А Пины, как и обещал, наловил чиров. Больших, жирных, ладных таких, каждый что твой поросенок. И Пины оказался прав — чир это всем рыбам рыба. Хотя, конечно, он не возражал бы, если б попалась нельма. Но на нельму готовит снасть Серега. Вот поймает рыбу — и будет счастлив.
Молодой чукотский охотник обращается к богам Олимпа за советом и помощью. Как вы уже догадались, он явился не время.
Все цифры и факты этого повествования соответствуют действительности.
Автор.
И возвращался Одиссей в Итаку кратчайшим путем — через Чукотку. Была пурга. Зевс сидел на одинокой сопке — Олимпе, на него падал снег, и было ему холодно.
— Гера, — обратился он к жене, — сшей мне кухлянку. — И кинул ей оленью шкуру.
— Хорошо, — сказала Гера.
Но шить не стала, а перепоручила это своей дочери Афине, богине, которая слыла мудрой воительницей и искусной рукодельницей.
Афина — покровительница кухонных склок и мастерица крупной вязки — отложила в сторону спицы и закурила.
— Мало того, что я у него в секретаршах, так еще и шитье на мне висит, — ворчала Афина. — Эх, хорошо раньше было! Жили себе в тепле, никаких одежд, накинешь простыню, сбросишь босоножки и чешешь по зеленым лугам. Кругом виноград и музыка. Напьешься нектару — благодать! Эх!
У входа на Олимп послышался шум и неясная возня.
— Кого там нелегкая принесла? — поднялась Афина и пошла открывать дверь. В приемной были Гера и Афродита.
Вскоре там поднялся такой невообразимый гвалт, что бедный Зевс, кряхтя и держась за сердце, решил встать и навести порядок. Но тут в его кабинет проскользнула тень — и Зевс удивился.
— Кто ты? — спросил он.
— Охотник.
— Откуда?
— Оттуда, — махнул охотник в сторону побережья Ледовитого океана.
— А звать-то как?
— Кеукей Вася.
— Чего надобно?
— Совета и помощи.
— Зачем?
— Чукча и грек — братья навек, — не моргнув глазом, сочинил Вася.
— Ладно. А сюда-то как попал? Там же три фурии…
— Я им принес нерпу.
— Ну и что?
— Я написал на нерпе — «Прекраснейшей». Теперь они ссорятся, а я, значит, сюда, под шумок…
— Ну, молодец! Ну, веселый и находчивый! Хоть сейчас в, телевизор!
Вася сочувственно смотрел на голого Зевса:
— Холодно, дедушка Зевс? — вежливо спросил он.
— И не говори! Колотун!
— А что вы тут делаете, на сопке?
— Осваиваю Север, — поежился Зевс.
Вася вздохнул и отдал старику свою кухлянку.
— Берите, у меня есть запасная.
— Ну, спасибо, юноша. Расскажи, как доехал.
— У Геркулесовых Столбов легла моя дорога, — ответил Вася.
— А-а, у Геркулесовых Столбов, где плавал Одиссей? — вспомнил Зевс.
— Ага…
— Одиссей! — позвал Зевс. — Смотри, вот тоже любитель приключений!
Кеукей и Одиссей познакомились.
— Ну, так рассказывай, не томи душу, как там у вас, поди еще холоднее?
— Так мы привычные, — скромно ответил Вася.
— Долго, чай, добирался?
— Долго-о-о…
— Знать, по делу… — вздохнул Зевс. — Выкладывай!
— Мне нужна жена, — твердо сказал Вася.
Зевс и Одиссей переглянулись.
— Какая? — в один голос спросили они.
— Она должна быть Самой Красивой Девушкой, — твердо ответил Вася.
Зевс и Одиссей еще раз переглянулись.
Зевс вспомнил судьбу своей незаконнорожденной от Леды дочери Елены и загрустил.
— Ты что, с земли свалился? — сказал он. — Больше красивых женщин нет.
— Должны быть, — упорствовал Вася.
— Ты знаешь, чем кончилась история с Еленой? — не, спросив у Зевса разрешения, вступил в разговор Одиссей.
— Знаю. Войной.
— И ты знаешь, сколько длилась Троянская заваруха?
— Десять лет.
— Вот. Ты хочешь, чтоб снова началось? А судьба к тебе благоволит?
— Не знаю… — растерялся Вася.
— Может быть, ты не выполняешь все правила судьбы? — продолжал интервьюировать Васю Одиссей. — Ты их хоть знаешь?
— Да вроде знаю…
— Например?
— Не хвались удачей… не загадывай наперед… не меняй на полпути решений… — вспоминал Вася.
— Еще!
— …не плюй в костер… не оскверняй воды ручья и реки… не разбрасывай пищи, а оставь часть птицам и зверям…
— Еще!
— …не говори плохо о женщине… не убивай больше, чем нужно для еды…
— А еще, еще! Девятое правило! Ну?
— Подожди, — остановил Одиссея Зевс. — Вася! — сказал он нежно, — ну зачем тебе все это нужно? У Париса уже были неприятности…
— Да, — сказал Вася. — Но мне нельзя возвращаться без женщины. — И она должна быть Самой Красивой Девушкой.
— Вот посмотри на Одиссея… он хоть и смертный, но путь на Олимп ему не заказан. Представь, возвращается он в свою Итаку. А ведь неизвестно, что там ему предстоит. Может, там его Пенелопа фигли-мигли крутит, куры-муры строит, может, у нее от женихов отбоя нет? А? Что тогда? То-то… А ведь как начиналось все красиво!
— Кстати, — вспомнил Зевс и обратился к погрустневшему вдруг Одиссею, — я с тебя все выговоры снял?
— Вроде все, — сказал Одиссей.
— И последний?
— Последний нет, — вздохнул Одиссей.
— Вот-вот, то-то и оно. Ладно, сниму, — пообещал Зевс. (Он любил Одиссея.)
Вася думал о путешествиях Одиссея и вспомнил, наконец, девятое правило судьбы:
— …соверши ради женщины подвиг!
— Во! если хочешь, чтобы судьба повернулась к тебе своей лучшей стороной, — расширил формулировку старый Зевс.
— Я готов, — сказал Вася.
— Эва, какой прыткий! — засмеялся Одиссей. — Думаешь, это так просто? Надо ведь, чтоб и женщина это заслужила, понял?
— Красота — уже заслуга, — сказал Вася.
— Ну, ну… разговорился. Чья заслуга? Ее? Как бы не так! Родителей! — рявкнул Зевс.
— Все в руках божьих, — шепнул Одиссей и кивнул в сторону Зевса. — В том числе и красота. Женщин, мужчин, зверей и цветов… Дурной ты, Вася.
— Ну, иди, юноша, иди, — сказал Зевс. — Мы тут это дело обсудим. Посовещаемся и решим. А там богини уже разделили твою нерпу, так что ты, на всякий случай, заполни анкету по всей форме и в трех экземплярах.
Вася ушел.
Одиссей и Зевс начали ссориться.
— Он же хороший парень, — сказал Одиссей. — Тебе что, трудно было сделать, да?
— Да не трудно. И подвиги ему не впервой совершать, — вспомнив тундровую жизнь Васи, сказал Зевс. — Только у него вся жизнь такая, а ты, Одиссей, совершал подвиги в свободное от работы время. Усек?
— Ну и что?
— А то, что из-за Самой Красивой Девушки у него все равно будут неприятности. Я старый, я это знаю, а я ему их не хочу, потому что очень уж мне понравился этот чукотский охотник, Понял?
— Понял!
— Ну иди, иди, спать пора. Завтра тебе в дорогу. Путь-то длинный.
— Интересно, чем же все это кончится? — спросил любопытный Одиссей.
— Чем? — тоже спросил Зевс.
Одиссей и Зевс сгорали от любопытства.
— Зови нашу прорицательницу Кассандру, — приказал громовержец.
Пришла сварливая сестрица Гектора Кассандра.
— Чем все это кончится? — спросил Зевс.
Взор Кассандры был, как всегда, печален. В легкой черной тунике ей было холодно.
Она молчала.
— Ты же прорицательница, ты все знаешь!
— Не знаю… — опустила она руки. — Все зависит от автора.
От автора. Когда Вася Кеукей был на Олимпе, я сидел у подножия этой сопки, чинил нарту и держал собак, чтобы они не убежали. Сейчас Вася на Мысе Эрри. Его очаровательная жена Ирина работает медиком в поселке. У них есть сын Альберт. Скоро он тоже будет охотником. А Самая Красивая Девушка живет в Магадане. Только я не скажу кто. Ей еще рано знать об этом.
«Троянская война» в долине Эргувеем
Безнадежный оптимист Гырколькай, старик с добрым и хитрым взглядом, сказал, наливая мне чай:
— Теперь твоя очередь…
Мы сидели в чоттагине у костра. А за порогом стонала и ухала пурга. Невеселая это работа — вторую неделю скитаться по тундре и задувать случайные костры.
Гемайнаут — жена Гырколькая положила на шкуру у входа два камня, проверила веревки и предложила всем идти в полог пить чай.
Рыжий Чере, вожак упряжки, чувствовал, когда люди уходят от костра. Ему всегда что-нибудь перепадало, в его старой памяти маленький огонь затухающего костра и надбавка к ужину сливались в одно.
Вожак смотрел не на людей, а на огонь. Угли вспыхнули. Чере зевнул, и глаза его повлажнели. Он зевал, как уставший человек, — до слез. Чере ушел и свернулся клубочком у входа. Если бы он умел говорить, он бы промолчал.
