Охотник закопошился, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. Я напомнил ему об очень важном оружии против всех вампиров: о вере! Ну что, какую ерунду он собирался вытащить?
— Ничего себе, какой у тебя большой… крест! — издевательски прокомментировал я появление гигантского деревянного распятия, самодельного, скрученного в середине белой ниткой. — Где же ты его носил все это время?
— Именем Господа нашего, Иисуса Христа! — заорал со всей дури студентик, так, что я поморщился.
— Да что ж ты так кричишь, ночь на дворе! — мой слух не способен был перенести эти завывания. — Я понимаю, религиозный фанатизм нынче чуть ли не часть государственного строя, но мои перепонки сейчас взорвутся.
— Именно! Господи! — видимо, парень не понял, что взорвутся только барабанные перепонки и еще, может быть, мое терпение, и еще больше воодушевился. — Приказываю тебе взорваться! Боже мой!
— Сейчас соседи подумают, что я тебя насилую, и тебе нравится, так усердно ты взываешь к Богу, — я раздраженно потер виски, от охотника на вампиров у меня начала болеть голова. — Тебя как зовут, парень?
— Яша… Шмуциг… — от чего-то застеснялся студент, даже распятие опустил.
— Шалом алейхем, брат, мир тебе! — усмехнулся я. — Я, таки, тебя умоляю, вот, не надо этих глупостей. Неужели ты, милый ерг’рейский мальчик, думаешь напугать меня православным крестом? Ай, да не морочьте мне голову!
— Святое распятие — самое сильно оружие против любой нечистой силы! — несколько озадачено пискнул охотник на вампиров.
— Ты бы еще попа в меня кинул, Моня, — вздохнул я, отмахиваясь. — Никакой веры в людях больше нет, одна сплошная религия. Молебен за здравие — целых 40 рублей. Свечки по 15 рубликов за штуку, и это парафиновые, восковые стоят еще дороже. При этом старушки-свечницы вырывают их из твоих рук еще до того, как они догорели, чтобы переплавить и сделать новые свечки. Безотходное производство, прямо как ваш Иисус: умер — ожил, снова умер, опять ожил.
— Богохульник! — возмутился еврейский студент, но крест все-таки опустил за ненадобностью.
Когда-то религиозная атрибутика, действительно, действовала. В те темные времена у людей не было ничего, кроме их убеждений, а их сила, как известно, способна свернуть горы. Во всех историях, где при помощи Библии и распятия герой прогоняет упыря, пытавшегося обескровить его женщину, рассказчики умалчивают, куда именно несчастному вампиру загоняли это распятие, и на что способен человек, уверенный в том, что на его стороне сам Бог. Нынче такой уверенности в людях больше нет. Они скорее веруют в банку Pepsi и выход шестого iPhone, может, их вера настолько сильна, что скоро мы, ночные существа, будет бежать при виде iTunes в ужасе?
— Слушай, у меня ужасно мало времени, — меня перестала забавлять эта ситуация, даже захотелось порвать парня на маленьких Блейдов. — Неужели тебе больше нечем заняться в этот субботний вечер?
— Я борюсь со злом, — на удивление спокойно пояснил парень, убирая в рюкзак распятие.
— Ну, ты просто молодец, — усмехнулся я, скрестив руки на груди. — Может, мусор уберешь в парке? Или запишешься в городской патруль в своем районе? Бабушку еще через дорогу можно перевести.
— А как же вампиры, оборотни, зомби… — словно маленький ребенок, охотник на нечисть прикусил губу.
— Да вы сами, как зомби, люди! — почти взревел я. — Сидите у своих компьютеров, мочите электронных монстров, а сами не способны отбиться от гопника, отжимающего в подворотне ваш мобильный телефон! Вампиры — не самая большая твоя проблема, парень, куда хуже то, что ты, судя по всему, неудачник, и никакое количество убиенных упырей тебя от этого не спасет.
С этими словами, я вырвал у пацана дурацкий рюкзак, разорвал его пополам, превратив в крошево два осиновых кола и самодельный крест, после чего, сунув остатки сумки в нос неудачливому охотнику, зашагал прочь по темной улице. Достали, видит Ночь, достали!
Здание, в котором уже много лет располагаются покои Высшего Совета Бессмертных, всегда было самым старым в городе, по крайней мере, с виду. В столице, где практически отсутствует готическая архитектура, правящая партия вампиров решила расположиться в католическом соборе Непорочного зачатия Девы Марии. Ну, правильно, больше заседать-то негде… Я вышел со станции «Краснопресненская», покидая последнюю электричку, сам не зная, зачем двигаюсь по направлению к собору. В Москве на машине мне не приходилось ездить уже давно: я, конечно, бессмертен, но в столичных пробках можно провести целую вечность.
Собор ночью подсвечен оранжевыми лампами, просто картинка из фильма про Дракулу. Вампиры — до одури консервативные существа, вот, почему всегда нужно окружать себя мрачной готикой, театрально закатывать глаза и размахивать плащом? Я догадывался, кого увижу сейчас в палате, вход в которую спрятан за главным алтарем в центре зала: тощих, бледных мужчин и женщин с горящими глазами, в черных и красных одеждах, словно сошедших со средневекового барельефа. Почему они не подстригутся, не сделают себе «туннели» в ушах, не покрасят свои черные патлы в розовый цвет? Кому нужен этот пафос, если ты вампир в 21 веке, можешь выглядеть, как угодно, и все равно будешь популярен.
Высший Совет столицы заседает каждую пятую ночь уже в течение восьми ста лет. Бессмертные в количестве 12 упырей делят между собой управление столицей, в соответствии с дюжиной московских административных округов. В них каждый из кровососов считается чем-то, вроде главного управленца и создателя, под его контролем находятся все молодые вампиры, обращенные и питающиеся на этой территории. Все Бессмертные в совете — настоящие упыри и сволочи. По несчастливой случайности я — один из них, под моей опекой уже много лет существует Северный административный округ. Вот только заседание Совета я уже успешно игнорировал, Луна знает сколько месяцев.
— Милостивая Ночь, вы только взгляните, кто к нам пожаловал! — в конце лестницы под алтарем, который я отодвинул пинком ноги, не испытывая ровным счетом никакого трепета перед святыней, светлее, чем днем. В палате, где заседал Совет, горела пара сотен свечей. — Сам Александр Иноземский, угрюм, как всегда, краше в гроб кладут.
Сегодня на Совете всего пятеро Высших вампиров, редко, когда они собираются вместе полным составом. Иногда, впрочем, это необходимо: упыри обязаны изо всех сил контролировать свое существование, чтобы не кануть в Лету, растерзанные новомодными тенденциями, типа приложения «как правильно убить упыря» для iPhone 4S за 99 рублей. Для этого сотни тысяч долларов ежегодно вкладываются в рекламные компании по поддержанию восхищенного поклонения образам вампиров. Бессмертные заинтересованы в том, чтобы к ним в очередь выстраивались подростки, за укусом в шею, и их родители, за покупкой одежды и канцелярии и изображениями героев вампирских саг.
— Я сменил фамилию на «Иванов», надеялся, вы меня не признаете, — скривился я, оглядывая всех присутствующих в зале.
— Скажите, граф, а правда ли, что вы потратили все свои деньги, пожертвовав их на лабораторную разработку заменителя человеческой крови? — спросила меня худощавая вампирша по имени Анна, управляющая Юго-Восточным административным округом Москвы.
— О, да, уважаемая, я именно это и сделал. Более того, если потребуется, я почку продам, чтобы эти исследования продолжились, — закивал я, садясь на жесткий стул, подальше ото всех присутствующих. Почему нельзя поставить в этом подвале офисные кресла? Они бы еще на кол друг друга сажали на время заседаний, в добрых традициях Влада Цепеша.
— Но зачем? — удивилась Элеонора.
— Это же очевидно! Чтобы больше и близко не нужно было подходить к людям, а, уж тем более, кусать их, не дай Ночь, создавая новых вампиров, — терпеливо пояснил я. — Чем меньше контактов с людьми, тем спокойнее. Мы заразны, необходимо оградить смертных от нас, а нас от смертных.
— А я, вот, так не считаю, — покачал головой крепкий, холеный упырь в темном пиджаке с белым воротником, с идиотским именем Мадрид. — Необходимо возрождать старые времена, я, вот, вкладываю свои средства в развитие культуры и образования, это способствует увеличению количества девственниц в стране.
— Ну да, если целый день просиживать в библиотеке, а потом, получив три высших образования, выйти на свет божий, осознав, что тебе тридцать лет, сохранить девственность гораздо проще, — покивал я. — Ненавижу невинных девиц, слишком много психологической драмы. Я уже слишком стар для этого дерьма.
— Что вы! — решительно не согласилась крохотная, не более полутора метров ростом, вампирша с огненно-рыжими волосами и синими глазами. — Девственная девушка, чистая и не тронутая — это самое вкусное, что есть на этом свете. Раньше они ходили в корсетах и прятались за большими веерами.
