– Какая же ты старушка? Посмотри на себя, мама! Вот когда у тебя появятся внучата, тогда ты станешь бабушкой, а потом прабабушкой, – Эвелина мечтательно прикрыла веки.
– А что, есть такая возможность? – осторожно спросила Карина Львовна.
– Что ты, мама! Вначале люди женятся, только потом бывают дети! Что я, тебя учу-то?
– Женятся, говоришь?
– А что тебя напугало?
– Как-то всё это неожиданно, но тем не менее, я не буду против. – сказала Липутина подумав о возможном кандидате – Алике.
– Ещё нескоро.
– А всё-таки?
– Пока не знаю.
– Так пригласи его сюда! – предложила Карина Львовна таким тоном, что можно было подумать, она мигом ускорит свадьбу.
– Не надо! – Лина была уверена, что Рим ни за что не придёт из-за бабушки.
– Отчего же?
– Да так, у него много работы и вообще, – усмехнулась Эвелина, вспомнив встречу Рима с бабушкой.
– Всё коммерция?
– И она тоже, – Эвелина смутно помнила что-то из утреннего рассказа Рима.
– А хочешь, я его приглашу? – Карина Львовна желала напомнить Алику о двустах долларах, занятых им ненадолго.
– Прошу не вмешиваться! – отрезала дочь.
– Как знаешь, – пожала плечами Карина Львовна. Разговор закончился.
Дочь решила выйти замуж за коммерсанта Алика – неплохо.
Мама не против, пока хорошо, а дальше время покажет.
Бабушка не участвовала в разговоре и не смогла сделать собственных выводов.
Вообще, бабушка никогда не встревала в разговор Карины Львовны, более того, приготовив обед, исчезала в другой комнате, лишь после того, как все поедят, заходила в кухню и трапезничала в одиночестве, затем мыла посуду и тихо удалялась. Ей крайне не хотелось здесь находиться, но ради внучки приходилось терпеть. О! Ради счастья Линочки, она могла вынести всё!
Это очень хорошо, когда на свете есть человек, ради которого стоит терпеть суету жизни. Самый мятежный и беспокойный корабль всё же возвращается в тихую гавань, где залатывает раны, набирается сил перед очередным походом. А что уж и говорить о мирных судёнышках, супротив желания швыряемых бурей в океане жизни! Именно таким ощущал себя Любимов. Свою воинственность он позабыл ещё в юности, оставил её в отрочестве и с удовольствием похоронил в зрелости. Неужели нельзя – просто не мешать человеку? Если он вам не мешает! Рим пытался уловить хотя бы маленькую причину беспокойства Дулиной, строил многоэтажные умозаключения, и не находил! Что, что такого он делает, что могло послужить основанием к широко развёрнутой травле молодого учёного? Навязчиво припоминались мелкие пакости, уколы и более крупные неприятности, устраиваемые ему вездесущим лечпрофом. От этого становилось на душе всё тяжелее. Плотная завеса свинцовых облаков заслонила свет. И только периодически мысли невольно (или вольно?) возвращались к Эвелине. Вот тогда и пробивался лучик света, а жизнь не казалась беспросветной и безнадёжной. Рим улыбался и успокаивался.
Но надо что-то делать! Необходимо как-то устраивать собственную защиту. Иначе прогноз удручающий. О дальнейших действиях Ежихи и думать не хотелось. Но нужно!
Итак, причин ненавидеть Рима у Дулиной никаких. Ни внешних, ни эндогенных. Разумеется, психопатические черты характерны для госпожи Дулиной, но доказать это невозможно. Она слишком умна и изощрённа, вмиг докажет любому, что абсолютно здорова! Вот в этом-то и кроется опасность психопатов! Сама формулировка патологии говорит за себя: патологическая черта характера. Это не болезнь, не нервный срыв. Это нечто, постоянно присущее у человека за счёт ущербности личности. И как такого человека ни воспитывай, ни увещевай, люби, поощряй, сюсюкай, ползай перед ним на коленях – всё бесполезно! Только страх воздействует на такую личность. А чего она может бояться? Физической расправы, смерти? Далеко не всегда. Идея-фикс настолько захватывает психопата, что он теряет контроль, подчиняясь единой, только ему понятной цели – и исчезает самый древний инстинкт – самосохранения. Психопат порой не ест, не спит, концентрированную энергию направляет в одну точку, и пока не добьётся своего, не может успокоиться. Хорошо, если его цель благая – это фанат, а если злобная – параноик. С такой личностью лучше не общаться, избегать её, как только возможно! Именно это советует Рим пациентам, доведённым такими людьми до невроза. А что предпринять самому? Если препятствие неустранимо? Если нельзя убежать? Невозможно спрятать голову в песок, и никак не удаётся уйти от борьбы?
Какую же цель ставит себе Дулина? Чего она добивается? Она против конкретного человека – Любимова? Есть причины? Нет. Против науки в целом? Тоже глупо. Ей обидно за себя: что она никто, а рядом мировая знаменитость? А кто ей не позволяет? С её-то умственными способностями!
По разному раскидывал мысленный пасьянс Любимов, но ни к чему так и не пришёл. Он решил посоветоваться с более искушёнными людьми.
Владимир как будто услышал его, отыскал друга, поочерёдно набирая номера телефонов всех отделений ОКБ психиатрии.
– Рим, у тебя кое-какие проблемы, – без обиняков доложил Владимир, – приезжай к обеду, есть разговор.
Встретив друга, Владимир тотчас сообразил, что те самые проблемы, о которых он предполагал предупредить Рима, оказались сравнительно несущественными. Более того, сущей чепухой, из-за которой не стоило беспокоить Любимова, у которого полно серьёзных проблем. Но, следуя строгой логике, Владимир вначале всё же доложил своё, перебив Рима.
– Да? Вот ведь как получается! – развеселился Любимов. – Я прямо как Казанова какой-то! Столько хлопот из-за меня!
– Вот, думай сам. Нужно ли тебе иметь что-то с этой девочкой, либо нет!
– А что такого страшного происходит?
– Аты послушай! – Владимир рассказал всю историю его отношений с глубокоуважаемой Кариной Львовной.
– И сейчас вы друзья?
– А ей некуда деться! Сам понимаешь. Она теряет всё!
– А когда получит признание своей учёности, тогда?
– А тогда ничего не произойдёт! Ей не станет смысла что-то выдумывать, место её никто не займёт. Да и вообще, – Владимир заговорил вполголоса, – они теперь такие подруги с моей супругой – не разлей вода! Скажу откровенно, не знаю причин этих отношений, но все враги в одночасье сделались закадычными друзьями, как только Липутина съездила в Москву.
– Видать, кто-то её надоумил там, – предположил Рим.
– В принципе, неважно. Вот тебе и ответ, хоть ты и не спрашивал. Истина стара как мир: «Сделай врага другом»!
– В моём случае, боюсь, невозможно.
– Почему же? Ты только представь себе, каково мне было принять новые отношения!
– Тебе предложили дружбу, а не наоборот! Представь, что бы было, если бы ты первым протянул руку?
– Пожалуй, ты прав, – задумался Владимир. – Липутина бы отхватила руку до плеча, как минимум. Слушай! А ведь это идея! Сможет кто-нибудь, эдакий весьма влиятельный человек, по-дружески так, посоветовать Ежихе подружиться с тобой?
– Я даже не знаю, кто бы мог на неё повлиять, – обречённо сказал Рим.
– А ты подумай на досуге, может, что и выйдет, – всё-таки предложил Владимир.
– Это в перспективе, а пока, извини, пора к следователю.
– Куда, куда?
– Вот, – Рим показал повестку.
– А повод?
– Понятия не имею и вряд ли узнаю.
– Почему это?
– Да потому что там они задают вопросы!
– Постой, постой! У нас ведь есть консультант по юстиции! Алина!
– позвал жену Владимир.
– Я не помешаю мужскому разговору?
– Нет. Наоборот, без тебя никак!
Владимир протянул повестку жене.
– Да ведь это ерунда! Не стоит обращать внимания!
– Тогда почему напечатано, что могут привести силой?
– Напечатано! – передразнила Алина. – А подчёркнуто? Нет!
– По-твоему всё это несерьёзно? – спросил Рим.
– Может быть, очень даже серьёзно!
– Тогда мы не понимаем! – заметил Владимир.
– Не надо туда ходить, – посмотрела в глаза Риму Алина.
– Как?
– А вот так, выбрось и наплюй!
– Но ведь вручили повестку.
– Кому?
– Санитарке приёмника, должностному лицу.
– Не смеши, Рим. Какое такое должностное лицо – эта санитарка? Ей вручили? То есть, её приглашают?
– Тут не приглашают, а вызывают!
– Рим, ты законопослушный гражданин?
– Конечно.
– И ты не желаешь нарушать закон?
– Да, поэтому надо, идти и немедленно, пока не опоздал!
– Вот именно поэтому идти никуда не надо! Ты подписался? У тебя курьер взял корешок повестки?
– Там моя печать.
– Не смеши.
– А почему не надо идти?
– Да потому, что ты не знаешь сути вопроса! Что это за бумажка? Кто ты есть? Свидетель, очевидец, обвиняемый? Вначале надо узнать, зачем ты понадобился этому капитану?
– Но как?
– А вот это я беру на себя! Сегодня же вечером доложу. И не вздумай туда ходить! Это только во вред себе!
– Как-то неприлично получается.
