«Михалыч!» – пронеслось в еще не ясной от сна туманной голове. Авторское изобретение носило не фамилию, а почему-то отчество изобретателя – нашего знакомого слесаря Ивана Михайловича, который в свободное от своей повседневной работы время, испытывая страстные муки творчества, изобретал различные интересные штуки и механизмы, периодически проверяя их на нас лично и на наших многочисленных многострадальных знакомых, разумеется, с нашей активной подачи. «Убегающий будильник» был одним из самых интересных, необычных, хотя и крайне беспокойных, его творений. Фишка заключалась в том, что после его включения ты уже не мог выключить звук и, перевернувшись на другой бок, досматривать свои сновидения, а вынужден был, стряхивая с себя остатки сна, гоняться за этим чудом научно-технического прогресса по всей квартире или, о ужас, дому, и в этом случае регулярные опоздания на работу или куда-либо еще уже напрочь исключались.
Сегодня утром совместно с тандемом молодоженов Рыбкиных-Акуловых (теперь Розалия имела двойную морепродуктовую фамилию) мы, прицепившись к их свадебному кортежу, улетали в Турцию. Чтобы не проспать после затянувшейся свадебной вечеринки долгожданное отпускное мероприятие, я, по дурости, и воспользовалась «Михалычем», иначе самолет мог покинуть страну и без нас. Давно не заводила я эту «супертехнику», а именно с тех пор, как мы заплатили внушительный штраф в Праге, когда этот механический идиот, «воспользовавшись» чуть приоткрытой дверью нашего номера, выбежал в коридор и стал носиться по этажу, оглашая воплями всю округу, перебудив, кроме нас, почти всех постояльцев отеля!
Мгновенно вскочив с постели и быстро накинув на себя халат, я бросилась вдогонку. Его требовалось срочно поймать и обезвредить, потому как могла поступить злобная жалоба от недовольных разгневанных соседей, которым эта орущая металлоконструкция спозаранку мешала спать. Едва услышав знакомые истерические вопли, непрерывным потоком льющиеся из нашего дома, они сразу же могли позвонить в полицию в надежде утихомирить нас (один раз так уже произошло). Предполагаемые разборки с полицией в наши планы не входили, иначе мы точно не смогли бы присоединиться к Розкиной компании. Вырулив из спальни, я прямо нос к носу столкнулась еще с двумя возмущенными домочадцами. Из ванной с лицом, перемазанным кремом для бритья, в полном неглиже выбежал очумевший Фимка, а из кухни перепуганная Анечка.
– Ольга Рафаиловна, – закричала она, махнув рукой в сторону, – он побежал туда!
И действительно, в дальней комнате послышался дикий вопль: «Поймай меня, если сможешь!» Вот ведь зараза! Хорошо еще, что этот паразит не умеет карабкаться по этажам, а то бы мы его и вовсе никогда не поймали!
– Аня, Фима! – распорядилась я, как заправский полководец, планирующий захват вражеского объекта. – Заходите с флангов, ловите паразита!
Но нет, этот «голосящий Кивин» в одно мгновение проскочил мимо рук, и погоня продолжилась дальше. Мы потратили еще минут двадцать, прежде чем обезоружили безобразника, то есть вырубили его совсем, и я поклялась Фимке, что как только мы вернемся из путешествия домой, тут же подарю эту «прикольную» игрушку кому-нибудь из наших самых заклятых «друзей», конечно, не предупреждая о неприятном сюрпризе!
У «великого» автора-изобретателя Ивана Михайловича было много «чудесных» идей, и я даже одно время хотела в некоторые из них инвестировать финансовые средства. Однако после случая с одной знакомой напрочь отказалась от своей идеи. Надя мучилась от того, что не могла спать. Имея исключительный слух и слыша даже то, что творится на соседней улице, она по моей наводке с великой радостью приобрела у умельца уникальные вакуумные наноберуши. Дня три подруга кайфовала, наслаждаясь удивительным аппаратом, так как сон наладился, потому что наноберуши блокировали любой, даже малейший, звук. На четвертый день, случайно очнувшись на своей кровати, но не в комнате, а посреди собственной лужайки, с ужасом обнаружила, что лишилась всего движимого имущества! Дерзким грабителям, воспользовавшимся ее крепким богатырским сном, удалось невозможное: полностью обчистить дом, забрав даже уникальную антикварную мебель. Обладательница чудо наноизобретения смогла сохранить лишь кровать, на которой когда-то, как она рассказывала всем, почивал сам Людовик то ли XIV, то ли XV, кто же сейчас разберет, и то только потому, что преступники сначала не заметили на ней тщедушную фигурку обладательницы раритетов, приняв ее за скомканное одеяло, а разглядев, оставили лежанку в покое!
Моя (теперь уже бывшая!) приятельница предъявила все претензии ко мне, ну не зря же говорят: «Не делай добра, если не хочешь зла!». Я поняла, что на изобретениях Самоделкина скорей разоришься, чем заработаешь, и поставила на этом большой и жирный крест! Так был положен конец идее помещения инвестиций в научно-техническую деятельность изобретателя Михалыча. Теперь я невольно вздрагиваю, когда слышу слово «нано»: нановаленки, нанотуалетная бумага, нанолифчик и тому подобное. Обманный список можно продолжать до бесконечности. Думаю, не все наши изобретатели и сами в курсе значения слова «нано» и в чем оно заключается в их конкретных изобретениях, зато для лопоухих ушей глупого потребителя звучит необычайно, эффектно и обнадеживающе!
Однако хорошо всё то, что хорошо кончается, и благодаря оперативным действиям нам удалось избежать столкновения с полицией и опоздания в аэропорт!
Олег и Розалия уже с нетерпением дожидались нас в зале отлета. Мы сдали багаж и пошли на досмотр. Я была абсолютно спокойна, потому что в ручной клади ничего запрещенного не прятала. Свою весьма необычную, «уникальную» расческу, очень похожую на нож с выбрасывающимся лезвием, сунула в багаж, потому что почти на каждой границе, в каждой стране у меня из-за этого предмета происходили стычки с таможенными службами. Пройдя через «рамку», мы увидели перед собой служащего аэропорта. В руках он держал странный прибор, которым провел сначала по Фимкиному посадочному талону, и я заметила, как на приборе вспыхнула зеленая точка, а затем и по моему, но в этом случае цвет точки изменился на красный. Тут из недр багажного отделения вышли двое полицейских и предложили мне пройти с ними. Я недоумевала! Что такого в моем багаже, чтобы удостоиться чести и получить приглашение в святая святых – багажное отделение аэропорта! Интересно, конечно, но любой багаж, оказывается, и там просвечивается насквозь, поэтому прятать какую-либо контрабанду или что-то запрещенное крайне нежелательно, если не хочешь иметь неприятности и схлопотать по «шапке»!
На столе стоял мой дорожный кофр, и я все поняла. Именно туда я спрятала пресловутую расческу, доставшуюся мне по «наследству» от Левы. Левушка тогда имел первую частную художественную галерею в Питере, поднял и сделал знаменитыми большое количество начинающих в то время художников, которые впоследствии получили мировую славу и известность. Но чем человек известнее и богаче, тем сильнее проявляются в нем признаки амнезии и патологической жадности, и благодарности от него можно дожидаться как от козла молока. Один из неблагодарных Левкиных протеже, благодаря активному участию своего благодетеля, получил суперработу: годовой контракт на написание портретов всех членов многочисленной семьи шейха в одной из арабских стран. В течение года он заработал сотни тысяч долларов и со своих нехилых барышей «раскошелился», сделав своему покровителю «королевский» подарок – эту расческу стоимостью в один доллар, таким вот образом от всей своей поганой души отблагодарив Леву за добытое с его помощью состояние. К сожалению, Левушка, несмотря на свое благополучное еврейское происхождение, был неисправимым альтруистом и помогал всем этим бессовестным деятелям искусства абсолютно бескорыстно.
Полицейский строго спросил меня:
– Это ваш багаж?
– Мой, – кротко ответила я.
– Откройте, – приказал он, заговорщицки подмигнув, и добавил, обращаясь к своему напарнику загадочной фразой: – Вот увидишь!
Из раскрытого кофра уверенно извлек, как я и предполагала, расческу и, нажав на кнопку выброса «лезвия», триумфально заявил:
– Ну, что я говорил? С тебя бутылка!
Я не стала уточнять ее содержимое, но поняла: они поспорили. Один – теоретически – думал, что это холодное оружие, другой – практически – доказал обратное. А я, как всегда, пережила несколько довольно неприятных минут и после этого случая навсегда избавилась от провокационного предмета.
В моих многочисленных путешествиях почти всегда случаются какие-нибудь происшествия. Как-то раз прямо в самолете я повздорила и чуть не схватилась врукопашную с хамом, который «проехался» по нам с Левой совсем так же, как одна российская «журналистка», хорошо известная не своими талантливыми репортажами, а накаченными до папуасских размеров губами и умением ссориться и драться со всеми, кто встречается на ее пути, не понимая, что когда-нибудь этот путь может закончиться в больнице, это в лучшем случае, а в худшем – на кладбище!
