И те, и другие ребята имеют свойство одеваться ярко, но все относятся к ним более или менее терпимо, за исключением тех случаев, когда они в своих вкусах и пристрастиях, не контролируя себя, переходят все мыслимые границы. Мне тоже казалось, что в Германии абсолютно все равно, как ты выглядишь. Ан нет! Первым примером послужил мой двенадцатилетний ученик Василий, который, как балда, забыв свою нормальную одежду в отеле, вынужден был разгуливать по центру Гамбурга, когда мы впервые гастролировали там, в совершенно экзотическом виде: ярко-желтой рубахе-косоворотке, шароварах и красных сапогах. Никто из немцев даже не крякнул, глазом не моргнул, не показывал на Ваську пальцами и не обращал на него внимания, думая, очевидно, что Василий «с приветом», почти по В. Высоцкому: «Ну сумасшедший, что возьмешь!»
Зато когда на две платформы метро, где толпилось человек 100, я была одна в юбке по колено, за мной выстроилась очередь из мужиков, которые шли по пятам, как цыплята за курицей! А вообще в Германии, если ты модно и красиво одет, становишься объектом нездорового внимания местного населения. На тебя смотрят, как на марсианина, но интересно другое. Вместо того, чтобы гордиться собой, чувствуешь себя ущербным модником в этом царстве беспросветных гопников. Слух, что за рубежом никто ни на кого не обращает внимания, – это миф от тех, кто на эту порцию внимания, очевидно, и рассчитывал.
Один раз на остановке мы с Левой обратили внимание на странную личность. Мужчина был в женском платье, плаще и, наверное, в лифчике (заметно топорщилась так называемая «грудь»); на тощих и кривых ногах нелепо красовались перекрученные чулки и туфли-лыжи 45 размера. На голове криво сидел парик, на морде лица – щетина и, конечно же, косметика: синие тени и ярко накрашенные губы; в руках – дамская сумочка и зонтик в веселый горошек. Он, затравленно поглядывая по сторонам, в тихой печали скромно сидел на лавочке. Обозрев «картину маслом», мы с Левушкой, чуточку отойдя от странного объекта всеобщего внимания, стали наблюдать за реакцией окружающих. Все, кто видел это «чудо в лифчике», отходили подальше и, посмеиваясь, на все лады обсуждали увиденное. Поэтому абсолютно точно могу сказать, что не все странное остается у заграницы без внимания.
Пришлось позвонить Розалии и, заплетаясь от смущения, объяснить, что некоторые непродвинутые личности послали нас вместе с праздничным красным костюмом далеко и надолго, на что слишком инициативная невеста также разочарованно пожаловалась, что и глупый жених, воспротивившись ее оригинальной задумке, нагло заявил, что пойдет под венец только в генеральском мундире, по ходу заметив, что дурацкий черный костюм без пяти минут жена пусть сохранит для похорон, когда время придет, чтобы лишний раз не тратиться на новый. «Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец»! Я тоже решила внести в звездный сценарий бракосочетания свои коррективы:
– Розочка, только не обижайся, пожалуйста, а можно я надену красивое платье персикового цвета, привезенное еще два года назад из Парижа?
– Ну ладно, – с обидой устало сказала подружка, – делайте, что хотите, раз у самих нет никакого вкуса и вы не верите словам профессионала!
В конечном итоге на бракосочетании все выглядели более чем достойно, а Олег вообще произвел потрясающее впечатление в своем шикарном генеральском мундире! Не обошлось и без сюрприза, потому что букет невесты очень ловко (чуть не потеряв вставную челюсть) поймала почти столетняя бабушка жениха, которая потом весь вечер рассказывала, как всю жизнь мечтала об этом, начиная «аж с 1812 года»! На вечере собрался сплошной генералитет, правда, «вторые половины» бравых военных несколько подкачали, хромая на обе ноги. Как на подбор почти все – старые кошелки (их ведь мужья не меняли с лейтенантских времен), одетые весьма безвкусно, они с трудно скрываемой завистью поглядывали на нас с невестой. Было, правда, несколько очень приличных женщин, но это всё, чем могли похвастаться вооруженные силы страны, представленные на данном торжестве.
Я сама с мужем-офицером прожила в гарнизоне целых пять лет и прекрасно знаю образ жизни этого контингента, когда, кроме сплетен, любовных приключений и тусовок, особенно когда мужья отсутствуют по полгода, находясь в автономном плавании, больше никаких интересов нет. Не все, разумеется, такие, но очень многие! Я как будто на миг окунулась в тот забытый мир моего безвозвратно ушедшего прошлого.
Вечеринка прошла отлично! Почти никто не напился, были просто подшофе, и поэтому удивляться тому, что традиционной на таких опасных мероприятиях драки не произошло, не стоило. Скучновато, конечно, но что же поделаешь, раз слишком культурный тамада умело не подвел публику к этому бессменному атрибуту всех российских торжеств! Правда, Фимку опять перемкнуло от ревности, когда он увидел, что я танцую с моложавым генералом Максимом Валерьяновичем, впрочем, как и его престарелую супругу, больше похожую не на жену, а на мамашу моего партнера по танцу. Но, несмотря на происки наших половинок, мы с генералом нашли общий язык и договорились о свидании после моего возвращения из Турции. Окинув меня таким же потрясающим, как у Алешки, фирменным взглядом, Максим томно прошептал мне на ушко:
– В 17:00 у оперного… Буду ждать!
Мое сердце затрепетало, как птичка, но при взгляде на суровую жену-маманю потенциального любовника крылья опустились и сердечко камнем рухнуло в пятки, где и пряталось почти до конца вечеринки, не в силах от страха высунуть нос и оказаться на своем привычном месте. Бабуся во все глаза с нескрываемой ненавистью глядела на меня испепеляющим взглядом, стиснув в бессильной ярости и злобе свои съемные протезы а-ля «голливуд». Не дай бог оказаться с этой каргой в каком-нибудь темном коридорчике! Может, она еще и вооружена, кто знает, вон как азартно рассказывала, что стреляет так отлично, что может завалить даже медведя, не говоря уже обо мне! По-моему, ее и сам муж боится. Действительно, после единственного совместного танца, во время которого я получила приглашение на свидание, больше пообщаться со мной он попыток не делал. Потом уже, выходя из туалета, я неожиданно услышала знакомый скрипучий голос «ворошиловского стрелка» в юбке и, срочно ретировавшись, рванула обратно, притаившись за закрытыми дверями туалетной кабинки. Генеральши пришли перекурить и посплетничать.
– Ты видела, как эта сучка Ольга – свидетельница невесты – смотрела на моего Макса? – злобным голосом прорычала «мамаша» генерала Максима.
– Да, – прозвучал утвердительный ответ, – впрочем, и твой Максик не промах! По-моему, совсем не против замутить с этой герлой, так что смотри, а то упустишь генеральский паек! – съехидничала обладательница другого вредного голоса.
– Не трынди и не каркай! – припечатала бабуля. – Чтобы Максик дернулся? Да не в жисть! Он себе не враг! А вообще, вот он где у меня сидит!
Мне было интересно посмотреть место конкретного пребывания генерала Максика и, прильнув к щелке в двери, я увидела внушительный кулак величиной с небольшую тыкву. Любоваться и далее столь «превосходными» физическими данными Отелло в юбке энтузиазма как-то не было!
– Ты не поверишь, вот уже сорок лет веду бои местного значения! Все время приходится быть начеку, хоть наручниками его к себе, паразита, приковывай! – пожаловалась она подружке, но закончила свою речь достаточно сурово и воинственно: – А знаешь, почему мы столько лет живем вместе? Да потому, что никому ещё из этих проклятых баб не удалось уйти от расплаты живой и невредимой за положенный на Максика глаз!
Услышав такие многообещающие слова, мое очумевшее сердце почти перестало биться, ноги подогнулись в коленках, а объятая ужасом попа испуганно опустилась на унитаз. Я притаилась за дверями кабинки, как дохлая мышь, чтобы воинственная мстительница, не дай бог, не нашла, не обнаружила моего надежного убежища! Вспомнились слова Паниковского из романа «Золотой теленок» Ильфа и Петрова: «Смотрите, что сейчас будет, сейчас будет море крови…» Между тем старушенция, заканчивая разговор, касающийся в основном меня и ее разлюбезного Максика, с азартом, вызывающим пафосом и угрозой сказала:
– Что же, посмотрим, кто кого! Хорошо смеется тот, кто смеется последним… если, конечно, останется в живых! – и в предвкушении кровавой мести громко засмеялась.
Да ну его к черту, этого Макса, подумала я со страхом, не имеешь дел с женатыми мужчинами – дольше живешь! С этой придурковатой бабулей, помешанной на ревности, лучше не связываться, и чтобы вендетта не случилась прямо здесь, в туалете, еще долго не решалась выйти из своего безопасного убежища. Ну надо же, не желает жизнь, чтобы у меня появился друг на стороне, ни в какую! Обидно, однако…
…Раздался пронзительный звон, и чей-то отвратный голос прямо под ухом заорал: «Поймай меня, если сможешь!» Голос начал постепенно удаляться, оглашая окрестные помещения невыносимым сиреноподобным воем.
