Зоя ввалилась в столовую. Вид Антона, который при ее появлении не вскочил тут же и не побежал прятаться, подействовал на нее точно красная тряпка на быка, и она заорала:
– Ишь, расселся тут, как барин! Совсем распустился! Ну, ничего, я тебе покажу, где раки зимуют! Шлюшки твоей малолетней тут больше нет, заступиться за тебя некому… У, дебил, глаза бы мои на тебя не глядели!..
Внезапно Антон понял, что ее ругань и угрозы, так пугавшие его уже несколько лет, кажутся ему уже не столько страшными, сколько жалкими. Это похоже на ворчание обиженной маленькой девочки. Злые мальчишки отобрали у нее куклу, и девочка плачет, кричит, ругает обидчиков глупыми дураками. А сама-то бессильна, ничего сделать не может. Антон невольно улыбнулся, и это окончательно вывело тетку из себя. Она рванулась за ремнем, но Антон оказался проворнее и мгновенно спрятался от нее в свое укрытие. Пусть кричит, пусть ругается, скоро ей это все равно надоест. Тетка, как это часто с ней случается последнее время, пьяна – а значит, поорет, погрозит ему, да и завалится спать…
На следующее утро Оля снова пришла поговорить с Антоном через дверь и поделилась с ним новыми соображениями.
– Знаешь, Антоша, – заявила она, – я много думала и пришла к выводу, что самое главное – вызволить тебя из этой тюрьмы. Когда мы это сделаем, все остальное будет уже чуточку проще.
– Но как же мы это сделаем? – Антон развел руками. Оле через дверь это было, конечно, не видно, но она поняла его растерянность и, решительно тряхнув головой, сказала:
– Я все обдумала. Для начала тебе нужно найти ту связку ключей, которая была у меня. Наверняка они хранятся где-то в комнате этой фашистки. Тогда ты сможешь открывать дверь, когда ее нет дома. Мы снова будем видеться и гулять…
Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, Антон в то же утро, сразу после ухода подруги, занялся поисками. Вошел в комнату тетки, осмотрелся и действительно вскоре нашел связку в верхнем ящике комода. Зоя просто бросила туда ключи, даже не подумав, что племянник будет их искать. На ключах еще даже остался Олин брелок в виде ноты, и это как-то особенно тронуло Антона. Можно было уходить из теткиной комнаты, но Антон догадался еще и заглянуть в шкаф, где обнаружил скомканную отцовскую одежду. Отважившись на смелый поступок, он переоделся в отцовские джинсы и рубашку, а бывшие Олины ключи положил в карман. Очень хотелось пить, и, несмотря на то что тетка уже скоро должна была прийти с работы, Антон все равно отправился ставить чайник. Но не убьет же Зоя его за то, что он просто решил попить чаю?
Едва он наполнил свою щербатую чашку чаем, как в кухне появилась тетка. Увидев его в отцовских джинсах и рубашке, Зоя была очень удивлена.
– Фу-ты ну-ты, какие мы нарядные! Куда это ты так расфуфырился, хотела бы я знать? На свиданку, что ли, собрался?
– Моя одежда окончательно пришла в негодность, – хмуро отвечал он. – Я решил, что буду теперь донашивать отцовские вещи.
– Скажите на милость, он решил! – фыркнула Зоя. – Еще чего! Я тебе не разрешала брать одежду Ильи! Хватит с тебя, придурок, и старого тряпья. А эти шмотки еще вполне можно в комиссионку отнести. Джинсы-то «Леви Страус» и почти новые. Снимай их, быстро! Где твое барахло?
– Я оставил его в ванной, хотел постирать.
– Обойдешься, в грязном походишь. И ремень давай сюда! Как ты вообще посмел его взять?!
Зоя шагнула к нему, чтобы вытащить ремень из джинсов. Антон впервые за все это время попытался сопротивляться, отскочил в сторону, стараясь удержать тетку за руки, но ту это еще больше разозлило. Схватив первое, что попалось под руку – стоявшую на плите грязную алюминиевую сковородку, – она со всей силы ударила ею Антона. Он попытался закрыться от ударов, но Зою было трудно остановить.
– Снимай! – ревела она. – Сейчас же! Все снимай!
Заключив, что лучше ее не злить, Антон расстегнул рубашку, снял, стащил с себя джинсы, протянул тетке… И тут из кармана внезапно выпали ключи с Олиным брелоком и предательски звякнули об пол. В первый момент Зоя даже не осознала, что произошло, а когда поняла, то совершенно рассвирепела.
– Ах ты, гад, сволочь, сука!.. Ключи у меня спер!.. Удрать хотел со своей потаскухой!.. Ну, я тебе сейчас задам!.. Ублюдок!..
Так остервенело она не била его еще никогда. Лупила всем, чем могла, – руками, ногами, сковородкой, ремнем… Потом схватила за отросшие волосы и ударила головой о столешницу, но Антон рванулся изо всех сил, удар пришелся по касательной, и Зоя, не устояв на ногах, покачнулась и выпустила его. Антон воспользовался моментом и в мгновение ока очутился за шкафом. Тетка примчалась следом, долго еще бушевала, колотя кулаками по шкафу, пыталась достать Антона, тыча в него шваброй, но он забился в самый дальний угол, и ей в конце концов пришлось сдаться и удалиться, осыпав племянника всеми возможными угрозами и проклятиями. Зоя караулила его до ночи, но Антон, не имевший возможности ни смыть кровь, ни даже принять удобную позу, все равно оставался за шкафом. Только глубокой ночью, когда тетка захрапела на всю квартиру, он на цыпочках добрался до ванной и осмотрел себя в зеркале. Выглядел он ужасно, был весь в синяках и кровоподтеках, губа была разбита, один глаз заплыл, нос распух – но хотя бы, кажется, ничего не было сломано.
Все-таки Антону очень повезло, что у его тетки была такая работа, которую та ни за что не могла пропустить. В те часы, когда она уходила, он покидал свое укрытие и мог немного передохнуть, умыться, съесть что-то и, конечно, поговорить с Олей, которая почти каждое утро приходила к его двери. Делиться с ней отвратительными подробностями избиения Антон не стал, рассказал только вкратце, что тетка отобрала у него одежду и ключи. Оля догадывалась, что ее другу пришлось нелегко, и всячески старалась его поддержать.
– Из-за одежды ты не расстраивайся, это пустяки! – уверяла она. – Я все куплю на вещевом рынке, это не проблема. Но вот как быть с ключами…Ты не знаешь, куда она их перепрятала?
– Знаю, – горько отвечал Антон. – Она их теперь все время с собой носит. На работу уходит с двумя комплектами, а когда приходит домой, перекладывает оба в карман халата. Теперь она глаз с них не спускает. Может, даже и спать с ними ложится…
– Тогда я не знаю, что делать…
– И я…
Время шло, май летел к концу, дни осыпались лепестками цветущих садов, отлетали листками отрывного календаря, растворялись в ночах, становившихся все более и более короткими и светлыми. До окончания Олиной стажировки оставались считаные дни, и чем ближе была эта дата, тем сильнее Антоном овладевало отчаяние. Видимо, то, что происходит, – это знак свыше, видимо, такова его судьба – навсегда оставаться недочеловеком, жалким, убогим, забитым существом за шкафом… А раз так, нужно принять решение и отпустить Олю. Ему это будет тяжело и больно, во много раз больнее, чем теткины побои. Но другого выхода нет. Оля чудесная девушка, и ей нужно не тратить свое время на такого, как он, а жить обычной нормальной жизнью, какой живут все обычные нормальные люди. Оля вернется домой, забудет обо всем, станет музыкантом, встретит хорошего парня, выйдет за него замуж, родит детей и будет счастлива. А он… Ему было уже все равно, что будет с ним.
Когда утром, как обычно, Оля позвала его из-за двери, Антон уже был готов. Подошел и решительно произнес:
– Оля, нам нужно серьезно поговорить.
– Ты наконец-то что-то придумал? – обрадовалась она. – Ну, слава богу! А то ведь у меня сегодня последний день стажировки. А я до сих пор еще не взяла билеты, потому что не знаю…
– Тогда иди и возьми, – твердо сказал он.
– Два? – даже только по голосу было понятно, как она обрадовалась. – А на какое время? И как же ты…
– Нет, Оля, – прервал ее Антон. – Тебе нужно взять один билет. И уехать. Навсегда. А я останусь. Все кончено.
– Но подожди, как же так? – забормотала пораженная Оля. – Зачем ты так говоришь? Еще ничего не кончено. Я вполне могу задержаться у Галки еще на несколько дней… И потом, Антоша, знаешь что… Я решила все-таки позвонить родителям и посоветоваться с ними. Они обязательно что-нибудь придумают, уж папа-то наверняка! Вот увидишь!..
– Оля, ты меня не понимаешь, – проговорил Антон как можно более твердо. – Не нужно никому звонить и ни о чем советоваться. Повторяю: я больше не хочу, чтобы ты была в моей жизни. Прощай, Оля, счастливого тебе пути. Уходи. И не приходи больше сюда, я все равно не подойду к двери.
И, не дожидаясь ее ответа, развернулся и пошел прочь, стараясь ступать как можно громче, чтобы Оля услышала там, снаружи, его удаляющиеся шаги. Какое счастье, что она его в этот момент не видит! Можно не скрывать слез, которые горячими ручьями так и текут по лицу… И, видно, остановятся не скоро.
Антон думал, что от горя вообще не сможет спать в эту ночь. Но все-таки уснул и увидел во сне свою квартиру – не нынешнюю, а такую, какой она была когда-то: светлой, солнечной, чистой, где на месте вся мебель и все до боли знакомые привычные вещи. И родные тоже все здесь – и мама, и бабушка, и дедушка, и отец – все сидят за столом, а Катерина ставит перед ними фарфоровую супницу и готовится разливать борщ. И все они смотрят на Антона, улыбаются ему и выглядят абсолютно счастливыми. С ними нет только Андрея, но Антон знает, что он тоже здесь, дома, в своей комнате. Он идет его искать, но вдруг видит, что дверь в комнату брата преграждает огромная серая каменная стена выше головы. Как же так? Ведь ему обязательно нужно увидеть брата и поговорить с ним! А раз так, надо преодолеть эту стену во что бы то ни стало! И Антон бросается на преграду, пытается перелезть через нее, а когда не получается, принимается изо всех сил лупить по ней кулаками… И вдруг оказывается, что стена не каменная, а слабая, трухлявая, она рассыпается от его прикосновений в пыль. А за стеной открывается чудесной красоты осенний лес и звучит тихая музыка, а под золотым деревом стоит, привалившись спиной к стволу, его брат и улыбается ему.
