– Конечно, я Мишиного отца не знала, мы встретились и поженились лет через десять после его смерти, но мне свекровь – Мишина мама, – рассказывала кое-что о своём муже. Говорила, что в войну он служил далеко на севере, чуть ли не в Арктике, и вечная мерзлота наверное выморозила его сердце. Так и говорила: «Он очень хороший человек, но у него душа и сердце какие-то замороженные, никак не могут оттаять» Однажды даже пошутила: «Мишенька был сыном выросшего Кая, которого так и не нашла его Герда!» Это из сказки Андерсена, знаете?
Энтони кивнул, чувствуя как приливает кровь к щекам. Догадка-прозрение пронзила его: неужели Антон так же всю жизнь любил свою Тори, как и леди Виктория своего Тони? Вот только она смогла быть счастливой, а он?.. Похоже – нет.
Энтони просмотрел те немногие фотографии Антона Вербенцова, которые хранились в семье. Выбрал несколько для бабушки: чёрно-белую, сделанную давно: молодой капитан Вербенцов в военной форме. Фотография была явно официального характера, но Антон на ней выглядел, видимо, таким, каким его знала и помнила леди Виктория. Ещё одна – с друзьями на Графской пристани: здесь Вербенцов – в светлом летнем костюме, весел и непосредственен. И цветное фото с семьёй – молодой интересной женщиной и маленьким сыном…
У Вербенцовых не было сканера. Дмитрий спустился к машине, принёс свой – компактный плоский чемоданчик. В соседней комнате Даня неохотно уступил гостям компьютер – он играл в средневековый боевичок онлайн. Фотографии отсканировали, сбросили Энтони на флешку.
Осталась ещё одна просьба.
– Мне бы очень хотелось посмотреть боевые награды вашего отца, – попросил Энтони Михаила. – Это можно? Среди них должен быть английский орден «За выдающиеся заслуги» – исключительно почётный орден. Им он был награждён и за спасение моей бабушки, в том числе.
Михаил и Елена переглянулись, он пожал плечами:
– У нас нет наград отца… Сейчас я припомнил: когда-то в детстве рассматривал ордена, медали… Но это совсем ещё мальчишкой, и тогда я воспринимал их просто как значки. А после смерти отца я их уже не видел.
Женщина нерешительно подсказала:
– А там, где кортик, не может там быть?
– Нет, – покачал головой Михаил, но всё же выдвинул один из ящиков старинного письменного стола, достал свёрток. И гости увидели чудесный военно-морской офицерский кортик. – Вот только это мне от отца и досталось.
В свёртке лежали какие-то бумаги, похоже письма, написанные ещё чернилами. Взгляд Энтони зацепился за подпись: «капитан второго ранга А.Вербенцов, DSO». Он радостно засмеялся, спросил сразу у всех:
– Вы знаете, что означают эти три буквы после подписи?
Никто не знал.
– Distinguished Service Order. За Выдающиеся Заслуги. Эту аббревиатуру имеет право ставить после своей подписи кавалер ордена. Значит, Михаил, ваш отец орден получил. Я немного опасался, что ему наша английская награда не была вручена. Всё-таки шла война, а потом отношения между нашими странами испортились… Но теперь я точно знаю! И всё-таки, где же могут быть награды?
– Может, у твоей мамы остались? – предположила Елена.
Они ещё раньше рассказывали англичанину, что, овдовев, мать Михаила пошла работать. Она имела профессию инженера, но за годы замужества растеряла квалификацию, потому стала работать в швейной мастерской – шить умела хорошо. А когда сын уже заканчивал институт, второй раз вышла замуж и уехала с мужем жить в Австралию. Дважды за минувшие годы приезжала в Севастополь, один раз они ездили к ней на далёкий континент…Может, и правда увезла награды первого мужа с собой? Но Михаил был категоричен:
– Нет, у нас их не было! Мы с мамой без отца шесть лет вместе жили, не мог я не видеть. Не было. Ну а продавать их отец ни за что не стал бы!
– Продавать? – изумился Энтони. – Свои военные награды?
Тут уже Дмитрий ему объяснил:
– В девяностые годы в нашей стране, а потом и в постсоветских странах был огромный ажиотаж на военные награда, особенно редкие ордена. Большие деньги за них выручали. Правда, у обнищавших фронтовиков выманивали за гроши… Да и сейчас такие награды немало стоят.
– Нет, нет, – ещё раз повторил Михаил. – Отец на это не пошёл бы. Вот только где же они? Я, знаете, даже не задумывался раньше…
– Может, у твоей сестры? – подсказала его жена.
Оказывается – только сейчас Михаилу пришло в голову это рассказать, – Антон Вербенцов был женат дважды. Первый раз – очень недолго, но тогда у него родилась дочь. Через много лет после первого брака он женился на матери Михаила. Он, Михаил, никогда не видел свою сестру, впервые узнал о её существовании, когда был уже подростком. Однажды отец уехал, и мать сказала: «Поехал к дочери…» Только имя её и помнил – «Нина», и всё.
Дмитрий и Энтони вышли на ярко освещённый многолюдный Приморский бульвар, посидели на скамейке.
– Хочешь, найдём эту старшую дочь твоего героя? – спросил Дмитрий. – Это будет не сложно: Нина Антоновна Вербенцова, в девичестве, правда: фамилию, скорее всего, поменяла. Но это ничего. И год рождения приблизительно знаем…
– Да, хочу. Может, у неё с отцом были более доверительные отношения, и награды у неё хранятся? Если, конечно, она не слишком далеко живёт.
– Всё может быть. Могла оказаться в любой из бывших советских республик или вообще в далёкой загранице. Узнаем… А теперь, значит, в Харьков?
– Да. Ты говорил – полетим. Есть вечерний рейс?
Дмитрий улыбнулся:
– Ни из одного Крымского аэропорта нет прямого рейса на Харьков. Но… нам пошли навстречу. Оттуда же, из Бельбека, через час мы полетим на военном самолёте. Ты ведь заметил, когда мы приземлялись, военную часть аэродрома?
Конечно же Энтони обратил внимание на истребители, специальную разметку и явно не гражданские постройки части аэропорта. Понял также, что из этого не делается тайны. И Дмитрий подтвердил: аэродром возник сразу после начала войны, в 41-м году, на нём размещался военный истребительный авиаполк. Когда к власти пришёл Горбачёв, в конце восьмидесятых, взлётная полоса была приспособлена для гражданских самолётов – чтобы он мог приземляться здесь, следуя на президентскую дачу в Форосе. Постепенно аэродром стал в основном гражданским. Но военное его использование продолжается по сей день, на нём базируется истребительный авиаполк… Улыбнувшись, Энтони подумал: во всех государствах секретным службам всегда «идут навстречу».
– Итак, в Харьков, – повторил Дмитрий уже в машине. Они вновь ехали знакомым маршрутом, но уже при свете фонарей и в обратном направлении. – Не пришло ли время мне узнать: что я буду помогать тебе искать там? Или кого?
– Я расскажу… Только не удивляйся, я в самом деле ищу человека, о котором знаю лишь приблизительные детали… Девушку. Включи диктофон.
– Да, я готов. Говори.
– Девушка… – повторил Энтони, голос его дрогнул. – Виктория, так её звать. Лет двадцать пять. Живёт в Харькове. Архитектор, заканчивала высшее учебное заведение по этой специальности. Играет на пианино…
– Значит, училась, как минимум, в музыкальной школе, – кивнул Дмитрий.
– Да, наверное… Есть старший брат, живёт в Соединённых Штатах, кажется в Калифорнии.
– Красивая, стройная, высокая…
Энтони радостно засмеялся:
– Это правда! Тёмные большие глаза, длинные тёмные волосы, не чёрные, скорее – каштановые.
– Крашеные?
– Нет! Такие и не надо красить.
– Так… – Сказал Дмитрий, после того, как Энтони замолчал и затянулась пауза. – Как я понял, это всё? Немного, хотя кое-что есть. Фамилию её, похоже, ты не знаешь.
– Как сказать… Точно не знаю, но в переводе она означает «A little bird».
– Маленькая птичка? Что ж, это уже что-то. У нас много фамилий, образованных от названия птиц. Больших исключаем… Значит так: соловей, синица, воробей, зяблик…
– Нет, нет! – Быстро остановил его Энтони. – Я слышал русское звучание, только не запомнил, очень сложно произносится. Но там были другие звуки: тч, дж…
– Ч… Ж…Подожди, это ведь чижик! – Дмитрий даже затормозил, свернул к обочине и остановил машину. – Чижик! Это тоже маленькая птичка.
– Тчиджик… – Повторил Энтони неуверенно, и ещё раз: – тчиджик… А знаешь, похоже!
– Это меняет дело, – Дмитрий приобнял его за плечи. – Значит, у этой девушки Виктории фамилия может звучать так: Чижикова, Чижова, Чижевская, даже просто Чижик или Чиж.
– Нет, последний вариант слишком короткий, было длиннее, – возразил Энтони. – А другие… да, может быть.
– В таком случае мы быстро найдём твою загадочную девушку. Итак, вперёд!
Энтони уловил весёлую иронию в восклицании собеседника, сам засмеялся:
– Не думай только, что я ищу секретного агента! Это исключительно личная проблема. Моя личная.
Дмитрий, уже вновь набирая скорость, пожал плечами.
– Мне с самого начала сказали: «Поможешь нашему английскому коллеге в его исключительно личных поисках».
