Капитан. Для друга — с домашними закусками.
Соня. Играешься, смотри.
Капитан. Мелкие пустяки. (Быстро ножом вскрыл посылку.) Копченая колбаса. Принимаем. А в чем здесь дело? Фотография супруги? В чужую жизнь не вмешиваюсь, но почему же она такая миловидная старушка? (Рассматривает фотографию, читает.) «Моему Юрочке от мамы». Мать! (Также быстро укладывает обратно все и заколачивает посылку.)
Соня. Что такое, Костя? Ты заболел?
Капитан. Соня, у меня тоже есть мать… И если моя старуха пришлет мне свои куски и если какая-нибудь сволочь притронется к подарку моей матери… Я честный вор, Соня. Ты меня понимаешь?
Соня. Понимаю, Костя, но здесь папиросы…
Капитан. Что ты говоришь? Какой-то Юрочка курит папиросы, а мы сидим без махорки. Бери папиросы.
Соня. Костя, у меня матери нету, я сирота… Я возьму копченую колбасу.
Капитан. Вредители едят колбасу… бери. Пища — нам, а письма — вам. Теплые споднички… Эх, Соня, материнская рука посылала. Отнесу я ему фотографию старушки и весь этот трикотаж… Соня, эвакуируй продовольствие. Идут. Я моментально вернусь.
Соня уходит. Входит человек в очках.
Слушайте, где помещается инженер Садовский?
Человек в очках. Там… (Уходит.)
Капитан. Там… Там Финляндия… Вы дефективный субъект. (Уходит.)
Входят комендант и Соня.
Комендант. Вы должны сидеть в бараке.
Соня. Я воздухом дышу. У меня легкие слабые.
Комендант. Идите к начальнику.
Соня. К какому?
Комендант. Там увидите.
Соня. Сейчас, что ли?
Комендант. Со мной.
Соня. Мне же надо попудриться.
Комендант. Не надо.
Соня. Загорелось у начальника… В каком месте?
Комендант. Гражданка, прошу без хулиганства.
Соня. Не кричи!.. Повежливее.
Им навстречу идет Костя-Капитан.
Капитан. Послушайте, начальство, где у вас живет Садовский?
Комендант. А вам зачем?
Капитан. Это мой двоюродный брат.
Комендант. А что у вас такое?
Капитан. Посылка от его матери и моей тетки, случайно попала ко мне по сходству наших фамилий.
Комендант. Вы из административно-технического? Инженер?
Капитан. Нет. Я летчик. Бывший друг маэстро Чухновского[98]. Слыхали?
Комендант. Направо, первое строение.
Капитан (взял под козырек). Благодарю.
Кабинет Громова. Начальник и Соня.
Начальник. Давай, Соня, по-человечески потолкуем.
Соня. О чем бы?
Начальник. Ты назвала меня советским генералом. По старым чинам я полный генерал. А по происхождению мы с тобой кровно свои люди. Но кто виноват, что ты стала…
Соня. Да-да… я воровка, я кусок падали…
Начальник. Успокойся, я же знаю, что ты воровка.
Соня. Мы вас ненавидим! Мы волки. (Слезы, беспомощность.) И не надо нас понимать!.. Да-да, нечего нас понимать. Мы погибли и ничего не просим, и мы вас ненавидим. И не гладьте нас по голове… Вы издеваетесь над моей душой. (Нечаянно смахнула со стола стакан с водой. Истерика). Яду!.. Лучше ядом нас всех отравите… Отравы мне дайте, не мучайте нас!
Начальник. Дура. Большая выросла, а дура!.. Кого ты страшишь, кому кричишь? Молчать! Девчонка! Ты соску сосала, когда я получил вечную каторгу. Я спал в кандалах, меня надзиратели втемную душили мешками… За что, за кого — ты думала? Замолчи. Утрись. Истеричка! Не ты виновата — знаю. С тобой человек говорит, а не мальчик. Комендант!
Входит комендант.
Комендант. Что прикажете?
Начальник. Пусть уберут это… Принесите чаю.
Комендант. Прикажете на двоих?
Начальник. На двоих.
Комендант. Слушаюсь.
Соня. И, если можно, покрепче.
Комендант. Есть покрепче. (Уходит.)
Начальник. Успокойся… Тебя Соней зовут?
Соня. Соня.
Начальник. Успокойся и расскажи мне по порядку твою биографию.
Соня. Что же тут рассказывать! Если моя жизнь кому во сне приснится — в холодном поту проснется тот.
Начальник. Я не допрашиваю.
Соня. Понимаю.
Начальник. В налеты ходила?
Соня. Были вооруженные грабежи.
Начальник. Убивала?
Соня (откровенно и ясно). Конечно, да.
Входит комендант.
Комендант. Есть крепкий чай.
Затемнение
В комнате Садовского.
Костя-Капитан и Садовский. На полу вскрытая посылка.
Капитан. Вы меня понимаете? Я бандит.
Садовский. То есть как?
Капитан. Как? Вы это уже видели. Не люблю излишних разговоров. Здесь письмо, фотография… Я не хочу вмешиваться в вашу личную жизнь.
Садовский. Благодарю.
Капитан. Трикотаж, ножи для бритья… За остальное — не отвечаем. Сами видите, какая дивная окраина.
Садовский. Да-да, конечно.
Капитан. Гастрономические магазины отсюда далеко.
Садовский. Обворовали, ограбили… издеваетесь?
Капитан. Ах, вы недовольны! Я вас нечестно обворовал? Я вас могу ограбить честно.
Садовский. Уходите, я буду кричать!
Капитан. Не советую. Из вас ликер потечет. Спокойной ночи. Повторяю — спокойной ночи.
Садовский. Взаимно — вам.
Капитан. Вот это тон. (Уходит.)
Садовский. Боже мой, какой мир, с кем пришлось жить. (Разбирает посылку, вынул портрет матери, читает надпись, поцеловал.) Увижу ли я тебя, моя бедная мать! (Заплакал.)
На пороге остановился Боткин в пальто.
Боткин. Я пришел узнать: вы, друг моей юности Юрий Садовский, — подлец?
Молчание.
За сколько вас купили, Садовский?
Молчание.
Боткин. Бросьте играть. Вас с поезда назначили главным инженером, вы шумите на совещании, вы строитель, энтузиаст, подхалим…
Садовский (грусть, испуг, недоумение сменяются безудержным хохотом). Я строитель? Я энтузиаст? Витя, это туфта[99], это липа, это блат, это мимикрия, друг мой.
Боткин. Я пришел дать тебе пощечину.
Садовский. Клянусь тебе именем матери. Боткин, неужели ты забыл меня? Опомнись! Ты все забыл?
Боткин. Не знаю… Мне так больно, Садовский. Я знал тебя, знаю. Нет, это ты, Юрка… Милый Юрка, я полгода живу в пустоте. Не вижу пространства, не чувствую времени. Страшная штука так жить…
Садовский обнял Боткина. Они трижды поцеловались.
Садовский. Видишь, посылка от матери.
Боткин. А у меня, брат, и семьи нет… Была девушка… но это дым. Я пустой.
Садовский. Ужинать будем. Сколько надо сказать!
Боткин (раздевается). Давно молчу. Какие это газеты? Ах, «Перековка»! (Читает.) «Инженеру Боткину поручено проектировать деревянные шлюзы». Да, поручено.
Садовский. Проектируешь?
Боткин. Проектирую.
Садовский. Барская затея. Бессмысленный жест.
Боткин. Нет, брат, ими владеют солнечно-прекрасные идеи очищения людей от капиталистической скверны. Вот же «Перековка». Это воплощение их идей. Подумай, Садовский, как они будут перековывать тебя или меня? Глупо и скучно!
Затемнение
В кабинете Громова. Начальник и Соня. Входит комендант, берет пустые стаканы.
Начальник. Нет, ты мне дай настоящее, верное, честное слово.
Соня. Слова дать не могу… Тачку возить все равно не буду. Не могу…
Начальник. Постой… Присядь еще. Слушай.
Соня. Хоть год вы мне говорите… Это, ей-богу, как граммофон. Никогда я не работала — и не хочу.
