Апельсин по-прежнему лежал под буфетом.
Мальчик лег на пол, засунул под буфет руку и потянулся к апельсину. Но рука не доставала. Пальцы нащупали пыль и высохшую вишневую косточку.
– Котыпес! – сердито пробормотал мальчик в подбуфетную темноту.
Отбросил косточку и погрозил апельсину кулаком. Приподнялся на коленках. Посидел, ковыряя в носу. Встал, огляделся. На столешнице буфета рядом с сахарницей, бутылкой кетчупа и банкой растворимого кофе лежала забытая мамой розово-серебристая пудреница. Мальчик взял ее, повертел, открыл. Из круглого зеркальца на мальчика глянул белобрысый мальчик с большими, слегка выпученными светло-синими глазами, большими оттопыренными ушами, маленьким приплюснутым носом и маленьким, всегда мокрым и вопросительно открытым ртом олигофрена.
– С добрым утром, Микки Рурк, – произнес мальчик, закрыл пудреницу и положил. Выдвинул ящик буфета. В ящике лежали столовые приборы. Мальчик взял ложку, лег на пол и попытался ложкой достать апельсин. Не получилось.
– Я тебя арестакну, чечен! – прорычал мальчик в пыльный линолеум и застучал ложкой под буфетом. – Комон! Комон! Комон!
Недосягаемый апельсин лежал в полумраке.
Мальчик сел. Посмотрел на ложку. Стукнул ею по буфету. Встал и слегка задел головой о выдвинутый ящик.
– М-м-м! Котыпес… – он недовольно потер голову, кинул ложку в ящик.
Взял столовый нож. Повертел в руках. Сравнил с ложкой:
– Ты такой же котыпес.
Бросил нож в ящик. Задвинул ящик. Подошел к электрической плите. Над ней на стене висели: дуршлаг, двузубая вилка, шумовка, половник и скалка. Мальчик остановил взгляд на скалке:
– Вот!
Он поднялся на цыпочках, потянулся к скалке. И с трудом коснулся пальцами ее шершавого деревянного конца. Скалка закачалась. Мальчик посмотрел на нее. Потом подвинул стул к плите, влез на него. Выпрямился. Взялся рукой за скалку. Но до ее верха с дырочкой и веревкой по-прежнему было не близко.
– Сейчас, котыпес… – не отпуская скалку, мальчик поднял левую босую ногу и поставил ее на конфорку плиты.
Подергал скалку. Но короткое веревочное кольцо не хотело сниматься с деревянного штырька. Пыхтя, мальчик стал подтягивать правую ногу. Это было неудобно. Он ухватился за скалку сильнее, помогая правой ноге:
– Апгрейд, толстая…
Оттолкнулся ногой от стула, резко встал на плиту, закачался, балансируя, и обеими руками ухватился за скалку. Веревочное кольцо натянулось. И соскочило со штырька. Мальчик пукнул. И со скалкой в руках стал падать навзничь.
– Оп-ля… – его мягко подхватили чьи-то сильные руки.
И тут же поставили на стул.
Мальчик повернул назад голову. Там стоял незнакомый мужчина.
– Миша-Миша… – укоризненно покачал он головой. – Разве можно так?
Мужчина был высокий, широкоплечий, с загорелым добродушным лицом. Изумрудно-голубые глаза его смотрели приветливо. Сильные руки осторожно поддерживали мальчика. От этих рук приятно пахло.
– Решил каскадером стать? – спросил мужчина и широко улыбнулся крепкими белыми зубами.
– Не-а… – настороженно буркнул мальчик, сжимая в руках скалку.
Мужчина снял его со стула и поставил на пол. Присел рядом. Улыбающееся лицо мужчины оказалось напротив лица мальчика. На скуле у мужчины был небольшой шрам. Коротко подстриженные рыжеватые волосы топорщились ежиком.
– Если ты хочешь достать из-под буфета апельсин, то это лучше сделать не скалкой, а шваброй. Знаешь, почему?
– Не-а, – мальчик исподлобья смотрел на незнакомца своими прозрачно-синими большими глазами.
– Потому что скалкой твоя бабушка раскатывает тесто для пирожков. А шваброй мама протирает пол. Ты же любишь пирожки с яйцом?
– Ага. И тефтели люблю.
– Вот и пусть скалка пирожки катает.
Мужчина вытянул скалку из рук мальчика и повесил ее на место.
– А апельсин твой мы сейчас достанем.
Незнакомец уверенно вышел из кухни, открыл дверь в туалет, взял швабру и вернулся с ней в кухню. Наклонившись к самому полу, он легко выкатил апельсин из-под буфета. Ополоснул его в мойке, вытер кухонным полотенцем и протянул мальчику:
– Ешь, Миша. И одевайся. Тебя мама ждет.
– А где она? – спросил мальчик.
– У тети Веры. На Пятницкой. Помнишь тетю Веру? Которая тебе динозавра подарила?
– Да.
– Того динозавра я купил. В «Детском мире».
– А вы… кто?
– Я муж тети Веры. Михаил Палыч, – мужчина протянул большую ладонь. – Будем знакомы, тезка!
Мальчик протянул ему руку. Сильные загорелые пальцы бережно сомкнулись вокруг кисти мальчика.
За окном залаяли собаки. Мужчина подошел к окну, глянул за занавеску.
Мальчик стал чистить апельсин.
– Ты одеваешься сам или мама помогает? – спросил мужчина, глядя в окно.
– Сам.
– Правильно, – мужчина задернул занавеску. – Я в шесть лет тоже сам одевался. И уже умел на велосипеде кататься. У тебя есть велосипед?
– Угу. На даче, у бабушки. Но там восьмерку Толик сделал. Он плюется, – мальчик ковырял апельсин.
– Толик? – спросил мужчина.
– Велосипед. А Толик не плюется. Он к Мохначу через забор лазает. И все у них ворует.
Мужчина вдохнул и выдохнул:
– Знаешь что, Миша, давай я тебе апельсин почищу. А ты пока пойди оденься.
– А мы что, к тете Вере на дачу поедем?
– Точно так, – мужчина забрал у мальчика апельсин. – Так что давай время терять не будем. Купаться надо. Жарища вон такая… Да и в пробках стоять не хочется. Давай, давай, Мишань!
Мальчик побежал в спальню. В прихожей возле входной двери стоял большой синий чемодан.
– А это ваш чемодан? – крикнул мальчик.
– Мой, – отозвался мужчина.
– А там чего?
– Ничего! – засмеялся мужчина. – Одевайся, каскадер!
Мальчик вошел в спальню.
Снял со спинки стула шорты и стал надевать их. Но увидел лежащего на подушке и полуприкрытого одеялом плюшевого динозавра. Рядом с динозавром лежал кусочек льда. От тающего льда на подушке расплывалось пятно.
– Ах ты, толстый лед! – путаясь в шортах, мальчик подбежал к кровати и сбросил лед на пол. – Ты описался, лед! Апгрейд, апгрейд!
Мальчик натянул шорты, надел рубашку и сандалии. Потом поднял кусочек льда и побежал с ним на кухню:
– Лед описался!
На кухне мужчина сидел на стуле и с улыбкой смотрел на вбегающего мальчика. Рядом на столе лежал неочищенный апельсин. Мальчик кинул лед в мойку. Мужчина приподнялся со стула:
– Оделся? Молодец.
Он достал мобильник, набрал номер:
– Да.
Спрятал мобильный в карман:
– Нам пора, Миша.
– А апельсин? – задрав голову, мальчик посмотрел на него.
– Потом. Все потом… – мужчина достал из кармана крохотный газовый баллончик, стремительно зажал себе нос рукой и прыснул на мальчика из баллончика.
Мальчик тряхнул головой, зажмурился. Отвернулся, закрывая руками лицо. Всхрапнул. И побежал из кухни. В коридоре его ноги подкосились, и он стал падать. На руки вошедшего в дверь другого мужчины. Который подхватил мальчика и сразу понес в спальню. Из кухни, все еще зажимая нос, заспешил мужчина, пришедший раньше. Они склонились над мальчиком. Первый мужчина был повыше ростом. Братья Света звали его Дор. Второго, пышноволосого блондина с маленькой русой бородкой, звали Ясто. У обоих были сильные, загорелые и мускулистые руки. Эти руки проворно заработали: достали маленький шприц с коричневатой жидкостью, сделали мальчику быстрый укол в плечо, раздели его догола, натянули памперс.
Дор принес синий чемодан, открыл. В чемодане лежало верблюжье одеяло. Мальчика бережно завернули в одеяло, оставив лицо. И положили в чемодан. Ясто осторожно приподнял веко мальчика. Голубой, прозрачный по краям глаз задумчиво и неподвижно глянул на них.
– Спит, – пробормотал Ясто.
– Те двое внизу? – прошептал Дор.
– Да.
– Лифт?
– По-прежнему.
– Тогда ты понесешь.
– Я.
Они взяли безвольные, побледневшие руки мальчика и на минуту замерли, прикрыв глаза. Затем, очнувшись, закрыли чемодан. Ясто мягко поднял чемодан, поднес к двери. Поставил. Приоткрыв дверь, они замерли, прислушиваясь. На лестнице было тихо. Дор и Ясто глянули в изумрудно-голубые и серовато-синие глаза друг друга. И стремительно обнялись, со взаимной яростной силой прижались грудью. Из губ их вырвались слабые утробные звуки, сильные руки стиснулись, напряглись, замерли. Головы их задрожали. Сердца заговорили.
– Дор… – прохрипел Ясто.
– Ясто… – выдохнул Дор.
Они застонали и резко оттолкнулись, отстранились.
И мгновенно пришли в себя. Успокоились. Вдохнули. И плавно выдохнули.
Дор шагнул за дверь. И стал спускаться по лестнице: лифт не работал. Чуть погодя Ясто с чемоданом в руке двинулся за ним. Дор неспешно бежал вниз по ступенькам, легко неся свое сильное, пластичное тело.
