Иван Иванович медленно зажмурил глаза, чтобы чуть-чуть расслабиться. Его собеседник тактично молчал, неспешно все так же потягивая свой кофе и заинтересованно оглядывая через окно припарковавшихся и выходивших из «Джипа» братков на той стороне улицы.
Иван Иванович мотнул головой, словно слон, выбивающий воду из ушей после купания, и вновь обратился к собеседнику:
– Да, Женя, большое тебе спасибо! А я-то все думал, где она, да что? И почему не объявляется – ведь я мог бы ей помочь, в случае чего! А оно вон оказывается, как! Тогда у меня к тебе еще одна просьба – постарайся покопаться в ее прошлом! Меня интересует, как она там оказалась, и что с ней произошло! И собирается ли она приехать в Россию? Да, денег можно не жалеть – сколько нужно, столько и получишь! А человеку, который раздобыл все это, – Иван Иванович ткнул пальцем в папку с документами, – выпиши от моего имени отдельную премию! Договорились?
– Спасибо, Иван Иванович! Все будет сделано в наилучшем виде. Правда, – тут Женя немного замялся, – у меня уже есть некоторые предположения на этот счет! Но нужно все как следует проверить. Я думаю, что через пару дней я Вам позвоню!
– Ну, все, давай действуй! И удачи! – и они пожали друг другу руки и разошлись…
В воскресенье состоялись очередные долгожданные выборы. Вокруг, как обычно, царила несусветная беготня, штабы всех без исключения ведущих политических сил работали в авральном режиме, телевизионщики, как ошпаренные, метались от одного медийного лица к другому в тщетной попытке взять интервью, а люди по всей стране в ночь с воскресенья на понедельник уткнулась в телевизоры, с замиранием сердца следя за циферками, бегущими внизу огромного табло, отображающими, каков процент избирателей проголосовал за тех или других.
Иван Иванович бегал вместе со всеми, так же громко кричал, размахивал руками, в гневе вскидывал голову вверх, а кулаки – еще выше головы, беспрестанно пил чай, иногда закусывая его сладким печеньем, ненадолго куда-то уезжал, потом снова возвращался – словом, горел в ожидании триумфа. И триумф состоялся! По итогам голосования партия коммунистов набрала почти двадцать пять процентов голосов и сформировала самую большую фракцию в Государственной Думе.
Уже в понедельник двадцатого декабря БЛиБ-ВпчвН было не узнать. Он раздулся, как рыба-шар в период наибольшего возбуждения, и уже форменно чувствовал себя следующим президентом всея Руси с дальнейшим переходом в ранг Генерального Секретаря, и его лицо стало еще более красным, чем прежде. А коммунисты всей страны отмечали победу движения радостными хороводами, всенародным раскрашиванием матрешек под «хохлому» и естественно, массовыми возлияниями беленькой под простенькую, но сытную закуску.
И жить бы нам с вами, товарищи, во вновь возрожденной красной России, если бы не одно «но». Старый президент аккурат на Новый год (т. е. меньше чем через две недели после победы коммунистов) объявил, что устал, больше так жить не хочет и не может и готов отдать свое, вдруг ставшее таким неуютным кресло более молодому и более прогрессивному выходцу из народа. И он даже знает – кому! И отдал, а товарищ Зарганов так и остался еще одним неудачливым паломником за неограниченной властью, коих сколько уже было в истории – всех и не упомнишь!
Однако пока что до назначения нового преемника оставалось еще время, и Иван Иванович и сам уже строил планы, какое место в новой красной России он будет занимать при дворе. Особенно ему нравилось место министра обороны – статно, красиво, и звезды горят на могучих плечах! А почему нет? А запросто! И народ бы проголосовал – ведь на фоне прежнего царя Бориски, который единственно, чем прославился за время своего правления – так это публичным мочеиспусканием на шасси собственного президентского лайнера во время официального визита в одну из европейских стран и приказом расстрелять собственный парламент из танков – даже товарищ Зарганов смотрелся эдаким мускулистым и даже немного умным мачо, а его свита (включая Ивана Ивановича) – сплошь интеллектуалами и опытными хозяйственниками.
Но, опять же, скажем – не судьба! Вместо красномордого пролетарского Генерального Секретаря Россия получила молодого энергичного президента, который своим видом, делами и мыслями выгодно контрастировал по сравнению со всеми этими коммунистами, либералами и прочими политиканами, так щедро расплодившимися на нашей земле. Что, конечно же, никак не могло успокоить мятущуюся душу Ивана Ивановича. Ведь когда удача буквально прыгает тебе в карман, как же горько и противно ощущать себя оступившимся в самый последний момент и лишенным возможности припасть к огромному щедрому корыту власти и пить из него взахлеб, повизгивая от удовольствия и яростно прядя ушами! Но – это судьба, и Иван Иванович, в конце концов, смирился и просто заказал себе через Рабочева и его хорошую знакомую из Иваново Снежанну Вениаминовну фельдмаршальский китель и брюки с тремя красными широченными лампасами, погоны с шитыми золотой нитью звездами, фуражку с огромным полированным козырьком и семейные трусы, и носки военного покроя цвета хаки.
Рабочев, как всегда, проявил недюженную расторопность, с удовольствием откомандировался в Иваново, где снова по-настоящему душевно и с огоньком провел время со Снежанной Вениаминовной и привез оттуда полный комплект фельдмаршальской формы, плюс еще несколько сорочек для разных торжественных случаев, четыре полутораметровые портянки (цвета хаки) и огромный ящик одноразовых подворотничков на липучках – чтобы Иван Иванович не тратил свое драгоценное время на их подшивание.
Теперь, чтобы стать полноценным фельдмаршалом, оставались сущие пустяки. Нужно было приобрести несколько пар форменных ботинок и кирзовых сапог (можно, конечно, было и из тонкой крокодиловой кожи – но ведь настоящий полководец должен быть ближе к простому солдату, поэтому Иван Иванович решил носить сапоги только кирзовые), постричься по уставу, выработать громкий командный голос (уже был), заказать себе бриллиантовую фельдмаршальскую звезду (плюс положенный по уставу галстук) и такой же бриллиантовый отделанный жемчугами и червонным золотом жезл – ну и, пожалуй, все.
Впрочем, конечно же, нет. Всего вышеперечисленного было недостаточно, поскольку к форме и бриллиантовому жезлу требовались еще настоящее удостоверение, личное дело и боевые награды, подтверждающие статус и аутентичность фельдмаршала. А вот здесь, как раз, было, над чем поработать. Иван Иванович взялся за решение этой проблемы лично – благо у него, как у одного из лидеров коммунистического движения, были теснейшие связи с высшим генералитетом – и таки решил.
Здесь небольшая ремарка: военные тогда, вообще, чувствовали себя обделенными, оболганными и преданными и поэтому тяготели к коммунистам, которые их же и продали десять лет назад. Парадокс? Нет! Просто коммунисты, как всегда, перевалили с себя всю ответственность на так называемых «демократов» и всем (в том числе и военным) рассказывали, что вот они – чистенькие, ако младенцы, а «демократы» – фи, это такая грязь! И все слушали и хлопали ушами. Что, конечно же, было великим подспорьем большевистскому движению – и в политическом, и в материальном плане.
Все, ремарка кончилась, и можно двигаться дальше.
Через начальника генерального штаба и его многочисленных заместителей Ивану Ивановичу удалось в короткие сроки сделать головокружительную карьеру. Он был принят на службу в понедельник в звании рядового, во вторник получил звание ефрейтора, в среду – младшего сержанта, в четверг – сержанта, в пятницу – старшего сержанта, в субботу – старшины, в воскресенье – младшего прапорщика, в следующий понедельник – прапорщика, во вторник – старшего прапорщика, в среду – младшего лейтенанта, в четверг – лейтенанта, в пятницу – старшего лейтенанта, в субботу – капитана, в воскресенье – майора, в следующий за следующим понедельник – подполковника, во вторник – полковника, в среду – генерал-майора, в четверг – генерал-лейтенанта, в пятницу – генерал-полковника, в субботу – генерала армии, ну, а в воскресенье – заветный чин фельдмаршала.
По случаю присвоения ему очередного воинского звания фельдмаршала в особняке Ивана Ивановича собрался весь военный бомонд – отпраздновать завершение его многодневной упорной карьеры. Генералы и адмиралы всех родов войск дружно пели «Катюшу» и «Врагу не сдается наш гордый Варяг!», закусывали камчатскими трепангами и обваленными в соусе древесными бразильскими лягушками, яд которых (абсолютно смертельный для всего живого на планете Земля) только прочищал генералам мозги – настолько они были закалены долгими годами полевой службы. Закусочка душевно шла под разноцветные шаманские настойки, полученные Иваном Ивановичем в дар от представителей малых северных народов за организацию у них на местах красно-пролетарских ячеек самоопределения, ну, и водочку, само собой.
