Может быть, Татьяна и смирилась бы со своим, как ей казалось, незавидным существованием, если бы не произошла неожиданная встреча на платформе станции метро.
К ней быстрыми шагами подошел молодой мужчина в форме моряка торгового флота.
— Татьяна Ивановна, вы ли это? — радостно воскликнул он.
— Да, я Татьяна Юркевич, то есть Русакова, — растерянно ответила она. — Но вас, простите, не припоминаю.
— Вы приглядитесь получше, Танюша! Неужели я так сильно изменился?
— Нет, не узнаю…
— Тогда разрешите представиться: штурман дальнего плавания Борис Павлович Ролдугин!
— Неужели тот самый Борька?!
— Именно он, собственной персоной, Танюша! Можно полюбопытствовать: вы здесь проездом или в командировке?
— Я теперь живу в Москве.
— Илья, наверное, уже в министерстве здравоохранения?
— Нет, по-прежнему главный врач клиники в Куйбышеве.
— Вы живете врозь?
— Это долгая история, Борис… Павлович. А вы каким образом сменили военный флот на торговый?
— Вот эта история совсем не долгая… Вы из морской семьи и, конечно, помните, что в свое время проходило сокращение армии и флота, а профессиональные моряки становились вольными казаками. Вот и пошел сначала в сельдяной флот, а позже перебрался в сухогрузный. Правда, раза два приглашали в военкомат, предлагали вернуть погоны, но я сказал, что второго сокращения мне не перенести…
— А вот брат Андрей говорит, что нет худа без добра: зато теперь строим первоклассный флот.
— Ваш старший брат всегда был оптимистом. Нынче он небось в капразах ходит?
— Командует эскадрой кораблей. Павел — строитель на морском заводе. Сын Андрея — Игорек — военно-морское училище закончил.
— Подумать только, сколько перемен за эти годы!
— А вы, Борис, где бросили якорь? В Москве, насколько я знаю, морей нет.
— У меня как у черепахи, дом там, где я сам! Меняются только названия городов и гостиниц.
— Разве вы не женаты?
— Моряку жениться все одно что интересную книгу купить: деньги заплатишь ты, а читать станет каждый, кто заинтересуется!
— Слишком мудрено, Борис Павлович…
— Я не мудрствую, Татьяна Ивановна, я пытаюсь образно мыслить. Я ведь немного пописываю в газетах, в журналах… Вам никогда не попадалась на глаза повесть «За синими далями» некого Б. Кливерова? Нет? Жаль… Б. Кливеров — литературный псевдоним вашего покорного слуги.
— В самом деле? — искренне удивилась Татьяна. — Среди моих знакомых никогда еще не было писателей…
— Считайте, что теперь один есть! Ну хватит обо мне! Вы-то как поживаете?
— Трудами праведными, работаю участковым врачом…
— Послушайте, Танюша, чего это мы с вами стоим тут как неприкаянные? Вы не очень торопитесь? Вот и прекрасно! Давайте двинем в ЦДЛ Центральный дом литераторов, он здесь совсем недалеко. Поужинаем вдвоем и вспомним зарю туманной юности.
Идти Татьяне никуда не хотелось, но она пересилила себя и согласилась. Такие встречи выпадают не каждый день.
— Только всего на часок, Борис. Телефона у нас нет, — солгала она, папа с Димкой будут беспокоиться.
— Димка? Это ваш сын? Представляю, какой прелестный малыш!
— Обыкновенный мальчишка, уже ходит в первый класс. Хотя для каждой матери собственное дитя — свет в окошке…
Перед входом в ЦДЛ Ролдугин поправил фуражку, застегнул на все пуговицы форменное пальто.
— У меня гостевая карточка, — заискивающе улыбнулся он дежурной. — А девушка со мной.
В ресторане в этот предвечерний час посетителей было немного. Через цветные стекла оконных витражей пробрезживал лучик неяркого осеннего солнца. Официантка предложила им двухместный столик возле резной дубовой колонны, поддерживающей балкон, подала меню в потертой кожаной обложке. Борис не стал его раскрывать, все с той же робкой улыбкой попросил:
— Нам чего-нибудь повкуснее на ваш вкус. И бутылочку коньячку, если можно, армянского… Вам здесь нравится, Таня? — повернулся он к своей спутнице. Та неопределенно передернула плечами. — Чуть позже сюда привалит народ, возможно, будет кто-нибудь из знаменитостей. Хотя один уже есть, прошептал он, указывая глазами на сидящего поодаль полного мужчину с растрепанной седеющей бородой. — Вы знаете, он прославился своими чудачествами. Мне рассказывали, что однажды…
— Простите, Борис, но я не люблю сплетен, — невежливо перебила Татьяна.
— Простите… Тогда давайте о другом. Вы, конечно, позабыли, когда мы познакомились? А было это летом пятьдесят второго года. Серега Урманов и я — два свежих мичманца — пожаловали в гости к брату вашему Паше. Помню, нажали звонок, а из-за двери выпорхнуло юное создание в коротеньком платьице и с голубыми бантиками в косичках…
— В пятьдесят втором я закончила восемь классов…
— А мы с Сергеем осенью того года получили дипломы и офицерские кортики. Я свой до сих пор храню. Не захотел сдать при увольнении в запас, хотя положено было. Заплатил полную стоимость «утерянного» казенного имущества. Зато теперь меня могут привлечь за незаконное хранение холодного оружия…
— Вас, наверное, очень обидели, Борис?
— Что было, то прошло, милая Танюша. Ваш старший брат Андрей прав: не бывает худа без добра. Что бы я увидел в военном флоте? Сегодня — район «А», завтра — полигон «Б». Два лаптя по карте. Пиф-паф! Щит вдребезги, всем благодарность в приказе — вот и конец романтике! Зато теперь — дуга Большого круга, Южный крест, кокосовые пальмы и банановые рощи! Давайте выпьем, Танюша, за терпеливую сиделку — судьбу и за великого лекаря время. Простите, Таня, за бестактный вопрос: вы развелись с мужем?
— Пока только разъехались, но он предупредил меня, что развода не даст.
Ролдугин положил вилку и посмотрел на Татьяну странным оценивающим взглядом, от которого ей стало неловко.
— А как вас любил мой бедный друг Серега… Да и не он один…
— Не надо об этом, Борис. Мне такой разговор неприятен.
— Экскьюз ми, извините, Танюша. Давайте еще по одной?
— Мне достаточно. А вы не обращайте на меня внимания.
К их столику подошел молодой парень в жакете канареечного цвета и брюках-дудочках. Одной рукой он волочил за собой стул.
— Можно с вами сесть, капитан? — тоном, не допускающим возражений, спросил он.
— Конечно… пожалуйста, — растерянно пробормотал Ролдугин.
— А почему вы хотите сесть именно здесь? — холодно взглянула на пришельца Татьяна. — В зале полно свободных мест.
— А мне нравится сидеть именно здесь, — нагловато прищурился парень.
— Будьте любезны, оставьте нас в покое!
— Зачем ты так, Танюша… — подал голос Борис.
— Не вынуждайте приглашать администратора, молодой человек!
— Провинция, — насмешливо стрельнул взглядом парень и отошел к пустому соседнему столу.
— Мне пора, — чуть погодя сказала Татьяна.
— Как же? Еще горячее не подавали, — умоляюще поглядел на нее Ролдугин.
— Я не хочу есть…
Ролдугин отвез Татьяну домой на такси. Проводил до подъезда. Задержав ее руку в своей руке, воскликнул:
— Эврика! Я, кажется, знаю, как повернуть вашу судьбу к лучшему. Вы способны на отчаянный поступок?
— Допустим…
— Тогда слушайте, Танюша: у нас на судах плавает немало женщин-врачей. Рейсы по полгода, дальние страны, заморские диковины. Хотите, я помогу вам устроиться?
— Куда же я дену сына?
— Ах да, о нем я совсем забыл… Хотя он у вас уже большой парень, станет жить с дедом.
— Отцу скоро будет семьдесят.
— Он у вас крепкий старик, как смоленый канат. Можно еще взять приходящую домработницу. Заработок у вас будет приличный, хватит на все.
— Спасибо, я как-нибудь сама о себе подумаю.
— Танюша, вы не торопитесь решать… Завтра я улетаю в Калининград. Вот вам на всякий случай мой адрес. Надумаете, черкните, я вам сообщу, где и как все оформлять…
Поцеловав ей руку, Ролдугин распахнул дверь подъезда, потом долго стоял возле машины, уже в лифте она услышала громкий, как выстрел, хлопок автомобильной дверцы.
Отец, чиркая лобзиком, что-то выпиливал, сгорбясь над кухонным столом.
— Есть хочешь? — спросил он, отряхивая мятые домашние штаны.
— Я из ресторана, папа, — ответила Татьяна, проходя в комнату. Быстро раздевшись, она осторожно приподняла краешек одеяла и прижалась к теплому Димкиному тельцу. «Нет, никуда я от сыночка не уеду, в чужие руки его не отдам», — растроганно подумала она.
В конце недели Татьяне Ивановне на работу позвонил Андрей.
— Андрейчик, ты откуда звонишь? — радостно откликнулась она.
— Из одного высокого присутственного места.
— Ты в Москве?
— Разумеется…
— К нам-то когда?
— Сегодня, если позволите. Разделаюсь со служебными делами и прямиком к вам.
