— Сам сдохнет! — выкрикнул Баоса и зашагал в стойбище.
— Может, его сына убьешь? — спросил Токто и подумал: «Что это со мной? Не с ума ли я схожу? Это все шаман Хото виноват, вывел меня из себя».
Он развернул одну оморочку в сторону озера, повернул вожака с упряжкой туда же.
— Куда вы собрались? — спросил, подбегая к нему Василий Ерофеевич.
— В тайгу, к зверям; если люди не помогают, может, звери помогут.
— Никуда не поедете. Я доктор, я лечу людей от всех болезней. Я буду лечить вашего брата.
— Шаман меня выгоняет…
— Шаман одно, я другое. Если шаману не нравится, пусть он сам бежит в тайгу. Больной и женщины с малюткой замерзнут, пока мы спорим. Фанза уже есть, перенесем больного.
Василий Ерофеевич остался в Болони, хотя знал, что если не переедет через Амур завтра, послезавтра, то останется в стойбище до тех пор, пока Амур не очистится ото льда. Но оставлять тяжело больного Поту, все стойбище, которому угрожала эпидемия оспы, ему не позволяла человеческая совесть и совесть врача. С волнением принялся Василий Ерофеевич за прививки, он обошел каждую фанзу и только в четырех фанзах не нашел жителей, бежавших в тайгу вместе с шаманом.
Без прививки уехал из Болони и Баоса с внуком. По узкой протоке он выехал на торосистый Амур и погнал собак по еле уловимой подтаявшей дороге. Встречный ветер дохнул в лицо, обжег вечерним морозцем, и Баоса почувствовал себя освеженным, голову перестало ломить.
Баоса вспомнил, как он бессмысленно истратил лето в поисках беглецов, которые прятались на Харпи, как он впустую старался вновь собрать большой дом. Все это было глупо, как теперь он сам понимал: развалившуюся под тяжестью груза нарту можно починить, но если эту же нарту нарочно разломает человек, ее уже не соберешь, не отремонтируешь. Не так ли случилось с большим домом? С побегом Идари большой дом дал трещину, но его можно было отремонтировать, а с уходом Пиапона и Полокто дом совсем развалился, его уже никто не мог сколотить.
«Что теперь говорить, старшие сыновья не вернутся, Идари уже с сыном, — думал Баоса и вдруг поймал себя на том, что думает о дочери без прежней злобы. — Пусть живут… Фарфоровая чашечка разбилась, никто еще разбитую чашку не склеивал. Пусть… разбита так разбита… немного осталось жить…»
По-прежнему дул навстречу ветерок, легкий апрельский морозец пощипывал лицо. Собаки бежали во всю мочь, чуяли под собой подтаявший, непрочный лед. Амур дышал глубоко и шумно, собирал силы, чтобы через несколько дней сбросить с себя ледяную одежду. Воздух, снег, лед и ветер пахли весной.
1965
Ама — отец.
Тала — блюдо из сырой рыбы.
Мапа — старик.
Буни — потусторонний, загробный мир.
Анда — друг.
Соромбори — грех, грешно.
Бачигоапу — здравствуй.
Тори — выкуп за невесту.
Дюэенди — путем обмена.
Халада — глава нескольких стойбищ.
Мама — старушка.
Эне — мать.
Акоаны — нанайские куклы.
Эндури — бог.
Ходжер-ама — Ходжер-отец.
Ага — брат.
Дай ага — старший брат.
По нанайской родословной самого старшего дядю племянники и племянницы зовут дедом. В большом доме Баосы два деда — сам Баоса и Полокто.
Мэлбиу — короткие, напоминающие обоюдоострые мечи, однолопастные весла.
Младшие не должны старших звать по имени потому и зовут: «отец Миры», или «муж Дярикты», или «брат Идари».
Эндури-ама — бог-отец.
Нэвуэне — младшие братья.
Мэргэн — сказочный богатырь.
Саньсин — китайский город на Сунгари.
Батьго, мафа! Аяси? — искаженное «бачигоапу». Здравствуй, старик! Здоров?
Лоча — русский.
Морай — кричать. Мапа — старик.
Дава аба — кеты нет.
Нено аба! Насалкусу-ну, аба-ну? — Лейка нет! Есть у вас глаза или нет?
Кя, Подя! — обращение к духам, являющимся якобы хозяевами рек, тайги.
Поянго — самый младший, самый любимый сын или дочь.
Дянгиан — начальник, руководитель, судья рода в данном случае.
Су — талисман счастья, богатства, любви.
Бачика — искаженное «батюшка».
Аба, дебоаси — нет, не работают.
Лаха — сом.
Гуси — орел.
Эринку — болезнь легких, туберкулез.
Нэку — обращение старших к младшим.
Саори — мягкие стружки из черемушника.
Кэрэн — усыпальня-сруб, складывался из бревен.
Камаа — междометие найхинского говора нанай.
Акани — так называли сунгарийских и уссурийских сородичей.
Дака — почтительное обращение к старшим.
Эука — тетя, жена старшего брата.
Пиапон — круглое точило.
Нанайка, не имеющая детей, часто зовет мужа в третьем лице — знать мужа по имени считается зазорным и не разрешается обычаем.
Сусу — место погребения целого стойбища. Заброшенное место.
Енгдэку — блюдо, приготовленное из внутренностей карасей.
Хориан — в данном случае вторая жена мужа.
Аонга — охотничий шалаш, зимник.
Пачилаори — ударять (дословно).
Амбан — тигр.
Ама-Амбан — отец-тигр.
Касан — религиозный обрядовый праздник, окончательное отправление души умершего в буни.
Байта — подсудное дело.
Чуруэн — тупой короткий нож, предназначенный для продавливания орнамента на бересту.
Эгэ — старшая сестра.
Чоро — юрта роженицы.
Ангалка — мешкообразная сеть-ловушка.
Силон — поджаренная на костре рыба.
На — земля. Най — человек.
Дакана — множественное число от дака.
Дарау — отпей глоток. Подношение уважаемым людям.
Галанко — наивысший грех.
