На полках и подоконниках множество горшочков с комнатными цветами. Захар вспомнил, что цветы — слабость Ирины. Только ее самой нигде не было видно. У барьерчика, лихо сдвинув бескозырки на затылок, стояли два моряка. Листая журналы, они о чем-то переговаривались.
И снова Захар волновался как мальчишка. Сердце подсказывало, что Ирина где-то здесь. Она лишь, как всегда, чуточку задерживается, прежде чем показаться ему на глаза.
Вот она вышла из дверей соседней комнаты, неся стопку книг. Легкая, быстрая, в яркой сиреневой кофточке и короткой замшевой юбке, обнажавшей стройные ноги, она казалась ему такой же необыкновенной и манящей, как при первой встрече. Ирина о чем-то заговорила с матросами, а Захар отчаянно напрягал слух, стараясь разобрать ее слова, будто в них могло быть нечто важное для него.
Вскоре матросы попрощались и вышли, прихватив с собой по книжке. Ирина села за столик и принялась что-то писать в толстой тетрадке.
«А что, если это дневник? — невольно мелькнула догадка. — И есть ли в нем хоть строчка обо мне?..»
Захар, невольно сдерживая дыхание, наблюдал за каждым ее движением и в это мгновение был снова счастлив. Чтобы успокоиться, он решил закурить. Сунул руку в карман за сигаретами и локтем нечаянно задел какое-то кресло, выпиравшее из кучи громоздившейся рухляди. Оно свалилось с грохотом. Ирина сразу насторожилась. Встав, подошла к двери, около которой замер Ледорубов. Уходить было уже поздно. Она заметила его. В ее взгляде сначала отразился испуг, потом удивление. Какое-то время они смотрели друг на друга, точно не зная, что же теперь делать, как им быть. Но вот Ирина печально, понимающе улыбнулась и отрицательно покачала головой.
Захар, пристыженный и негодующий на свой поступок, побрел прочь.
«Зачем ты притащился сюда, чего добиваешься? — корил он себя. — Ну допустим, она бы согласилась… Она ведь женщина. А как же Семен, этот доверчивый, добрый увалень, мой самый близкий друг?.. Нет, Захар, подлецом ты не станешь. За свое счастье раньше надо было бороться, а не теперь, когда столько лет прошло… — И приказал сам себе: — А теперь, Захар Ледорубов, довольно лирики — марш на корабль!»
Захар с головой ушел в работу. Кончался назначенный комбригом срок, и он торопился сдать последний зачет. Днем приходилось решать массу неотложных корабельных дел: следить за тем, как проходит планово-предупредительный ремонт, составлять всевозможные отчеты и графики, подписывать заявки, требования, акты. И только лишь после отбоя, когда засыпала вся команда, он мог углубиться в свои старые конспекты по кораблевождению и организации службы.
Однажды после ужина экипаж отправился в клуб, где показывали новый кинофильм. И Захар, в надежде, что хотя бы час ему никто не помешает, принялся повторять правила штурманской службы. В кают-компании не было ни души. Лишь на палубе слышались неторопливые шаги вахтенного, да где-то в кубрике говорило радио.
Но вот по трапу тяжело затопали. Распахнулась дверь, и в кают-компании появился командир береговой базы майор Заставец. Повел по сторонам припухлым носом, как бы недовольно принюхиваясь, и уставился выпуклыми сердитыми глазами на Ледорубова.
— В общем, так, — сказал он голосом, не терпящим возражений, — бросайте все и пойдемте со мной. Есть одно срочное дело.
— У меня дело не менее срочное. — Ледорубов исподлобья посмотрел на майора.
— Успеете, успеете, — настаивал Заставец.
— Объясните хотя бы, в чем суть вашего дела?
— За этим я и пришел. Первое — сейчас мы пойдем в помещение для нового свинарника, и вы осмотрите автоматическую установку для раздачи кормов. Второе — вы определите, почему эта установка плохо работает. И третье — подскажете, как ее улучшить. Задача ясна?
— Вполне, — отвечал Захар, недовольный тем, что им распоряжается береговой майор, которому он не обязан подчиняться. — Только ваше предложение меня не заинтересовало, потому что я в этом деле разбираюсь не больше вас.
— А мне что, все это нужно больше других?! — вспылил майор. — Поручили — делаю и не рассуждаю. — Он резко отмахивал рукой со сверкающим на пальце обручальным кольцом, словно отрезая слова друг от друга.
— Мне вам нечем помочь. К тому же я до сих пор с-считал себя м-моряком, а не с-свинопасом. — От волнения Захар опять начал заикаться.
Заставец недобро, вызывающе засмеялся:
— Испугались грязи, капитан-лейтенант?
— Нет. Если будет некому в-выгребать навоз, скажите — я п-помогу.
— Что ж, так и доложим, — угрожающе произнес майор и направился к выходу. В дверях он встретился с Пугачевым и спросил: — Вы слышали?!
— Слышал, — спокойно отозвался Семен.
— Что же он? Раньше изобретал, наверное, запчасти к водородной бомбе, а теперь не может рассчитать простейшую схему кормораздатчика? Учтите, указание подключить Ледорубова к этой работе дал флагмех.
— Вы его не совсем поняли, — все так же невозмутимо отвечал Семен. — Флагмех, видимо, просто посоветовал обратиться за помощью к моему помощнику.
— Хорошо. Тогда вы, как командир, дайте такое указание.
— Не могу. Сейчас личное время, а ваш кормораздатчик — дело добровольное.
Заставец раздосадованно махнул рукой, — мол, все вы тут заодно. Пихнув дверь, пошел по коридору, что-то рассерженно бормоча.
— Ну вот зачем, зачем ты так, Захарище? — говорил Семен, усаживаясь за стол напротив Ледорубова. — Я ведь знаю тебя. Все равно бы ты сделал эти расчеты, потому что понимаешь целесообразность этой работы. Хотя бы еще и потому, что ты все-таки инженер, изобретатель до самой селезенки. Я же помню, знаю, как у тебя на такую выдумку «шарики» работают. — Семен, как бы в доказательство своих слов, растопыренными пальцами покрутил у головы.
— Может быть… — буркнул Захар, довольный тем, что друг за него все-таки вступился.
— Не может быть, а точно так. Я ведь знаю тебя. Вот всегда: сначала испортишь с людьми отношения, а потом все сделаешь так, как тебя просят, как надо сделать. Зачем ты ищешь каких-то приключений, будто тебе без них не обойтись?
— Не люблю нахрапистых, вот и все, — горячился Захар. — Ты попроси меня по-человечески, и я все сделаю. Меня можно убедить, даже в чем-то переубедить, но только не
