Редакции газеты «Комсомольская правда»
3 июля 1936 года, Сони.
Приветствую новый заем, подписываюсь на 5000 рублей
Николай Островский.
13 июля 1936 года, Сочи.
Председателю Комитета по делам Искусств при СНК СССР
Дорогой Платон Михайлович!
Обращаюсь к Вам за помощью. Дело в следующем.
Есть такая халтурная труппа, называющая себя Ленинградским литературным театром. Они прислали мне свою литературную инсценировку романа «Как закалялась сталь». Я категорически забраковал созданную ими дрянь и резко запретил что-либо в этом роде. Кроме того, я передал их стряпню в Отдел искусств ЦК ВЛКСМ товарищу Никитину и просил его со своей стороны воздействовать на этих людей, чтобы они не брались в дальнейшем за инсценировку романа.
Несмотря на прямое запрещение, эти люди, получив, по-видимому, от кого-то разрешение, начали гастролировать в Москве. Ко мне посыпались возмущенные письма зрителей.
Увидев, как их принимает Москва, они двинулись в Харьков. Афишируют там свои выступления, одурачивая людей и не обращая внимания на негодование, вызванное их постановкой. 800 студентов Комуниверситета имени Артёма, обманутые их зазывающими плакатами, написали полную негодования рецензию на эту халтуру, требуя запрещения дискредитации романа.
Я прошу Вашей помощи. Надо сделать как-то так, чтобы не могли всякие мерзавцы дискредитировать меня. Есть же управа на этих грабителей — берут бешеные деньги за билеты.
Посоветуйте, как мне защититься от этих авантюристов.
Недавно узнал из ташкентской газеты «Комсомолец Узбекистана» — там подвизаются артисты, ставящие литературно-музыкальный монтаж по роману. Если не ошибаюсь, артист Лебедев и его сопровождающие. Что же они делают? На афишах помещают «телеграмму Островского», в которой рекламируется их постановка как блестящая, которую надо всюду ставить и т. д. и т. п.
Я, конечно, такой телеграммы им не посылал. Насколько мне известно, эта композиция далеко не из удачных. Люди идут на прямой обман, лишь бы выкачать деньги.
Все это прикрывается моим именем. Помогите, товарищ Керженцев.
Крепко жму Ваши руки.
С коммунистическим приветом.
Ваш Н. Островский.
13/7-36 года.
31 июля 1936 года, Сочи.
Милая Рая!
Обменную телеграмму получил.
Послал телеграмму Юле (прошу информировать о библиотечных делах). Ответа нет.
Это не очень вежливо, но культура, видимо, с трудом осваивается. Ну, ладно…
Я работаю, напрягая все свои духовные и физические силы. Написано 54 стр. 6-й главы. Здоровье мое предательски качается. Каждую минуту можно ожидать срыва. И я спешу, ловя минуты. Оказывается, что у меня был прорыв желчного пузыря. На этот раз смерть обошла кругом. Но на следующий раз это может обойтись дороже. Как ни странно, но у меня то, что погубило Цилю.
Вот почему так опасны тревоги, мешающие мне работать. У меня сейчас одна цель, одно стремление — написать 1-й том, окончить его, наконец…
На днях посылаю ящик книг в твою библиотеку (мои издания) и в личный архив. Личный архив передай Юле, если только она работает над библиотекой.
Я уже не пишу о том, что надо информировать меня обо всем. Это скучно.
Как обстоят дела с учебой? Это самое главное из всего. Все остальное — мелочь. Все эти ремонты и пр. На этот вопрос я жду ответа быстрого и точного.
Жму руку,
Николай.
Сочи, 31/VII-36 г.
2 августа 1936 года, Сочи.
Милая Рая!
Только что получил твое третье письмо. Прошу уплатить Юлии по 15 рублей за каждый проработанный день. Вчера я послал тебе подробное письмо. Здоровье мое, если говорить правду, ни к черту, но работаю по 13 часов, в две смены. Через 5 дней закончу первый том.
…Поистине, вся наша жизнь есть борьба. Поистине, единственным моим счастьем является творчество.
Итак, да здравствует упорство! Побеждают только сильные духом. К черту людей, не умеющих жить полезно, радостно и красиво. К черту сопливых нытиков. Еще раз — да здравствует творчество!
Жму руку.
Николай.
Сочи, 2 августа.
3 августа 1936 года, Сочи.
Письмо получил, много работаю. Кончаю первую книгу, скоро напишу. Жму руку, обними дочурок.
Твой Коля Островский.
5 августа 1936 года, Сочи.
Товарищ Лебедев!
Я вашим письмом не удовлетворен. Буду краток.
1. Я одобрил лишь текст первой части композиции — (второй Вы не читали).
Текст, но не исполнение.
Вы ведь просто читали. И только в двух-трех местах чтение Ваше было художественным. Но дело не в этом.
Вы мне сказали, что будете дорабатывать и через 2–3 месяца композиция будет вполне закончена.
2. Вы обещали мне выступить на общественном просмотре и только после одобрения товарищей начать гастроли. Вы не сдержали этого обещания.
3. Гражданин Киреев обратился к моему секретарю и от моего имени поручил ей собрать комплект моих фотографий. Только случайно он их не получил. Я этого ему не разрешал.
4. Ну, с «моей» телеграммой это уже просто безобразие.
5. Никакого объяснения от Киреева или другого лица я не получал. И никакого удовлетворительного ответа они от меня тоже не получали.
Как видите, Вы опять путаете, но уже теперь товарищу Керженцеву.
Какой я могу сделать из всего этого вывод?
Лишь посоветовать Вам в будущем честно выполнять свои обещания и окружать себя честными людьми, а не разными жуликами, которые только вконец дискредитируют Ваше актерское имя.
Возьмите пример: артиста Игнатьева и пианистку Македонову. Они без всякой рекламы и очковтирательства прекрасно работают. Их композицией я действительно глубоко удовлетворен.
Как видите, талант не требует никаких сомнительных махинаций.
Н. Островский.
Сочи, ул. Островского, 4.
5/VIII-36 г.
6 августа 1936 года, Сочи.
Милая Рая!
Прости за краткость. Ни одной минуты свободной нет. Жму по всему фронту. Бешено наступаю. Написано 83 печатные страницы. Скоро первый том будет закончен. Потерял спокой и сон. В доме две машинистки. Стучат с утра до позднего вечера. Два секретаря. И вся эта армия брошена на штурм.
Я думаю, что ты напрасно послала телеграмму-молнию Л. Получилось так: я приглашаю, ты запрещаешь. Ведь я уже сломал все препятствия. Ну ладно. Этот вопрос исчерпан. Будем надеяться, что впредь он нас не будет тревожить. Я послал тебе информацию, лишь чтобы ты знала. Мое имя надо беречь от обвинений всякого рода.
Твою молнию получил. Мои два последующих письма воздушной почтой объяснили тебе все.
Всего хорошего.
Как ты смотришь на то, если бы я написал письмо товарищу Микояну с просьбой помочь тебе поступить в Промышленную академию? Срочно поговори об этом с руководством ФОНа.
Будь спокойна и пиши обо всем.
Через два месяца я вернусь в Москву, если, конечно, не погибну от какой-нибудь нелепой штучки вроде разрыва желчного пузыря или чего-либо в этом духе.
…Выполняй мой приказ и пиши.
Обнимаю. Твой Николай.
Сочи, 6 августа.
7 августа 1936 года, Сочи.
Милая Раюша!
Посылаю тебе 14 книг. Из них две «Как закалялась сталь». Все эти книги для твоей личной библиотеки. Посылаю 30 штук чистых библиотечных карточек. Зарегистрируй все свои книги; если не хватит карточек, возьми их на Горького.
Я хочу знать, что у тебя есть из книг, чтобы я мог пополнить твою библиотеку.
Ну, будь здорова и весела.
Целую. Твой Коля.
Добавляю две книги «Как закалялась сталь» и четыре других. Итого 20 книг.
Коля.
Сочи, 7/VIII-36 года.
303
Начальнику хабаровского Крайлита
8 августа 1936 года, Сочи.
Разрешаю артистам Игнатьеву и Македоновой исполнение литературно-музыкальной композиции по моему роману «Как закалялась сталь». Передайте им мою телеграмму и привет
Н. Островский.
9 августа 1936 года, Сочи.
Троим отважным людям со стальной волей и пламенными сердцами, орлам, поднявшим на могучих крыльях славу нашей родины на недосягаемую высь, шлю свой братский привет и свое восхищение
Николай Островский.
