Потому что я соврала. Быть ведьмой – это не обычная хелперская профессия.
Быть ведьмой – это значит вручить себя Великой Матери. Превратить себя в пустой сосуд, который наполняет Она. И потому все мои истории рассказаны не мной – это Великая Мать говорит моими устами. Я и сама не знаю, чем закончится мой рассказ.
Иногда я получаю от нее истории людей. Иногда – предметов. Иногда – истории о связи явлений, тайной, глубокой связи, что тянется через страны и десятилетия. Иногда – о дедах и прадедах, о живых и умерших, о женщинах и мужчинах, о земле и небе, о воде и огне, о посмертных мытарствах и перерождениях, о нерожденных и о новорожденных.
Я понимаю, Великой Матери нужны рассказчицы. Она любит меня, но временами мне кажется, она просто держит меня про запас, чтобы в нужный момент вынуть, как шулер – козырной туз из рукава.
И тогда я хочу рассказывать истории о себе самой.
Например, вот такую.
За десять лет карьеры профессиональной ведьмы обрастаешь вещами: хрустальные шары, магические кристаллы, целебные травы, целый гардероб одежды… предметы сами находят тебя, и потом не всегда хватает сил расстаться, когда они уже не нужны.
То же самое с людьми. В какой-то момент начинаешь узнавать девочек, раз за разом приходящих на твои лекции, потом зовешь кого-нибудь из них на закрытый семинар, приглашаешь к себе домой, рассказываешь разное – и вот, глядишь, у тебя уже устойчивый круг поклонниц, которые ловят каждое слово и бегают к тебе со своими горестями и радостями, как к любимой учительнице в средней школе.
Каждая ведьма – немного учительница, тут ничего не поделаешь.
Дарья появилась среди «моих девочек» пару лет назад. Молодая, неглупая, способная – она могла бы многому научиться, если бы захотела. К сожалению, Дарья ничем не занималась глубоко. Я учила ее викканству, где-то еще она изучала сексуальную магию, йогу, тантрический буддизм, и не знаю даже, что еще. Я сказала «способная», потому что иногда ей удавались довольно сложные вещи.
Есть такая практика: надо сформулировать проблему, войти в транс и сказать решение. В указанный срок все сбывается.
Понятно, что большинство людей в трансе просто видят решение проблемы. Здесь, честно говоря, нет никакого особого колдовства – это и психотерапевты умеют.
Так вот, в трансе Дарья рассказала, что хочет устроить свою жизнь следующим образом. Ей нужен немолодой мужчина с деньгами, который влюбится в нее и снимет квартиру. С ним должно быть интересно говорить, он должен Дарью любить и не стремиться контролировать ее жизнь (в том числе сексуальную). Лет пятнадцать назад, в моей молодости, это называлось «спонсор». Такие иногда доставались длинноногим блондинкам модельного вида или провинциальным красавицам, приехавшим покорять столицу.
Дарья – не длинноногая и вовсе не красавица. Ее в лучшем случае можно назвать «интересной» – и потому история, которую она себе рассказала, выглядела довольно неправдоподобно. Я даже огорчилась за Дарью.
Через три месяца Дарья познакомилась с мелким бизнесменом лет сорока и уже вскоре жила в снятой им квартире. С ним было интересно говорить, он был от нее без ума и не контролировал ее жизнь (в том числе сексуальную).
Дарья созналась, что результат ее немного напугал. Ей показалось, она создала этого мужчину. Его не было – хоп! – и он появился. И теперь я за него отвечаю, сказала она.
Теперь они вместе где-то полгода – за это время разное было. Сначала Дарья немного в него влюбилась, потом разочаровалась, потом начала ценить, потом устала от его любви… короче, лишний раз подтвердился старый закон: чем сильнее магическое вмешательство, тем значительней последствия и выше ответственность мага.
Где-то за полгода до этой истории у меня появилась новая подруга, девушка-продавщица из торгового центра. Звали ее Эльвира, но она переименовала себя в Аню. Наверное, это мне тоже понравилось.
Я давно привыкла: некоторые события случаются в моей жизни сами по себе. Я вот даже не помню, как мы с Аней познакомились и зачем я первый раз пришла к ней в гости. Короче, мы подружились – может, еще и потому, что жили через два дома.
Месяц назад я поняла, что Аня – двоюродная сестра Дарьиного спонсора.
Выяснилось это случайно. Дарья принесла фамильное кольцо своего любовника, сказала: Давай, расскажи мне о нем, ты же должна уметь – по предметам рассказывать. Мол, она, Дарья, недавно подумала: может, замуж за него выйти? Надежный, честный – и вообще, говорит, я, наверное, все-таки люблю его. Может, родить от него ребеночка? Будет мальчик или девочка, Никита мужик нежадный, денег даст. А жена – пусть, если хочет, с женой и дальше живет. Или ко мне переезжает, неважно.
Так что, говорит Дарья, ты посмотри, кто он такой. Расскажи мне про него, а?
Достает кольцо – в самом деле старое, – беру его в руки и чувствую – женское. То есть принадлежало оно разным людям, но когда-то была у него хозяйка с такой энергетикой, что и через десятилетия пробивает. Я пытаюсь на эту энергию настроиться – и тут буквально проваливаюсь.
С предметами у меня так редко получается, а с такой силой – просто впервые. Будто в омут с головой – и когда выныриваешь, кажется, час прошел, а Дарья вообще ничего не заметила, даже фразу не успела закончить, так все быстро случилось.
Я дух перевела, спрашиваю: От кого, ты сказала, у твоего Никиты это кольцо – от матери или от отца? Она говорит: От деда. Кажется, деду это кольцо подарил дедов отец, еще до революции.
Точно, говорю, не от матери?
Нет, отвечает Дарья, он мне про свою семью знаешь сколько рассказывал? У него были дед Макар и бабушка Настя по материнской линии и дедушка Михаил с бабой Марфой – по отцовской.
– А баба Марфа, – спрашиваю на всякий случай, – деревенская была?
– Вроде да, – отвечает Дарья, – имя уж больно простое.
Марфа, конечно, имя простое – и редкое. И слышала я его где-то совсем недавно. Даже оба имени – Михаил и Марфа. Как, спрашиваю, фамилия твоего спонсора?
И когда Дарья говорит мне эту фамилию – а я уже знала, какую она скажет, – я колечко беру и говорю: Знаешь, мне тут одну вещь нужно проверить, я тебе позже отдам, извини.
Потом две недели было много работы, потом Аня ездила в отпуск, потом что-то еще – короче, пришла я к ней только вчера. Принесла колечко, держу в сумочке, ничего не говорю.
У Ани – интересная история. Три поколения женщин в ее семье растили детей без мужей. Бабушка родила двух дочек от мужчин, которых видела только однажды; мама развелась с мужем, когда Ане было три года. В свою очередь Аня выбрала отца ребенка, как она говорит, по экстерьеру. Не то охранник, не то грузчик из соседнего ларька. Для Ани – не такой уж мезальянс, но этому мужику она даже не сказала, что беременна: типа, спасибо, отец ее ребенку не нужен.
Родился у нее мальчик. Энергичный такой, бойкий мальчик. Очень непростой, если присмотреться. Сейчас ему где-то года три.
Последнее время у Ани – постоянный любовник. Встречаются раз в неделю, но в отпуск съездили втроем с сыном, а в последнюю ночь любовник сделал ей предложение: в ресторане, при свечах, все как положено.
Теперь Аня не знает, соглашаться или нет, хотя вроде бы в этого мужика даже влюблена немножко. Но все равно – как же так, жить с мужчиной? Бабушка и мама жили одни, а она – с мужиком будет? Какая-то здесь ловушка.
Так вот, сидим мы у Ани дома, сын ее, малолетний разбойник, на даче у маминой подруги, и тут Аня произносит явно выстраданную фразу:
– Представляешь, – говорит, – я единственная из всего моего рода, кому сделали нормальное предложение.
Я ее поздравляю, конечно, а потом говорю:
– Ты все время забываешь: твой род куда больше, чем мама и бабушка.
Аня говорит что-то про двоюродную сестру – по материнской, разумеется, линии, но я гну свое:
– У тебя еще был отец, пускай ты с ним и не виделась толком. И были его родители, к которым твоя мать иногда тебя отпускала. Как их звали, кстати?
– Дедушка Михаил и бабушка Марфа, – отвечает Аня.
Тут я достаю кольцо и говорю Ане, что это – кольцо бабушки Марфы. И пусть не спрашивает, как оно ко мне попало. Я считаю, говорю, оно мне специально досталось, чтобы ты могла войти в контакт с далекими предками твоего отца. Потому что без твоей отцовской стороны ты – не полна, не сможешь ни сына воспитать, ни даже понять, с кем ты хочешь жить и как.
– И что мне с этим кольцом делать? – спрашивает Аня.
Давай попробуем, говорю. Садись вот сюда, закрой глаза, я положу кольцо тебе на ладонь и немного с тобой поговорю. Дыши ровно и глубоко и следи за образами, которые всплывают у тебя в сознании.
Аня пожимает плечами, говорит:
– Чушь какая-то. Ну, если хочешь – давай попробуем.
Села, закрыла глаза, я кольцо ей на ладонь положила, начала вводить ее в транс – и вдруг все, ее уже нет.
нет комнаты нет вики нет москвы за окном только темный лес да покосившийся дом мельничная запруда глубокий омут ледяная вода и вот я плыву а потом ныряю все глубже и глубже вижу – проплывает черный петух проплывает черный кот плывет мне навстречу старик с длинной седой бородой нечесаной страшной с длинными рыжими усами с рогами на голове с ластами на ногах плывет мне навстречу тянет руку говорит: Внученька, сколько ж я тебя ждал! Посмотри, на кого я стал похож, – а ведь когда-то я был человеком! Отпусти меня, нет больше сил. Забери то, что мне уже не нужно. Будет тебе на память. И тут я вижу он плачет почему я думала что в воде слез не видать? вот они слезы текут по старым щекам и я вспоминаю сколько раз я так плакала и говорю: ну давай что там у тебя? а он тянет ко мне пустую руку и бормочет: на, возьми на память! – и я накрываю его руку своей и чувствую будто легкий удар током и вот уж меня несет наверх а я думаю только бы не выронить и стискиваю покрепче а потом открываю глаза разжимаю кулак смотрю на ладони у меня – кольцо
