— Вот что: к начальнику отдела пошли.
Очистительная система «Базанит», или как там ее собирались назвать, была не такой уж бредовой затеей, а идея ее создания, подобно идее «Рафинита», возникла не совсем на пустом месте. Лет десять — пятнадцать назад усиленно копали в тех краях англичане, потом американцы, потом дело как будто заглохло, сообщения в журналах стали более редкими, приезжавшие из-за границы специалисты рассказывали, что фирма нашла систему невыгодной и отказалась от ее производства. Финансирование по проблеме «Рафинит» в той же мере стимулировалось сообщениями об активном ведении такого рода работ за рубежом, в какой одним из решающих аргументов для ее закрытия, вернее, «спускания на тормозах» явились сведения о прекращении этих работ за границей. «Не дураки же американцы», — звучали институтские голоса разума, и трудно было с ними не согласиться.
Однако американская фирма, опубликовавшая некогда первые сообщения, все-таки создала хотя и дорогую, но весьма перспективную систему огромной производительности. С ее помощью впору было извлекать золото из морской воды.
Начало разработки американской «Системы Q», как ее обозначали в каталогах, совпадало с публикацией первых базановских сообщений экспериментального характера. Будто только этих работ и ждали. Словно одного этого винтика не хватало, чтобы машина, на создание которой затратили огромные средства, вдруг заработала.
Впрочем, все эти с некоторым запозданием достигнувшие института сведения не превращали аферу, связанную с проблемой «Рафинит», как и ту, которой позже помешали сначала Базанов, потом Рыбочкин, в некое героическое, хотя и окончившееся неудачей предприятие. Возможно, идея инженера Радлова была не только ценной, но и пионерской. Никаких сомнений не вызывает новаторский характер установки, разработанной Игорем Рыбочкиным на основе «эффекта Базанова». Однако система потому и система, что посеянное одними выращивают другие. Семена инженера Радлова взращивали Филоненко и Нитшулер, а за осуществление идеи «Базанита» смело бралась «железная пятерка», чей неизменный принцип «не боги горшки обжигают» не слишком, наверно, годился для таких разработок. Хорошей или плохой была идея сама по себе? Пусть даже замечательной. Но какими реальными возможностями для выполнения программы располагали ответственные исполнители? Чтобы «Рафинит» или «Базанит» стал «Системой Ку» и, возможно, даже гораздо раньше, чем «Система Q» ею стала, требовались золотые руки и головы, уникальная техника, безупречно отлаженное взаимодействие групп, лабораторий, отделов, опытное производство, работающее, как часовой механизм. Основной же была и оставалась проблема организации, решить которую Базанов оказался неспособен. Вот если бы удалось соединить воедино волевые качества «железной пятерки», исследовательский талант Базанова, «золотые руки» Рыбочкина, причем соединить не механически, а в строго определенной, одному богу ведомой пропорции, мы бы такое создали, что куда там «Системе Q» со всеми ее преимуществами. Я говорю с уверенностью живого свидетеля невозможного — во всяком случае, в нашем институте п р а к т и ч е с к и невозможного. За десять лет маленькая базановская группа не только разработала новый теоретический принцип, но и создала установку, которая работала! На фоне третьесортных поделочных работ, ведущихся во всех подразделениях института и обеспечивающих его основной доход, это выглядело чудом — манной небесной, летающей тарелкой, вдруг приземлившейся подле стоянки легковых автомобилей у главного корпуса.
И не потому сложно было создать собственную «Систему Q», что не хватало золотых голов, рук, уникального оборудования. Просто всего этого не существовало в едином, сплавленном, хорошо организованном виде. Поэтому, чтобы реально создать «Рафинит» или «Базанит», нашему институту потребовался бы гений, герой, для которого это стало бы целью и смыслом жизни, как для Базанова — разработанная им теория. Однако такой гений не явился. Возможно, не ведая о своем высоком призвании, он тихо и незаметно трудился в каком-нибудь ином достойном учреждении.
С некоторых пор обсуждали целесообразность воспроизведения американской «Системы Q». Вернувшийся из Америки директор назначил совещание с заведующими отделов и лабораторий. Полный сильных впечатлений от «Системы Q», работу которой он видел собственными глазами, директор хотел получить вразумительный ответ на вопрос: почему такая система до сих пор не создана у нас? Американцы, заметил директор (Гарышев подробно рассказал мне о совещании), основывались на результатах исследований профессора Базанова.
— Они поздравили меня!
Директор раздраженно стукнул ладонью по столу.
— Мы предложили создать свою систему, — рассказывал Гарышев, — но поскольку никто не смог назвать конкретных сроков, встал вопрос о покупке установки за рубежом.
Словом, дело было положено в долгий ящик, тем более долгий, что со дня на день ожидали смены директора. Проблему поручили рассмотреть специальной комиссии с участием Базанова. Совещание затянулось, и когда вечером Январев позвонил Базанову по местному телефону, видимо, для того только, чтобы сообщить о директорском решении, Виктора в лаборатории не оказалось. Телефонную трубку снял Кормилицын и сообщил, что Виктор Алексеевич ушел домой минут сорок назад. Значит, Январев звонил около шести, потому что мы с Виктором ушли из института ровно в пять. В перекидном календаре Январева среди текущих дел на понедельник значилось: переговорить с В. А. Базановым.
В пять мы вышли из института, а до того, во втором часу, перед самым совещанием, вместе пошли к Январеву.
Теперь важен каждый кадр.
Мы входим в приемную.
— У себя? — спрашивает Базанов.
Секретарша кивает.
— Один?
— Там товарищ из другой организации.
— Давно?
— Он сам недавно пришел.
Разумеется, недавно. Обедали вместе.
Базанов распахивает дверь. Из-за его широкой спины, которая почти целиком занимает дверной проем, я вижу верхнюю часть фигуры не по годам обрюзгшего Январева, его удивленный взгляд, будто вспышка магния застигла его врасплох, точно он увидел вдруг лицо убийцы, наведенное револьверное дуло.
Рядом с огромным столом заведующего отделом примостилась на стуле посетительница — субтильное существо. Морщины в уголках глаз, увядающие губы и особенно руки выдают ее возраст. Руки свидетельствуют о возрасте точнее, чем паспорт. Ей сорок три, плюс-минус два года. Ее огромные, то ли накрашенные, то ли приклеенные ресницы взлетают. Она тоже испуганно смотрит на Базанова, но в ее испуге другое — женское. Ловлю себя на мысли: как он нравится женщинам! Почему он им так нравится?
— Я скоро освобожусь.
Голос Январева звучит приглушенно. В нем — просьба отсрочить выстрел, обещание выполнить все условия. Начальственной интонации не получилось. Базанов прикрывает дверь. Январев обращается к посетительнице с каким-то вопросом. Дверь закрыта не до конца.
Немое кино. Женщина что-то записывает, кивает, благодарит, жмет руку.
— Уходит, — говорю я.
Базанов рывком поднимается с кресла. Куда делись растерянность, медлительность, сонливость? Эта женщина понравилась ему, не иначе, — думаю про себя. Но я ошибся: он ее не заметил, в дверях чуть не сшиб с ног. И теперь смотрит не на нее — на меня.
— Пошли, Алик.
— Я подожду.
— Идем, идем!
Хватает меня за руку, словно решительная мамаша — соблазнителя, похитившего дочь. И уже с порога, не дав Январеву слова вымолвить:
— Так почему ты не завизировал мое письмо?
— Садитесь.
Январев пытается сбить пену, погасить огонь.
— Присаживайтесь, товарищи, — говорит Январев и перебирает бумаги у себя на столе. — Твое письмо я не завизировал потому, что оно неверно составлено. Жаловаться в министерство на главк, да еще в таком тоне…
— Они, сукины дети, лучшего тона не заслуживают.
— Ну-ну, разошелся. Вот, Алик, твоя программа.
— Погоди, — останавливает меня Базанов, — ты мне еще нужен.
— Я подожду в приемной.
— Посиди пять минут здесь, — говорит Базанов в раздражении.
Я нужен ему как свидетель? Максим Брониславович никогда не вел ответственных разговоров без свидетелей.
— Значит, не будешь визировать?
— Предлагаю другую редакцию.
Январев спокоен. Прекрасно держится. Начальник.
— Меня не нужно редактировать, — говорит Базанов, еще более раздражаясь. — Я вышел из этого возраста.
Он лезет на рожон. Видно невооруженным глазом.
— Лучше несколько изменить формулировки, — невозмутимо отвечает Январев. — Можно обратиться в министерство с просьбой, но не с жалобой.
