– Там, в Берлине, он попал в трудную ситуацию. В последние месяцы войны он слишком сильно увлекся собственной легендой, что ему, как фюреру Германии, должно погибнуть в Берлине. Я полагаю, из-за сильного психологического напряжения он позабыл, что является не столько фюрером Германии, сколько фюрером германского народа. А это гораздо больше! Шесть лет назад вы донесли до всех нас, его соратников, какая истинная миссия уготована этому человеку. Какие силы он должен возглавить в будущем. Уверяю, он обо всем помнит. Просто… – Лабберт ищет слова. – Просто он заигрался! Его нужно немедленно эвакуировать. Город, в котором он находится, почти, а может, полностью захвачен. Ваши технологии помогли создать летающие диски, но, к сожалению, у нас пока нет пилотов. Все, о чем я вынужден вас просить, это пилот! Пилот, который сможет привести корабль в охваченный огнем город.
Существо продолжает смотреть на Лабберта. Хорст стоит в оцепенении, прекрасно понимая, что существо не ответит. В свое время они с шефом много обсуждали их взаимодействие с людьми и пришли к выводу, что по причине отсутствия голосовых связок, для устного воспроизведения слов им не доступен ни один земной язык. Между собой они общаются телепатически. Однако передавать мыслеобразы человеку они возможности не имеют, и виной этому могут быть две причины: разный принцип работы головного мозга и/или целиком и полностью разные образы. На первых этапах «общения» они пытались вступать в телепатический контакт, но ничем, кроме отторжения не вписывающихся в понимание картинок, это не заканчивалось. Так или иначе, обычным слухом они не обделены, и то, что им говорят, понимают.
Вдруг голову пронзает резкая боль. Прежде, чем зажмурить глаза от невыносимого приступа, Хорст видит, как шеф скидывает с себя фуражку и ладонями зажимает виски.
Невероятно: две секунды – и боли как не бывало! Хорст открывает глаза и видит, как Лабберт наклоняется за фуражкой. Существа нигде нет. Хорошо освещённые стены по всей окружности не обнаруживают какого-либо прохода, кроме того, который их сюда привел. Или эти существа движутся настолько быстро, или имеют способность исчезать.
– Это значит, нам отказано? – спрашивает Хорст.
– Пока это ничего не значит, – отвечает Лабберт.
Внезапно единственный проход смыкается каменными стенами. Лабберт начинает волноваться: такого не происходило никогда. Но в тот же миг точно такой же проход открывается с противоположной стороны. Многогранный конус на вершине обелиска прекращает испускать свет во все стороны, кроме той, с которой находится новая «дверь».
– Полагаю, нас куда-то зовут, – говорит Лабберт, начиная движение.
Они покидают своды загадочного помещения и оказываются между двумя стенами коридора. Лабберт понимает: только вперед!
Вскоре подземный ход выводит их к очередному вместилищу. Только теперь в центре не монумент, а летающая тарелка по типу той, которая имеется у немцев.
– Они не перестают меня удивлять! – с благодарностью восклицает Лабберт. И в ту же секунду его одолевает приступ кашля. Он достает из внутреннего кармана бутылочку с лекарством и делает несколько глотков.
– Мне конец, – говорит он, убирая микстуру обратно и поднимая глаза на Хорста, который, вопреки ожиданиям, не переходит к словам успокоения. Мало того: он отвернулся к тарелке, не обращая внимания ни на что, кроме нее.
– Тоже удивлен? – усмехается рейхскомиссар. – До сих пор я ни разу не видел оригинальных аппаратов, построенных не нами. Только чертежи да эпюры. Эй, Хорст, ты меня слышишь? С тобой всё хорошо?
Адъютант поворачивается, и Лабберт не узнает его! Глаза неподвижны, зрачки расширены. Что-то изменилось и в самом лице. Какие-то малоиспользуемые мимические мышцы сделали лицо не таким, каким оно было всего минуту назад.
– Хорст! Не молчи, что с тобой? – Лабберт хлопает себя по карманам. – Погоди, у меня есть таблетки. Так, какие тебе дать: стимулирующие или наоборот, успокаивающие? А может, вдохнешь вот это? – протягивает маленький флакон. – Собственная разработка наших химиков: один вдох – и нервная система моментально приходит в тонус.
– Необходимо. Собрать. Команду. Из. Пяти. Лучших. Бойцов! – не своим голосом выговаривает Хорст.
– Какую команду? Ты заболел?
– Отбросить… отключить… отклонить… ОТСТАВИТЬ разговоры! – отвечает Хорст.
– С каких пор ты командуешь? – не скрывая улыбки, удивляется Лабберт. – Тебя повысили, а я не знал? Ну, Хо-о-орст…
– Говорит не Хорст! Этот человек будет исполнять роль посредника между нами.
Прежде такого не было. У исконных обитателей Антарктиды до этого момента просто не получалось вступить с человеком в связь на таком высоком уровне. Этот означает, что коммуникационный барьер сломлен!
– Хорошо, я понял. Что мне делать? – предприимчиво изрекает Лабберт.
– Пятеро бойцов, автоматическое оружие… здесь… сюда… как можно скорее. Хорст остается. Вернуться… полетим отсюда. – Тот, кто контролирует Хорста, по-видимому, недостаточно хорошо освоился с речью.
Лабберту открывается путь к автомобилю. Он садится за руль и мчится в Готтерштадт – город, в котором находится ближайший гарнизон. В Готтерштадте базируется звено «Sondergruppen Antarktika», в рядах которого состоят только лучшие солдаты. Лабберта в этом городе знает каждый. На узких проездах ему уступают дорогу, а прохожие взмахивают рукой. Даже строители, которых в связи с массовым возведением домов стало много, отрываются от своей работы и приветствуют уважаемого рейхскомиссара, наместника фюрера на этой земле. Ворота военной базы перед его «Мерседесом» распахиваются без промедлений. Меньше чем через десять минут грузовик с пятью поднятыми по тревоге бойцами прибывает к месту назначения. Лабберт оставил свой автомобиль и пересел в кузов.
– Ребята, слушайте внимательно. Вам будет поручено величайшее задание. Важнее вам еще не поручали, и вряд ли поручат. Все вы знаете, какая тяжелая на сегодняшний день обстановка на нашей родине. Тяжелее всего сейчас фюреру: он попал в западню. Наши собратья предоставляют летательный аппарат со своим пилотом, чтобы отправить вас к землям Германии, – Лабберт делает паузу. – Вам будет доверено спасение Адольфа Гитлера!
Глаза солдат вспыхивают огнем фанатизма.
– Каков план? – спрашивает старший группы.
– Я полечу с вами и буду координировать прямо оттуда. Мы не знаем, находится ли фюрер в рейхсканцелярии или нет. Если он отбыл в другое место – нам придется его искать. Настраивайтесь, миссия будет тяжелой.
Возле «тарелки» Хорст встречает пятерых бойцов равнодушным лицом и холодными глазами. Его тело служит инструментом для общения двух цивилизаций, и тот, кто им распоряжается, пока не освоил все тонкости управления.
Бойцы отлично снаряжены. На каждом отменная экипировка. На головах специальные каски, в которые вмонтированы радиоустройства. От пуль и осколков их будут защищать бронежилеты, а стрелять в противника им предстоит из коротких автоматических винтовок, которые поступили на вооружение всего месяц назад, но уже отлично зарекомендовали себя на учениях. Все перечисленное – черного цвета.
Лабберт спешит к Хорсту.
– Пять человек из элитной бригады с автоматическим оружием прибыли, – докладывает он. – Что дальше?
Хорст какое-то время смотрит Лабберту в глаза, затем отдает простую и ясную команду:
– Вылетаем.
Лабберту приходилось летать на новых аппаратах, но все они были произведены людьми. Подлинная «летающая тарелка», сделанная самими «антарктами», кардинально отличается от людской подделки. Прежде всего, это выражается в деталях. Отсутствует грубость в отделочных материалах. Двери, люки, соединения, всевозможные узлы выглядят настолько естественно, что формируется впечатление, будто их создала сама природа. Но, надо признаться, несмотря на всё, корабль «антарктов» ничем не превосходит корабль Фича. Место пилота здесь тоже есть, правда, только для одного и оборудовано оно механическими органами управления. Хорст неуклюже усаживается в кресло. К нему выдвигается полукруглая панель пилотирования. Много компактных и изящных рычажков, разноплановых кнопочек. Чтобы пилот видел происходящее за бортом, оптическая система транслирует четкое изображение на плоскую стену перед его креслом.
Бесшумные двигатели осуществляют подъем, в скальных породах включаются сложные механизмы, подземные ходы освобождаются, и для всех непосвящённых корабль «антарктов» становится неопознанным летающим объектом.
Лабберт покидает отсек, в котором расположилась группа спецназа. Ему сейчас нужно побыть одному, чтобы шум чужих разговоров не сбивал с собственных мыслей. Заведя руки за спину, он медленно вышагивает по закругляющемуся коридору. Системы корабля компенсируют перегрузки, благодаря чему можно чувствовать себя как на земле. Навстречу идет Хорст. Лабберт улыбается своему адъютанту, но тут же вспоминает, что это не он, и с грустью опускает глаза.
