— Она ни о чем не догадывается — и не должна догадаться. Держись на интервале, и не выпячивай себя. Если она пойдет в магазин, я следую за ней. Ты имеешь неплохой шанс, Курт. Если мы ее поймаем, тебя отпустят в отпуск, я тебе обещаю.
— Яволь, герр капитан.
Судя по выговору, он померанец, упрямый тугодум. Сейчас он начнет соображать, что к чему, и первые зерна сомнений произрастут в его бесполезной душе. Он из тех, кто действует уверенно лишь под палкой. Будучи предоставленными сами себе, такие беспомощно теряются на первом же перекрестке альтернативы.
— Держи интервал. Правильно. Чуть ближе. Подтянись. Чуть дальше. Молодец.
Ситуация изменилась самым радикальным образом. Преследуемый стал преследователем, но та, черт возьми, которую я преследую, вовсе не стремится удирать от меня. Она еще не догадалась о преследователе.
Слава богу, проскочили на улицу Брабансон, тут тихо и привольно, лишь бы она не повернула в сторону казарм. Разогналась, набирает скорость. Погоня протекает по графику. Кто тут у нас поблизости? Святая Алиса уставилась в небо замшелым пальцем шпиля, сегодня мне помогают женщины — и все исключительно святые.
Где же мой хвост? Уж не отстал ли? Ага, показались на площади Дейли, но кажется, застряли там на перекрестке. Я сделался преследователем, зато и сам превратился в отличную мишень: серо-буро-малиновое, в пятнах — трудно придумать что-нибудь более нелепое и заметное.
Вот и она! Оглянулась, обнаружила нас. Нет, пока обратила внимание, поворачивает на улицу Конфедерации, это уже лучше, ибо первое правило погони гласит: как можно больше поворотов.
Спасение в зигзагах.
Поворот на улицу Гравелинов. Налево — на Кардиналов, прямо — к Марии Луизе. Скорость — средняя.
Прежде всего преследуемый обязан уяснить свою задачу, он должен удирать. Прибавила ход. Замедлила. Меня проверяет.
Институт хирургии. Сейчас тут госпиталь для немецких офицеров, однако здесь не снимают сладостных фильмов о верности.
Обогнули пруд, выбрались на Левингстона, неплохо попетляли, хвост отстал, затерялся в паутине улиц и перекрестков.
Курт начинал постепенно приходить в себя. Не давать ему опомниться.
— Что она сделала, герр капитан?
— Псст! Военная тайна. Враг подслушивает.
— Я знаю. Она маки и угнала эту машину. У нее военный номер.
— Ты слишком много знаешь. Не отставай. Что у тебя там грохочет?
— Это снаряды. Я опоздаю в часть, герр капитан.
— Молчать, тыловая крыса! Видишь этот «вальтер»? Сейчас она получит свою пулю.
Я сам сотворил себе погоню со многими неизвестными.
Кого я преследую? Я не знаю.
Каким образом за рулем автомобиля оказалась женщина? Не знаю.
Куда она направляется? Не знаю.
Как она поведет себя, обнаружив, что ее преследует военный грузовик? Не знаю.
Какие планы у тех, кто преследует меня? Не знаю.
Как долго будет оставаться управляемым бравый солдат Курт? Не знаю.
Успели ли преследователи оповестить городскую дорожную службу, передав приметы и номер фургона? Не знаю.
Вот сколько неизвестных мчатся вместе со мной по вспотевшим от жары и напряжения улицам города. И сколько еще перекрестков отпущено мне на решение?
Где же мой котелок? Неужели отстал? В таком случае разом снимаются вопросы. Ага, показался на углу Жозефа и Левингстона. У них хороший ход, они не отстанут.
Единственно, что я знаю, это где мои враги. Мой хвост не только следует за мной, он уже прирастает ко мне.
— Герр капитан, умоляю вас, не стреляйте из машины, там есть детонаторы…
— Курт! Разве ты не готов взлететь на воздух ради великой Германии?
Болтать некогда. Мне отпущены считанные повороты на то, чтобы изучить характер той, которую я преследую. Я должен вычислить, как она поведет себя в критической ситуации, могущей разыграться за каждым углом.
Я преследую, но отнюдь не я хозяин положения. Меня преследуют — и снова я бессилен. Сам того не желая, я оказался меж двух огней. Теперь и я получил свой второй фронт.
Не я выбирал свой «ситроен», но сама судьба. И пока крутятся колеса моей судьбы, я на свободе.
— Где твоя казарма, за каналом?
— Так точно, герр капитан.
— Кто командир батальона?
— Майор Штраубе.
— Я пришлю рапорт твоему командиру. Но учти, приближается критическая минута. Где мы сейчас? Быстро.
— Рю де Коммерсант.
— Молодец, город знаешь, это тебе зачтется дополнительно.
Рю де Коммерсант — вы продаете, мы покупаем. Если у вас есть, что продан, а у нас — на что купить. Что было раньше — купец или покупатель? Преследователь или беглец?
Странный маршрут. Вместо того чтобы выехать на бульвары она все время крутится рядом, по тихим улочкам. Неужто я случайно напал на верный след? Или она плохо знает город?
Проскочили Еспланаду. Через перекресток въехали на Солней. За нашей спиной наползал трамвай, перекрывая «хвосту» дорогу и видимость.
— Она повернула во дворик, герр капитан! Она тормозит. А если она тоже будет стрелять? У меня детонаторы.
— Прекрасно. Слушай мою команду. Притормози у тротуара, но не сворачивай и сразу мчись дальше. Ты свободен. Едешь за канал на шоссе Монс, и как можно, быстрее. Ждешь меня там у ворот казармы. Я прибуду через сорок минут. Она сама заехала в западню, отсюда выхода нет, я знаю. Ты меня понял?
— Так точно. Через сорок минут у ворот казармы.
Прыжок в неизвестность. Пятнистый фургон повернул на улицу Луизы. Укатилась моя мишень. «Ситроен» стоит на месте, приткнувшись к бровке тротуара. Она не выходит. И не должна выходить.
— Пардон, мадам, я должен сообщить вам важную весть. Разрешите мне сесть в кабину, это очень серьезно, мадам.
— Почему вы преследуете меня? По какому праву?
— Мадам, даже преследовать вас есть высшее удовольствие.
— Убирайтесь вон со своими французскими пошлостями. Я жена полковника Грюнфельда, вам не поздоровится.
— Виноват, мадам, я это знаю. Между прочим, я не француз. Если вы предпочитаете, мы будем говорить на вашем языке.
— По-немецки я скажу вам то же самое — вон!
— Хорошо, я уйду, но боюсь, что потом вы пожалеете об этом. По-моему, вы еще плохо ориентируетесь в Брюсселе, я мог бы дать вам несколько уроков практической езды.
— Откуда вы знаете, что я жена полковника Грюнфельда?
— Потому что лично от него получил приказ в отношении вас.
— Так вы еще и шантажист.
— Полковник Амадей Пауль Эрих Мария фон Грюнфельд был бы крайне удивлен, услышав подобное заявление.
— Зато я не желаю вас слушать.
— В таком случае я пойду вместо того, чтобы смотреть на вас. Я исчезаю.
— По-моему, вы чаще поглядываете на улицу.
— У вас чуткий глаз, мадам, однако там не на что смотреть, вот только что проехал «опель-капитан» цвета перекормленной мыши, за ним «испано-сюиза», эка невидаль.
— Я вас не задерживаю.
— Тысяча извинений, мадам, что потревожил вас. Признаюсь честно, я равно не хотел бы как быть вашим врагом, так и иметь вас в качестве врага.
Погоня продолжается. Преследователи догоняют преследуемого. Они догоняют то, что стремились догнать: пятнистый фургон, который не спутаешь ни с какой другой машиной, но я уже выпал из этой цепочки. Уравнение со многими неизвестными решено. Результат получился верным — единица. Я снова один как перст. Мне не нужны ни хвосты, ни летописцы. Для летописей еще не настало время.
Где я? Совсем недалеко от бульвара Ватерлоо. «Энфант терибль» и Тереза — погоня сама привела меня туда, где я должен быть.
— Стойте.
— Да, мадам. К вашим услугам.
— Подойдите, садитесь рядом. У меня имеется вопрос.
— Если это в моих силах, мадам.
— Когда вы встречались с моим мужем?
— Не далее как… Минуту, мадам, дайте сообразить. Совершенно верно, позавчера, после обеда.
— И каково же ваше вознаграждение за вашу, так сказать, работу — информацию обо мне?
— Зачем так прямолинейно, мадам. Полковник слишком деликатный человек. Я понимаю, вы приехали сейчас в теннисный клуб, в этом нет ничего зазорного. Вы молоды, прекрасны, похожи на Марику Рокк, в этом тоже ничего плохого, разумеется.
— Полковник Грюнфельд рассчитывал, видимо, на большее? Так сколько же он предложил вам за информацию?
— Мадам, это слишком деликатный вопрос, в котором имеется некоторый элемент, о котором я предпочел бы…
— Хорошо. В таком случае информацию обо мне я буду давать вам сама.
— Это так неожиданно, мадам, что я не в состоянии так сразу…
— Именно сразу. Вот мой городской телефон, о нем никто не знает. В шесть часов вечера по нечетным числам я всегда там. Вы не знаете моего мужа, он последний скупердяй на свете. Я буду вознаграждать вас вдвое щедрее. Можете звать меня фрау Ирена. Сегодня я была в теннисном клубе, а вечером посетила театр Популяр — вы меня поняли?
