Ей все труднее было идти по мелкому гравию. Тонкие подошвы спортивных тапок не защищали от острых камней. К тому же ободранные коленки саднило все ощутимее. Лера начала прихрамывать. "Нужно попытаться поймать машину. Думаю, от города я уехала не так далеко. Две ночи стояли в поле. Доеду до дома, дождусь во дворе отца. Он придумает что – нибудь", – спасительная мысль придала ей сил. Лера остановилась и подняла руку. Вдруг на ее глазах, как в кинофильме стала разворачиваться картина: по правой полосе двигался небольшой автомобильчик, в народе называемый "выкидыш ВАЗа". Он уже начал притормаживать, приветливо мигая правой фарой. Лера не успела порадоваться, как вдруг машинка, словно подгоняемая кем – то, боком рванула прямо к ней. Лера успела заметить только, что вплотную за народным автомобилем на нее движется огромный автобус. За окном кабины белело перекошенное ужасом лицо водителя. Последнее, что она услышала – лязг покореженного металла.
«И на фига мне все это сплющилось!», – таким заковыристо дурацкими фразами Березин изъяснялся в последнее время все чаще и чаще. Оказывается, коверкать русский язык прикольно, как он узнал от своей последней подружки – учительницы литературы! Вот такие учителя учат наших деток. Как хорошо, что он холост и бездетен. А то б извелся весь, пытаясь отыскать для отпрыска приличного педагога. Пожила она, учительница, с ним всего ничего, а, поди же ты – заразился он от нее этим «прикольным» языком. Хорошо, что матом, как она, не научился ругаться. А вот это пригодилось бы. Нет сил больше общаться со строителями. Вот и сейчас, кроме как этого ругательства, он не смог ничего из себя выдавить. Прораб, усмехнувшись, похлопал его по плечу: «Ты б, Сергеич, водочки с нами дерябнул, глядишь, дело – то и скорее пошло!». Не мог он «дерябнуть», хоть убей. И не потому, что пить с пролетариатом не по чину. Некогда ему, да и бесполезно все это. Если уж лентяи они, так после попойки еще больше на шею сядут. Поэтому, скинув лапищу прораба со своего плеча, решил: завтра же погонит их в шею, наймет армян. Дороже, но дело того стоит – и спецы классные, и не пьют, и матом не ругаются. Ему бы корпус побыстрее сдать, тогда и…
Останется, так сказать, его след в истории Городской больницы. Глядишь, после его смерти назовут этот корпус "имени Березина".
Березин вошел в приемное отделение. "Так, санитарка вконец обленилась. Еще и за этим я должен следить?"
– Где поломойка? – гаркнул он во все горло. Когда он бывал раздражен, названий не выбирал.
Вокруг тут же забегали, замелькала швабра, каталку, брошенную посреди холла, откатили к стене. Березин, походя, показал кулак сестре – хозяйке, робко высунувшей голову из бельевой.
В его приемной на первый взгляд никого не было.
– Есть кто живой? – ехидно спросил он.
– Ой, Владимир Сергеевич, вы вернулись, – Светик, дочка заведующей гинекологическим отделением Алевтины Петровны Ващенко, которую мама пристроила к нему в секретари, вылезала из – под стола.
– Что потеряла?
– Ничего, – почему – то смутилась Светик.
– Не ври начальству. Не поймет.
– Кто не поймет? – окончательно стушевалась девушка.
– Начальство, вот кто, – недовольно пробухтел Березин. "И чего я взъелся на малышку? Какая мне, на фиг, разница, что она делала под столом?" – Березин потянул на себя ручку двери своего кабинета.
– Владимир Сергеевич. К вам заходила Елена Владимировна Соколова, – вспомнила Светик о своих обязанностях.
– Когда?
– В двенадцать двадцать три, – заглянула Света в свои записи. Это качество его секретарши доводило Березина до бешенства. Вроде бы ничего плохого в такой точности не было, но Березин считал, что его приемная не казарма, а девушка не должна в принципе говорить на казенном языке.
– Хорошо, спасибо.
Значит, Лялька была здесь. Он так и думал, что она зайдет, когда смылся на стройку. Специально сбежал, судя по времени, за десять минут до ее появления в приемной. Вот так он ее чувствовал. Он боялся, что она и на площадку может прийти. И тогда объяснений не избежать. А он не готов. Так до последнего и дотянет. Но она не пришла, слава Богу. А вот Галина доковыляла. Усталая, раздавленная. Опять – таки по Лялькиному поручению. Но он отказался от приглашения. Как с ней говорить, если там муж будет и другие? Этот разговор должен быть особенным. Он готовился к нему… – надцать лет!
"О, Господи! Какой же я осел! Знаю Ляльку, а сам! Не приеду сегодня к ним, не простит, факт. Буду отлучен от дома навсегда. И от нее. Переведет махом в разряд добрых приятелей: это те, с кем можно трепаться о погоде и политике. Вежливый кивок при встрече, улыбка, при которой молчат глаза и холодное, отстраненное пожатие руки. Не хочу. А как же подготовка к разговору, тому самому, решающему? Хрен с ней, с подготовкой этой!" – Березин вышел в приемную.
– Света, будь добра, закажи букет.
– Елене Владимировне? Садовые ромашки?
– Да, – коротко ответил Березин. Ему не очень нравилось, что девушка, кажется, о чем – то догадывается. Не ее это дело, его личная жизнь, ох не ее!
Навесив на лицо улыбочку, казавшуюся ему самому идиотской, с букетом в почему – то дрожащей, руке, он ждал, когда ему откроют дверь. Физический дискомфорт добавила новая шелковая рубашка, купленная в воскресенье в бутике «Эгоист». Березин любил свои вещи подолгу, иногда по несколько лет, донашивая джинсы до натуральных дыр, а рубашки до состояния марлевой тряпки. Новые вещи вызывали в нем страх. Зачем он сейчас облачился в эту английскую хламиду, широко нависающую над ремнем его старых брюк, он не знал.
– Березин…А мы тебя уже и не ждали, – Лялька напряженно и без улыбки вглядывалась в го лицо.
"Что – то не то. Не так она должна была меня встретить. Ругать должна, или насмешничать по обыкновению. Но не надо так на меня смотреть, пожалуйста", – попросил он глазами, а губы уже несли какую – то чертову ахинею.
– А я вот так, нежданно. Так пустишь или уходить мне уже? Могу и уйти. Или же все же пустишь?
– Березин, остановись, не болтай лишнего, – Лялька посторонилась, пропуская его в квартиру. Она по – прежнему была очень серьезной. И он вдруг понял. Докривлялся. Стыдобища. Не прокатит более шутовской тон. Не выкрутиться ему на этот раз. Ему разом стало жарко от макушки до пят. А потом отхлынуло. Букет полетел на пол. Он сделал всего пол – шага, нет, даже четверть, а Лялькина голова уже касалась его груди, в которой бешено ухало его изболевшееся по ней сердце.
– Я не могу уехать, не попрощавшись. Я умру тогда в пути. Я и там, скорее всего, долго не протяну. Ведь там – это без тебя. И остаться нет сил. Да и поздно. Все бумаги оформлены. Эйтель через неделю приедет, а потом я с ним – в Германию, – все это он говорил, легко целуя ее волосы, вдыхая на паузах ее запах, запоминая ее лицо руками, словно слепой.
– Пойдем, – Лялька мягко отстранилась, – у нас с тобой еще будет время…
Она сказала это твердо, убеждая его и, веря себе сама, – Но только не знаю где и когда, – добавила она очень тихо.
Березин этих ее последних слов даже не услышал.
– Галь, мы поедем к тебе или ко мне?
– Отстань, Беркутов, не решила я еще! – Галина собирала его скудные пожитки в пакеты.
– А ты решай быстрее, поди карета уже подана? – Беркутов знал, что вывезти его из больницы вызвалась Лялька.
Галина выглянула из окна. Около Лялькиного джипа маячили две фигуры: ее и Березина. "Воркуют, голуби", – подумала она без зависти. Березин выглядел бесшабашно счастливым, но по лицу Ляльки понять ничего не было возможно. Галина вернулась мыслями к Беркутову. "Действительно, куда его девать? И вообще, дальше – то что делать? Они вместе или как?" – в ней вдруг проснулись давние сомнения. Вчера Маринка, зная, что Беркутова выписывают, заявила, что не хочет мешать счастью матери и поэтому готова терпеть чужого мужика в доме. На самом деле, как решила Галина, жить придется в коммуналке Егора. Скоро вернется сын, неизвестно, как ему покажется Беркутов. Но и оставлять Маринку сейчас одну она не могла.
– Егор, я пока не могу жить с тобой. Ты согласен?
– Я тоже, – шутливо ответил он.
– Что тоже?
– Не могу с тобой жить.
Галина насторожилась. Может быть он что – то недопоняла в этом человеке?
– Галочка, ну подумай сама. У тебя я поселиться никак не могу: Маринка еще не пришла в себя, да и сын твой еще не вернулся. Ко мне ты не переедешь – Маринку побоишься оставить одну. И правильно. Значит, выход один – пока встречаться. Тут и вариант один – только моя территория. Ты в курсе: баба Лиза, соседка моя, завещание на свою комнату мне отписала? Я теперь владелец двушки.
– Да, на "престижной" Безымянке! Это же попа географии!
– Фу, ну что за выражения! – Беркутов шутливо наморщил нос.
– Во – во. Именно попа. И как я, по – твоему, должна туда добираться? Придется машину купить. Юркину мы продали год назад. Месяца два назад в салоне такую машинку видела…Красненькая, "Тойота Каролла" называется, – Галина мечтательно закатила глаза.
