злые, прищуренные глаза.
Расположить к себе этого бандита было нелегко. Тот не доверял людям. Сжавшись, он зло косился на
Махмуд-бека, отворачивался в сторону: редко кто переносил запах гнилых зубов.
Махмуд-бек несколько раз отдавал ему лук, советовал, как лечить зубы и десны. Однажды в
разговоре бандит стал яростно проклинать Ишана Халифу. Дважды из чужой страны он перевозил ему
оружие. На третий раз попался... А «святой отец» ничего не делает, чтобы спасти его. Даже ни разу не
прислал хорошей, вкусной еды.
Бандит слишком много знал о жизни Ишана Халифы, о его врагах и друзьях.
Значит, зашевелился Ишан Халифа - главарь туркменской эмиграции…
Ишан Халифа любил власть. И муфтий Садретдин-хан не смог подчинить его своей воле, сделать
исполнителем своих планов.
Сколько эмигрантов по первому приказу Ишана Халифы могли вскочить на коней? Сотни. Пока об
этом никто не знал, но в маленьких становищах, в эмигрантских поселениях ждали такого приказа. А в
лохмотьях старой одежды, под истертыми паласами, в овечьих загонах лежали аккуратно смазанные
винтовки, сабли, клинки, маузеры.
109
Несколько раз местные власти пытались вести переговоры с Ишаном Халифой. Но он прикидывался
невинным, святым человеком, озабоченным судьбами своих земляков. Ишан Халифа начинал
жаловаться на условия жизни, призывал в свидетели аллаха, который, к сожалению, мало обращает
внимания на верных мусульман.
Участок государственной границы со Страной Советов контролировался Ишаном Халифой. В начале
тридцатых годов его отряды не раз прорывались на советскую территорию.
Ишан Халифа хорошо разбирался в политической обстановке, знал о дружеских взаимоотношениях
восточных стран с Советским Союзом.
Немцы вели войну против Советской страны. Ишан Халифа решил воспользоваться таким удобным
моментом. Именно теперь его всадники могли вскочить на коней.
Махмуд-бек не спеша отламывал кусочки лепешки.
- Слушай... - говорил он. - У туркмена Берды была небольшая шайка. Это трусливый человек, хотя
физически сильный и жестокий. Он - вспыльчив. В такую минуту трусость исчезает. Он может сделать что
угодно, становится опасным. - Махмуд-бек взглянул на шумную толпу, которая двигалась мимо, и
продолжал: - Слушай... Берды как-то нагрубил Ишану Халифе. Тот ничего не прощает. Он решил убрать
Берды. Но убийца не смог справиться с Берды. Этот, самый Халназар явился к Ишану Халифе и
доложил, что его приказ выполнен...
Махмуд-бек заметил Фариду. Женщина стояла за повозкой и ждала своей короткой минуты.
Шамсутдин перехватил взгляд Махмуд-бека.
- Она пришла.
- Вижу... - коротко ответил Махмуд-бек и продолжал: - Берды скрывается в поселке, в двух днях езды
от становища Ишана Халифы. Что он задумал? Никто об этом не знает. Наверное, решил отомстить.
Однако чего-то выжидает. Или боится. Нужно встретиться с Берды. В крайнем случае с Халназаром. Мы
должны знать день и час, когда Ишан Халифа соберет своих сотников. Всех сотников.
- Узнаем, господин... - пообещал Шамсутдин.
- Мы должны узнать, с кем из немцев связан Ишан Халифа.
- Хорошо, господин.
- И еще. Помни, что Берды опасен, что Ишан Халифа ненавидит муфтия Садретдин-хана и его людей.
- Да, господин...
Шамсутдин посмотрел на руки Махмуд-бека. Наручники все-таки держатся на них. Держатся...
- Я пойду, господин.
- Ты все запомнил, Шамсутдин?
- Все, господин.
- Немедленно разыщи Аскарали. Все передай…
Шамсутдин поклонился. Он не успел повернуться, как к рядам заключенных, не замечая встречных,
добежала женщина, придерживая край черного платка и прикрывая лицо, молодое, красивое, хотя уже с
первыми, ранними морщинками.
Шамсутдин ехал в одно из туркменских становищ.
В пустыне по вечерам было уже холодно. Пока ветер лениво ползал у ног, словно набирал силу, потом
все решительнее начинал метаться рядом с путником.
Приземистые домики с загонами для овец, с обязательными шаткими столбиками дыма были видны
издалека. Порывистые ветры проносились мимо поселка, крутили песок, вырывали с корнем
порыжевшие кусты, швыряли их под стены сжавшихся домиков.
Разыскать в таком поселке нужного человека не представляло большой трудности. В первой же
кибитке сообщили, где остановился туркмен.
Шамсутдин повел коня за собой. У входа в дом был вбит единственный колышек. Шамсутдин
осмотрелся - ни деревца, ни изгороди.
Привязав коня за этот колышек, Шамсутдин рукояткой плетки постучал в дверь. Послышалось
ленивое рычание пса. Потом тяжелые шаги...
В таких поселках обычно люди не закрывают дверь. Значит, Берды все-таки боялся непрошеных
гостей. Хозяин, сопя и ругаясь, открыл дверь. Он удивленно посмотрел на Шамсутдина и, не здороваясь,
спросил:
- Что тебе надо?
Не обращая внимания на такую встречу, Шамсутдин приложил руку к груди и вежливо поклонился.
- Ну?
- Я из города к вам... - сказал Шамсутдин.
Берды испуганно отшатнулся.
- Ты перепутал, джигит. . - растерянно прошептал он. - Тебе нужен другой человек.
- Мне нужен Берды-ага... - сказал Шамсутдин.
Сколько таких людей встречал Шамсутдин за последнее время! Вначале они были страшными,
гордыми, независимыми, а потом от одной фразы хватались за сердце или начинали ползать на коленях.
- Берды, Берды... - продолжал испуганно шептать хозяин дома. - Какой Берды?
- Вы, уважаемый... - спокойно продолжал Шамсутдин.
110
Берды оглядывался по сторонам. Он еще не придумал себе нового имени. Он скрывался от Ишана
Халифы, от его людей, от местной полиции.
- Берды убит. . - хрипло, растерянно произнес хозяин. Но произнес неуверенно, как-то по-детски,
заранее зная, что этим словам никто не поверит. Шамсутдин даже не обратил внимания на лепет
грузного, заросшего седой щетиной человека.
- Я пришел один... - сказал Шамсутдин. - Понимаете, Берды. Пришел один, от муфтия Садретдин-
хана.
Берды, придерживаясь за стену, опустился на потертую кошму.
В доме давно не убирали. На земляном полу лежал заметный слой песка. В спутанном ворсе
застряли хлебные крошки, травинки.
В углу пес неторопливо грыз кость, не обращая внимания на людей.
Берды уселся, скрестив ноги.
- От муфтия Садретдин-хана... - повторил Шамсутдин.
- Разве он жив? - спросил Берды.
- Святой отец жив. Он находится в ссылке.
- Зачем я ему нужен?
- Вы ему очень нужны.
Берды тяжело засопел. В темной, тесной клетушке Шамсутдин увидел, как багровеет шея, наливаются
кровью уши, щеки...
- Нужен? - шепотом переспросил Берды и вдруг взорвался: - Очень нужен! Старые шакалы вспомнили
обо мне! Вспомнили! - Захрустели пальцы. Берды словно проверял их: крепки ли... Секунда, вторая - и он
вцепится в горло Шамсутдина.
Шамсутдин вздохнул, укоризненно покачал головой:
- Святой отец знает о вашем бедственном положении. Он посылает вам благословение и деньги. -
Шамсутдин рассчитывал небрежно швырнуть мешочек с монетами к ногам бандита, но наступила
критическая минута, когда каждый жест гостя хозяин истолкует по-своему. Лучше сказать о деньгах сразу,
вначале.
Деньги были нужны Берды. Оторванный от друзей и земляков, «мертвец» не мог ничего предпринять,
не мог мстить, бежать, прятаться в более удобном месте.
- Что хочет от меня святой отец? - хмуро спросил Берды.
В этом мире деньги не бросают ни живым, ни мертвым просто так, ради сострадания.
- У святого отца муфтия Садретдин-хана есть враг.
- Ишан Халифа? - усмехнулся Берды. Он пришел в себя. Он уже мял в широких ладонях кожаный
мешочек, ощущая твердый металл солидных монет, шуршание бумажек. - Чьи? - отвлекся от главного
разговора Берды.
Шамсутдин понял, что речь идет о бумажках.
- Немецкие...
Берды, довольный, качнул головой.
- Ишан Халифа? - повторил он.
- Да... - ответил Шамсутдин.
- К нему не подойти... - нахмурился Берды.
- Не нужно подходить...
Берды непонимающе посмотрел на Шамсутдина. Потер лоб, грязный, рассеченный шрамом,
приподнял густые брови.
- Нам нужно узнать о делах Ишана Халифы.
Берды хмыкнул:
- Хорошие дела у Ишана. Очень хорошие. Сотни всадников. Он готов броситься на Советы хоть
