Тела были ничьи, желание и возбуждение – тоже. Они управляли телами, не оставляя для Риммы места, и она переставала понимать, зачем она здесь. Иногда она представляет, как два тела – мужское и женское, женское и женское – продолжают двигаться и тереться друг о друга, громоздкий мобиль, биологический механизм, работающий вхолостую.
Оргазм, когда он случался, тоже не принадлежал ей. Секунда полной пустоты, краткий и в то же время бесконечный момент выключения времени, а следом – усталость и та печаль, которая якобы свойственна в такие минуты любой твари. Post coitum Римма больше чем когда-либо думала, что она – мальчик, а не девочка: ей не нужны были ласки, хотелось побыть одной, лучше всего – уснуть.
От секса оставались только воспоминания об усталости и печали. Иногда они настигали Римму задолго до финиша, и, чтобы отогнать их прочь, она принималась командовать и распоряжаться, нажимать, дергать, щипать, располагать чужое тело так и этак, вертеть туда и сюда, делая вид, что то, чем они занимаются, – разумная, подконтрольная Римме деятельность.
Римма старалась повторно не встречаться с партнерами. Не только в постели – вообще не встречаться. Иногда это желание бывало взаимным, иногда нет, и тогда она оказывалась в нелепом и неприятном положении объекта чужой страсти.
Поэтому Римма избегала секса, особенно – со знакомыми.
Неприятно видеть чужое тело, которое что-то делало с тобой. И чужое тело, с которым что-то делала ты, видеть тоже неприятно. Где бы вы ни встретились, как бы ни были одеты.
Той ночью они с Сазоновым не притронулись друг к другу.
Для всего, что хотели их тела, у них было тело Ольги.
Римма умеет говорить о сексе: журналы обучают этому девочек 1982 года рождения. Все, о чем пишут журналы, – прекрасная тема для беседы. Петтинг, мастурбация, оральный секс, лесбийская любовь, садо-мазо, секс втроем, ревность, любовь, контрацепция. Собеседники и журналы поставляют темы и слова для разговоров о сексе, и поэтому Римма никогда не скажет, что секс – бессмыслен, партнеры – скучны, человеческое тело – стыдно. Современная женщина не может говорить такое.
Римма никогда не расскажет о своем самом сильном сексуальном переживании. Всего один раз секс был гармоничным и завершенным, почти совершенным. Она никогда не расскажет, никогда не решится повторить. Воспоминание так и останется не облеченным в слова, немного путаным и фрагментарным.
Незадолго до того, как навсегда уйти из института, Римма пришла на вечеринку. Сапожки на каблуках, полосатые гетры до колена, короткая юбка, белая хлопковая майка GAP, ярко-красные кружевные бретельки лифчика. Одногруппник отмечал день рождения, было много народу, половина – его школьные приятели, незнакомые Римме. Они выпили, потом покурили марокканского гашиша, и Римма тоже покурила вместе со всеми, хотя считала, что трава ее не торкает.
Короткими вспышками флэшбэков: пара целуется на кухне, рука мальчика топырит подружкину мини-юбку. Полумрак гостиной, невнятные танцы. Скомканный разговор о зачетах и сессии. Потом Римма заходит в пустую комнату, не очень понятно – зачем.
Там темно, лишь на столе светится прямоугольник монитора. Стулья унесли в соседнюю комнату, Римма нагибается к столу, нащупывает мышь.
На экране заставка незнакомой игры. Что-то вроде «Звездных войн», только однообразней. Космический корабль уворачивается от астероидов и стреляет в атакующих врагов.
Первый же астероид застигает Римму врасплох. Она начинает сначала, еще и еще раз. Камни летят беспорядочно, хаотично, со всех сторон. Римма пытается расстреливать их из пушки, но пушка, видимо, предназначена для врагов, которые, наверное, появятся на следующем уровне. Она пытается снова и снова, думает: По-моему, эту игрушку вообще нельзя пройти, – и вдруг начинает плавно обходить астероид за астероидом. Сначала ей кажется – случайная полоса удач, но нет, она в самом деле поймала ритм.
Мир на экране компьютера меняется. В движении налетающих глыб появляется гармония и соразмерность. Вместо хаоса – мелодия, исполненная красоты и внутренней логики.
Куда-то пропадает музыка, доносившаяся из соседней комнаты, Римма не чувствует занемевшую спину, уставшие ноги, вспотевшие ладони, пересохшее горло – тело, которое она так не любит, исчезает.
Она летит сквозь пространство, словно выполняет сложные фигуры неизвестного танца, плавно и без усилия проскальзывает мимо астероидов в антрацитовой тьме монитора, она почти совершенна, невесома, легка, стремительна. Космос обнимает ее за плечи, мелодия подхватывает, проносит сквозь глыбы, танцующие в пустоте, быстро, еще быстрее, только бы полет не кончался!
Марокканский гашиш – сильная вещь, мы понимаем.
А может, в самом деле – зов космоса.
Римма не любит свое тело. Она не слышит скрип двери, шаги, дыхание. Не чувствует: запах алкоголя, табака, пота. Не замечает губы на плече, рука под юбкой, колено между ног. Короткий толчок боли – не обращай внимания, не возвращайся, не прерывай полет, пусть твое тело разбирается.
Потом – ритмические толчки, биение космического ритма. Она видит каждый выступ каменных глыб, каждую каверну, каждый изгиб, каждую песчинку, светящиеся траектории, космический балет, ода к радости, вот так и еще раз вот так, а теперь чуть-чуть вбок, обогнуть астероид, еще и еще раз, боже мой, только бы не сбиться с ритма, только бы не остановиться.
Черный космос, огромная пустота, воплощенная бесконечность. Никаких астероидов, она пролетела насквозь, попала в никуда – и из глубины этого никуда навстречу летит светящаяся точка, превращается в шар, расцветает, разрастается. Сверкающая, как снег, огромная, как солнце, немыслимая, поглощающая, пугающая… – и тут Римма нажимает на кнопку, черный фаллос пушки выплевывает вспышку огня, пульсируя, раз за разом – и глубокий крик, спрятанный столько лет, вырывается вовне, разрывает воздух, обжигает, звенит, взрывается над Москвой.
Римма проваливается назад, в свое тело, оседает на пол, падает головой на клавиатуру, вздрагивает, может быть – плачет.
В таких историях мужчина остается всего лишь статистом. Если даже предположить, что он не ушел сразу, Римма ничего о нем не помнит. Она поднимается, оправляет юбку, старается не глядеть в монитор, на трясущихся ногах идет в ванную, никому ничего не рассказывает – ни тогда, ни после. Она почти никогда не вспоминает этот вечер – она бы хотела, чтобы секс всегда был таким – не видеть лица, не знать имени, не чувствовать ни своего, ни чужого тела, а только смотреть, как в преддверии взрыва проносятся по черному космосу экрана двумерные тени.
92. В ожидании грядущей девальвации
Я считаю, в жизни есть правила, нерушимые правила, одни для всех. Пятнадцать лет русского бизнеса меня этому научили. Крутые любители устанавливать собственные правила – где они теперь? В лучшем случае – в Герцлии, Испании, Лондоне.
В бизнесе надо играть по правилам. И в жизни тоже.
Непонятно? Ну я сейчас объясню.
Вот я – взрослый обеспеченный мужчина, состояние мое – в разных активах – можно оценить от десяти до двадцати миллионов. Это значит, что у меня должна быть квартира в центре Москвы, дом в близком Подмосковье (опционно – еще один в Европе или Америке), машина с шофером, служба безопасности, жена и дети, одна или две сменные любовницы. Это – правила, их лучше не нарушать. Все параметры четко заданы: квартира – большая, дом – еще больше, машина – дорогая, жена – со студенческих лет, дети – с хорошим образованием (возможно – заграничным). Любовницы должны быть модельной внешности и не слишком умные.
Почему важно следовать правилам? В отличие от законов правила придумали не люди – правила возникли сами по себе. Тут взятки не дашь, отвечать приходится по полной.
Например, если нет жены, все силы уходят на защиту от юных поблядушек, желающих заполучить тебя в мужья. Если нет детей, жена переживает, ей нечем заняться, она впадает в депрессию, и все рушится. Если дети не получают хорошего образования, они могут попасть в дурную компанию, подсесть на наркотики, погубить свою жизнь, а заодно и твою. Если только одна любовница, к ней может случиться сильная эмоциональная привязанность, и в результате ты, не дай бог, захочешь развестись. Если, напротив, любовницы не будет вовсе, куда деть сексуальную энергию? Если трахаться с женой как с любовницей, жена обидится – и будет права: супружеские отношения строятся на взаимном уважении и «быстренько отсоси мне, пока я жду факс из Лондона» здесь совершенно неуместно.
И так далее, и тому подобное.
Ах да. Еще должен быть старый друг, не связанный с тобой по бизнесу. Потому что обычно в бизнесе старых друзей теряешь – ну это тоже известный сюжет.
Так вот, больше всего я переживаю, что не объяснил эту теорию Никите года два-три назад, в самом начале его бизнеса. Знание правил спасло бы Никиту от ошибок – к сожалению, я понял это слишком поздно.
