2
Положение изменилось в середине – конце 1970-х годов. Ср., напр., имя дочери главной героини известной ленты «Москва слезам не верит». – Ю.М .
3
Сеть этих примечательнейших нью-йоркских – при одном, кажется, и в Нью-Джерси – магазинов готового платья Duffy’s закрылась, будто бы по своей убыточности, в середине сентября 2012 года. – Ю.М .
4
«Молодежь» (малорос. – Ю.М. )
5
Ср. с подобного же содержания историей, где присутствует и старческая «гречка» на руках, и библейское числительное «сорок», долженствующее означить временно́й промежуток, разделивший влюбленных, в поздней элегической повести В.П. Катаева – чья известность в описываемые Н.Н. Усовым годы начала восстанавливаться, – названной им «Святой колодец» и опубликованной в самом почитаемом тогдашнем журнале «Новый мир».
С чрезмерной в данном случае, многозначительной четкостью я словно бы воочию увидел его тусклую, с грязноватым серо-голубым оттенком, бумажную обложку, внизу которой стояло: 1966. А увидев, не поленился произвести своеобразный анализ.
– Как нетрудно будет заметить, многозначительное «сорок лет», если мы представим его для наглядности переданным графически/объемно, расслоилось (расщепилось) у нас на некие автономные «сорокалетия»: выдуманные (сочиненные) Катаевым – и, условно говоря, всамделишные, из воспоминаний Н.Н. Усова. В повести Катаева речь идет о сроке, a) прошедшем от условного «засечного» момента встречи автора с героиней и до b) появления в печати «Святого колодца». А в записках Усова появление повести Катаева, как мы видим, смыкается c) с тем, что произошло с автором записок и его возлюбленной в «аллее решительного объяснения», откуда, в свою очередь, d) отлагается «сорокалетие» до начала событий, приведших Н.Н. Усова к работе над предлагаемыми записками.
Во всяком случае, Н.Н. Усов вполне мог быть знаком с катаевской повестью: она получила довольно широкое распространение. – Ю.М .
6
Отечественный «Солярис» – это чистой воды интеллигентская профанация. От книги у Тарковского не осталось ничего, но и взамен ничего определенного не возникло – лишь два часа ложно-многозначительного, натужного и надутого пыхтения. Фильм, если я верно запомнил, велели тогда понимать как вольные раздумья гениального режиссера о смысле жизни, вызванные прочтением романа. Вкупе с толками об этой ленте и какими-то будто бы на нее и на режиссера гонениями она являла собой типичный образчик культуры мертвых белых людей /dead white male culture. Задним числом я пользуюсь неизвестной мне в те веселые деньки формулой чернокожих американских активистов, тем более что всё вокруг меня давным-давно бело и мертво; да и сам-то я кто? Такой точно и есть, нечего дурака валять. В этом смысле даже немудрящий наш американский «Солярис» для младшего школьного возраста с George Clooney, трижды кажущим зрителю свою наливную розовую задницу, на которую нашелся бы постоянный спрос в любом исправительном учреждении, представляется мне если не талантливее, то честнее. – Ю.М .
7
Кулачихами – Ю.М .
8
Раскрываем для новых поколений эту старинную аббревиатуру: коньяк выдержанный высшего качества. – Ю.М.
9
Из черновых записей к «Мертвым душам». – Ю.М .
10
Это историческое название недавно исчезло. Мосту приказали быть RFK, т. е. им. Роберта Кеннеди, брата известного нашего президента. – Ю.М .
11
Патологическая ранняя старость. – Ю.М .
12
Слова Saint Louis Blues, приводимые Н.Н. Усовым («Сент-Луис по утрам и когда солнце зайдет… это мой город родной…», ни в чем не совпадают с теми, что я помню издавна. Так, на пластинке 1929 года несравненная Бесси Смит поет что-то вроде этого: «Ненавижу закаты, о, как я ненавижу закаты… Потому что миленок уехал куда-то… Стоит мне только на небо взглянуть, вспоминаю о жизни своей проклятой… Если и завтра утром мне будет всё так же худо, побросаю вещички свои в пикап – и свалю с концами отсюда…» и тому под. Подобные же слова пелись и Марион Хэррис девятью годами ранее. – Ю.М .
13
Аллюзия на известную песню из к/ф «Кубанские казаки». – Ю.М .
14
Пер. В.В. Вересаева. – Ю.М .
15
Аллюзия на прежде широко распространенную рекламу мучного порошка: вылепленный из теста пупс-поваренок в крахмальном колпаке, обращаясь к зрителю, кокетливо предлагает “Poke me!”, т. е. «сделай мне “ути-пути”», шутливо потычь пальчиком в младенческий животик. – Ю.М .
16
Вызывает восхищение заключительная часть этой, на первый взгляд, сентиментальной уголовной саги. На самом деле ее герой явил нам высшую степень разумного прагматизма – и преуспел. Он смог и жестоко отомстить, и при этом добиться для себя наиболее запретных утех, и, наконец, убедить жену не просто раскаяться, но и доказать ему свое раскаяние на деле. Тем самым герой восстановил себя и в собственных глазах, и в глазах изменившей ему жены. В свою очередь, жена, видя его решительность и непреклонную настойчивость в достижении поставленных целей, а также его готовность забыть о прошлом (что он и доказал, помиловав не только ее, но и внебрачного младенца), поняла свою ошибку и с готовностью отправилась с героем на поиски новой жизни. В этом, как ни крути, оптимистическом, жизнеутверждающем финале словно присутствуют нотки полемики с «Преступлением и наказанием». Было бы небезынтересно знать, читал ли художник этот роман. – Ю.М .
17
Каламбурная аллюзия на think tank, т. е. научно-исследовательский центр. – Ю.М .
18
Помимо названных фрагментов я счел за лучшее удалить несколько дюжин (!) страниц таковых расшифровок, механически, безо всякой редактуры внедренных Н.Н. Усовым в свои заметки. – Ю.М.
19
Н.Н. Усов подразумевает «Балладу о шуте»: «Звени, бубенчик мой, звени / Играйте, струны, в такт напеву / А я вам песню пропою, / Как шут влюбился в королеву!» – и много более известную балладу: «В туманном Лондоне горят огни. / Печальным светом озарены / в полночном баре / в хмельном угаре / танцуют танго, танцы до зари». И то и другое мы частенько певали почти с полвека тому назад. Эти предпочтения автора мне понятны и близки. Насколько чужда мне психофизически («с души воротит») вся и всяческая «бардовская культура», настолько нужна мне и до сего дня моя дворовая да подворотная, застольная и просто на скамеечке, какая-нибудь этакая – с ее обложным гитарным боем – «…девочка в маленьких», – и гитара уходит, остается только голос – «…беленьких туфельках», – и вновь тот же прием – «…вдоль по аллее устало бредет…». – Ю.М .
20
Подразумевается известное лермонтовское: «Есть речи – значенье темно иль ничтожно, но им без волненья внимать невозможно». В сущности, такова обычная практика, и прежде всего в искусстве, где, за редкими исключениями, иных речей не бывает. Но оттуда же доносится к нам и волненье. – Ю.М .
21
Здесь это слово следует перевести как «паленка». – Ю.М .
22
Здесь: врубись (буквально: читай по губам). – Ю.М .
23
Graffiti зачастую покрывают даже придорожные отколы и выступы черно-бурой породы, на которой зиждется весь Нью-Йорк и его окрестности. Чем дальше к верховьям одноименного штата – туда, к северу, за столичный городок Олбани, где мне не однажды пришлось побывать, – тем больше встречается заброшенных и полузаброшенных строений, как жилых, так и промышленных. И все они обязательно сплошь расписаны в красках. Меня не переставали изумлять тщательность и усердие, с которой была обработана каждая свободная плоскость; даже на, казалось бы, совершенно недоступных для человека, не оснащенного специальным оборудованием, участках – всюду красовались неизменные пухлые трудночитаемые буквы-арабески, что составляли принятые в graffiti аббревиатуры; на крайний случай стены сплошь захлестывали маловразумительными зигзагами темной жижи, добытой из баллончиков. – Ю.М .
24
Т.е. «соблазнительная библиотекарша» – однo из функциональных клише (образов, персонажей) культуры североамериканского порно; вариант – horny (страстная) librarian. Отдается нескольким читателям зараз среди книжных полок. – Ю.М .
25
Прибл. «так-то, вот и готово». – Ю.М .
26
Н.Н. Усов, чей круг общения распространялся лишь на новейшую эмиграцию (1970—2000-е), видимо, не знал, что это определение, емкое и точное, старые эмигранты и потомки их не принимают, относя его к «советчине». Я слышал и такое забавное объяснение (из уст престарелого выходца из Белоруссии, где он в юности служил в организованных немцами вспомогательных полицейских частях): «Советские не доверяли друг другу и потому на приветствие “как поживаешь?” или “как дела?” не решались давать прямой ответ. Скажешь, что “хорошо” – донесут в НКВД, что ты в такие трудные дни ни с того ни с сего процветаешь. Скажешь “плохо” – еще хуже: донесут, что ты не радуешься новым порядкам. Вот вы и придумали это ваше “нормально”. Как хочешь, так, мол, и понимай». – Ю.М .
