На парковке за зданием городской администрации Андрей увидел знакомую Subaru. Подойдя поближе, он увидел Сашу, мирно спавшего на переднем сиденье. Хотел уже пройти мимо, чтобы не будить соседа, но тот вдруг сам открыл глаза, видимо разбуженный утренним солнцем. Повертев головой, чтобы размять затекшую шею, он увидел Андрея и опустил стекло.
– Здорово, сосед.
– Ты, что – всю ночь тут спал? – спросил Андрей.
– Нет. Я тут до пяти утра в клубе с англичанами зависал. Потом сел в машину, глаза прикрыл на минуту, и как будто провалился. А ты чего тут в такую рань делаешь?
– Транспортный налог платил. Думал, тут очереди как у нас, встал пораньше, а вся процедура десять минут заняла.
– Транспортный налог? Ты что – машину купил? – Саша с интересом посмотрел на Андрея.
– Да купил вот. Устал педали крутить.
– То есть, у тебя теперь лайба с местными номерами?
– Ну да. А с какими же еще?
– Слушай, а в Грецию прокатиться не хочешь? Тут всего час до границы. У меня дело там, а ты в море искупаешься.
– Так у тебя же своя машина есть. Чего не съездишь?
Саша замялся.
– Да понимаешь – зеленая карта кончилась, а машина у меня по доверенности… В общем, долго объяснять. Поехали завтра? Одним днем обернемся.
Никаких особенных дел у Андрея не было. Итальянская двухлетняя виза еще не истекла. Лена завтра работала «до последнего посетителя», так что встретить ее после работы он все равно успевал. Почему бы и не съездить?
* * *
Утром, как договаривались, встретились на парковке. Саша пришел с маленькой спортивной торбочкой. Почему-то попросил положить ее в багажник, хотя в салоне было полно места. Приподняв крышку, закрывавшую запаску, сунул сумку туда.
– А это еще зачем? – удивился Андрей.
– Едем на один день. Чего внимание привлекать? Вопросы начнутся: куда? зачем?
Дорога опять шла через Гоце Делчев. На этот раз Андрей был за рулем, и любоваться пейзажем не получалось. Зато пассажир развлекал его разговорами.
– Понимаешь, болгары, как вступили в ЕС, для поездок за границу паспортами не пользуются. У них теперь такие пластиковые карточки, как наши права. Показывают их на КПП, если спросят. А многие просто так проезжают – помашут рукой из машины, пограничник видит, что номера болгарские, и открывает шлагбаум. Давай попробуем?
– С ума сошел? – возмутился Андрей. – Хочешь, чтобы визу аннулировали?
– Да ладно тебе. Скажем, что не поняли, где паспорта предъявлять. Извинимся.
– Я этого делать не буду, – твердо сказал Андрей.
– Ну ладно, ладно… Нет в тебе здорового авантюризма.
Через час они подъехали к пограничному переходу. Машин на выезд не было, а под шлагбаумом спал огромный лохматый пес. Зону паспортного контроля защищал от дождя и солнца навес из кровельного железа на высоких столбах. Его облюбовала большая колония ласточек – черные гнезда прилепились на каждом метре кровли, а их обитатели непрерывно то улетали, то прилетали назад и повисали спиной вниз, вцепившись когтями в свое жилище. Андрей подъехал к стеклянной будке и протянул паспорта в окошко. В это время сзади появились еще несколько автомобилей. «Переставьте вашу машину», – сказал пограничник. Пришлось отъехать в сторону. Автомобили с болгарскими и греческими номерами проезжали через контроль практически без остановки. Только показывали из окна маленькие пластиковые карточки. «Видал, – кивнул в их сторону Саша, – и никакой мороки. А мы теперь будем стоять и ждать, пока они все оформят».
Пограничник высунулся из будки и помахал рукой. Андрей подошел и наклонился к окошку.
– Все в порядке?
– Будьте добры, документы на автомобиль.
– Пожалуйста, – он протянул регистрационную карточку.
Еще несколько минут пограничник вносил данные в компьютер. Потом вернул документы и помахал на прощание рукой: «Счастливого пути!» Дорога после болгарского КПП нырнула в туннель, который закончился уже на греческой территории. Здешний пункт пропуска словно брат-близнец походил на болгарский, да и процедура ничем не отличалась, кроме того, что разговор здесь велся на английском, и заняла минут пять.
Nissan бодро преодолел перевал, потом долго ехал вниз по серпантину. Спуск закончился, дорога пошла по широкой долине среди полей, засаженных табаком и оливковыми деревьями. На покрытых зеленью горах вдали виднелись большие участки, покрытые снегом. Приглядевшись, Андрей понял, что это не снег, а открытые месторождения белоснежного мрамора. Стало жарко и пришлось включить кондиционер. Движение здесь было более интенсивным, чем в Болгарии, и водители вели себя, мягко говоря, эмоциональнее – обгоняли и разворачивались через двойную сплошную, а в населенных пунктах даже не думали снижать скорость. Андрей сначала принципиально пытался соблюдать правила, но потом махнул рукой и понесся как все в общем потоке.
В городе Драма пришлось постоять в пробках на узких улочках, а километров через тридцать дорога снова пошла в гору по серпантинам и эстакадам. Совершенно неожиданно показалось море. Оказалось, что горная гряда отделяла долину от бескрайнего синего простора с огромным островом вдали. Андрей повел машину медленнее, любуясь пейзажем. Минут через десять показался сказочной красоты город, расположенный на склонах бухты. Улицы террасами спускались к морю. Внизу виднелся порт со стоящим у причала паромом. Картинка очень напоминала Монте Карло, где Андрею как-то пришлось побывать. Это и была цель их путешествия – город Кавала.
Саша позвонил кому-то по телефону и долго по-английски уточнял дорогу. Как Андрей понял из разговора, им надо было попасть на набережную возле порта. Так как указатели «Port» и «Ferry» висели почти на каждом перекрестке, то найти нужное место не составило труда. После нескольких попыток им даже удалось найти место для парковки и Саша, забрав сумку из багажника, убежал на встречу, пообещав вернуться минут через двадцать.
Андрей с удовольствием размял затекшие ноги, погуляв по набережной. Потом, почувствовав соблазнительный аромат свежесваренного кофе, сел за столик открытого кафе. Он бывал в Греции до этого, поэтому, не глядя в меню, заказал «эллинико кафе». Официант принес крошечную чашку с густым ароматным напитком и стакан холодной воды. Саша задерживался – прошло уже минут сорок, но Андрея это ничуть не беспокоило. Он сидел в тени, обдуваемый теплым ветерком. У подножия каменной набережной уютно шуршали волны. Море пахло рыбой. Все это напоминало детские годы, проведенные в Батуми у бабушки. Греция располагала к созерцанию и умиротворению, поэтому он даже досадливо поморщился, когда вернувшийся, наконец, Саша стал шумно двигать металлический стул и устраиваться за столом.
– Ну что – закончил свои дела?
– Гуляем, Андрюха! – Саша, воровато оглянувшись, показал ему внушительную пачку евро, перехваченную резинкой. – Клиент расплатился. Вставай, знаю я тут один приличный ресторан.
Есть действительно уже хотелось, и Андрей не стал отказываться от предложения.
«Приличный ресторан» выглядел достаточно скромно по московским меркам. Потертые деревянные стулья, выкрашенные ярко-синей краской, пластиковые столы и бумажные одноразовые скатерти, прихваченные металлическими зажимами, чтобы не унес ветер. Но как вкусна была мелкая рыбка гаврос, зажаренная в кляре! А щупальца осьминога, тушеные в красном вине! А рис с каракатицей! Андрей жмурился от удовольствия как кот, запивая все эти вкусности рициной – ледяным белым вином с привкусом сосновой смолы.
– Найти в Греции бутылку приличного вина очень сложно, – поучал Саша. – И это на родине виноделия! Зато рицину можно смело заказывать в любой забегаловке. Она плохой не бывает – дешево и сердито!
После обеда поехали на городской пляж. Правда, купаться Саша не стал – не хотел оставлять сумку с деньгами, так что Андрей в одиночестве наслаждался морскими ваннами.
После еды и морских купаний очень хотелось спать, поэтому на обратном пути Андрей старался не гнать – ехал спокойно в правом ряду, предоставляя греческим эмоциональным водителям возможность обгонять его. На болгарской границе провели почти час – у пограничников были неполадки с компьютером и друзья с завистью смотрели на граждан Евросоюза, пересекавших границу, просто помахав документами из окна. Высадив Сашу у «Зеленой мили», Андрей поспешил в «Мотыгу», но свет там уже не горел, дверь была заперта. Видимо, «последний посетитель» ушел раньше обычного. Ушла и Лена, не дождавшись. «Неудобно получилось…» – побормотал он и поехал домой спать.
* * *
4 сентября 1943 года, Берлин
Очередная встреча с рейхсминистром оставила ощущение безысходности. В течение почти двух часов Розенберг ходил по кабинету и на хорошем русском языке рассказывал о будущем устройстве рейсхкомиссариата «Кавказ» и о том, какое значение придает фюрер формированию национальных воинских формирований в составе вермахта. Потом сел на своего любимого конька и, глядя в окно, долго рассуждал о «бесполезных идеалах римско-этрусского католицизма и масонского гуманизма». Какое это имело отношение к сидящим в кабинете представителям Кавказского блока, никто не понял. В конце встречи министр представил рейхскомиссара Арно Шикеданца, возглавляющего Имперский комиссариат «Кавказ», и удалился. Рейхскомиссар по-русски говорил хуже своего начальника и ограничился десятиминутной речью. Когда Нжде вышел из кабинета, секретарь сказал, что «рейхсминистр уехал и сегодня уже не вернется». Вот и все… За последние полгода Гарегину так и не удалось добиться аудиенции. На письма Розенберг не отвечал, а личных встреч избегал. Нжде чувствовал себя пассажиром, севшим не на тот корабль. Уже понятно было, что порт назначения не тот, что ему нужен, и он плывет совершенно в другую сторону. Но сойти с корабля посреди моря невозможно, а истинная цель путешествия с каждым днем все дальше и дальше.
