пусть будет Борщ. И как он умер?
– Как-нибудь романтично! – восторженно сказала Татьяна.
– Хм… – Павел покачал головой. – Вот как еще, оказывается, можно умереть…
– Он покончил жизнь самоубийством, – подала голос Алина, – после гибели своей возлюбленной.
– Хорошо, – Павел кивнул, – в смысле, хорошего мало, но ладно, а потом?
– Потом он был растением. На подоконнике, – сказал Петр Продан.
– Которое высушили и выкурили… – Павел рассмеялся. Потом:
– А дальше?
