— Меня просто интересует, как к этому отнеслись бы ее родители. К тому, что она пришла сюда одна.
— Ну, сказали бы, что у нее ветер в голове. А что так, то так, верно, Клэр? — Брат небрежно погладил ее по щеке.
— Мне лучше уйти, — сказала девушка.
— Нет, черт подери, я тебя не пущу, — сказал брат. — Ты ведь только зашла. Мы еще чай допить не успели.
— Мне лучше уйти, — сказала она еще раз. Голос у нее был культурный. Ее отец вряд ли работал в шахте.
— Я полагаю, вы понимаете, что вы делаете, — сказал Колин.
— О чем это ты? — Брат смотрел на него с улыбкой.
Но Колин обращался прямо к девушке.
— Я полагаю, вы понимаете, что это убило бы его мать.
— Убило мать? — сказал Стивен.
— Я полагаю, это ты ее подучил.
— Ты что, свихнулся? Что на тебя нашло? — сказал брат.
Колин придвинулся к девушке. Теперь он видел ее сквозь кровавую дымку.
— Вы знаете, что подумала бы его мать, если бы сейчас вошла?
— Что она подумала бы? — Девушка вся дрожала. Ее широко раскрытые глаза жалобно смотрели на него.
— Она бы подумала, что вы стараетесь ее погубить.
— Погубить? — Голос брата раздался за его спиной, потом он услышал, как брат сказал настойчиво: — Да не обращай внимания, лапонька. — И ему показалось, что тень брата легла на него.
— Она бы не выдержала, если бы увидела Стивена вот таким.
— Но в чем дело? — сказала девушка, глядя мимо него, взывая к Стивену у него за спиной.
— Лучше уйдите. Вы стараетесь ее убить. Я знаю, вы стараетесь ее убить, — сказал он.
— Но в чем дело? — снова сказала девушка, опять взывая к его брату.
— Ладно, мы уйдем, — сказал Стивен. Он уже надел пиджак. Лицо у него было красным. — Ладно, мы уйдем, — сказал он еще раз, беря ее под руку. — И я сюда не вернусь.
— Вернешься, — сказал он.
— Не вернусь, — сказал Стивен и, увлекая за собой девушку, закрыл дверь.
Он слышал, как они идут через двор.
Секунду он стоял перед дверью. Потом открыл ее.
В лицо ему ударил прохладный ветер. Он словно вышел из раскаленной печи. Даже вонь шахты казалась целительной. Некоторое время он стоял и смотрел на пустырь. У него подкашивались ноги.
Только когда с улицы вернулся Ричард, его немного отпустило. Он подошел к столу и налил себе чаю.
— Что с тобой? — сказала она.
Он отпрянул, вскочил с кровати.
— Да что с тобой? — сказала она еще раз.
Ее груди торчали над простыней.
— Не знаю, — сказал он. — Мне надо идти.
Но причиной было ее лицо: когда он нагнулся к ней, он увидел перед собой лицо своей матери, настолько ясно увидел все знакомые черты, которые вдруг озарила ее улыбка, что вздрогнул и отпрянул. И только постепенно сквозь них проступило широкоскулое лицо Элизабет.
— Но почему? Что с тобой? — Она села на постели. — Ведь еще совсем рано.
— Нет, я пойду, — сказал он.
— Ведь до автобуса еще столько времени!
Он стоял у кровати и смотрел на занавешенное окно. Снаружи по шоссе проехал автобус.
— Это из-за кровати?
Он мотнул головой.
— Если хочешь, пойдем ко мне в комнату, — добавила она.
— Нет, — сказал он.
— Они же вернутся совсем поздно.
— А они не догадаются, что на их кровати кто-то лежал?
— Нет, — сказала она, но таким тоном, словно привыкла пользоваться кроватью сестры и для нее это было чем-то обычным. — Ну, так пойдем ко мне, — добавила она. — И все будет по-другому.
Он начал одеваться. Она смотрела на него и молчала.
Потом спросила:
— Что-нибудь случилось?
— Нет, — сказал он.
— Я чувствую, что-то случилось, Колин, — сказала она. — Почему ты молчишь? — Потом добавила: — Это из-за Фила?
— При чем тут Фил?
— Ну, ты чувствуешь неловкость перед ним.
— Может быть, ты ее чувствуешь, — сказал он.
— Нет, — сказала она и добавила: — Ты первый, с кем я спала после того, как ушла от мужа.
Она заплакала и уткнулась лицом в подушку.
— Извини, — сказал он. — Просто на меня что-то нашло. — Он сел возле нее. В эту минуту он мог бы ее обнять.
— Раз так, зачем ты вообще…
Ее голос глухо тонул в подушке.
— Это уж слишком, — сказала она. — Уходи.
Но он продолжал растерянно смотреть на нее.
— Уходи же, уходи! — Ее голос перешел в стон. Он боялся коснуться ее. «Что же это такое? Почему я это сделал?» — думал он.
— Пожалуйста, уйди. — Она замерла, отвернувшись от него. Он ничего не мог исправить.
Закрыв за собой дверь и спускаясь по лестнице, он ждал, что она позовет его, но понимал, с какой небрежностью нанес удар, и мысль о том, что произошло, ошеломляла его все больше.
С дорожки он поглядел вверх, на окно спальни — занавески не шелохнулись, за ними никого не было.
Он пошел через парк. С центральной площади он позвонил ей. Трубку никто не снял.
Он сел в автобус и поехал домой.
— Я ни в чем ее не обвинял, — сказал он.
Брат ошеломленно посмотрел на него.
Накануне вечером он привел Стивена домой. Узнав, что брат ночует у приятеля в другом конце поселка, он подстерег Стивена на улице — увидел, как он на углу прощается с девушкой, и схватил его за плечо, когда он подходил к двери.
— Идем домой, — сказал он ему. — Мать вернулась и с ума сходит, что тебя нет.
На самом же деле, как ни странно, мать с полным равнодушием отнеслась к тому, что Стивен гостит у приятеля. Теперь она недоуменно смотрела на Стивена, который неожиданно вошел в кухню, где отец собирался на работу, и, остановившись в дверях, сказал:
— Мама, я ушел из дому из-за Колина.
— Как так из-за Колина? — Мать смотрела на него с легкой улыбкой.
— Он угрожал девушке, которую я привел.
— Какой девушке?
— Клэр, — сказал он.
— И как же он ей угрожал?
— Он обвинял ее, что она хочет убить тебя, мама.
Мать поглядела на него с некоторым удивлением. Она покраснела. Отец, шнуровавший ботинки, настороженно поднял голову.
— Не понимаю, — сказала мать.
— Это ложь, — сказал Колин. — Я ни в чем ее не обвинял.
Стивен поглядел на него, словно не веря своим ушам. Его открытое, добродушное лицо потемнело.
— Нет, обвинял. Ты можешь хоть у ее матери спросить. Мне пришлось проводить ее домой, так она расстроилась.
— Но с какой стати он вдруг сказал бы, что она хочет меня убить? — спросила мать.
— Я ничего подобного не говорил, — сказал он.
— Это неправда, мама, — сказал Стивен. — Он говорил так, вот на этом самом месте. Я слышал. Вот почему я две ночи дома не ночевал.
— А я думала, ты гостишь у Джимми, — сказала мать.
— Я и гостил.
— Ну, хорошо. — Мать, не веря, смотрела на Колина. Ее лицо обгорело на солнце, в нем была искренность, распахнутость. — Не понимаю, — сказала она. — Что происходит? Конечно, это неправда. Он никогда бы такого не сказал.
В глазах Стивена стояли слезы.
— Но это же правда, мама, — сказал он. — Спроси его. Пусть ответит честно.
— Я и отвечаю честно. Я никогда этого не говорил, — сказал он.
— Мама, он же врет, — сказал Стивен. — Врет, как тогда ей врал.
Мать смотрела на него с ужасом. Она была не в силах принять эту вражду между ними.
Отец поднялся со стула.
— Зачем ты ее сюда приводил? — сказал он Стивену.
— А что, нельзя мне было ее привести, что ли?
— Ты еще молод водить в дом девчонок, — сказал отец. — А когда ты в доме один, и подавно.
— А ты один был? — спросила мать.
— Так Колин же пришел. Мы сидели вот тут. Хочешь, спроси ее родителей. У нее есть телефон. Я знаю номер.
— Нет уж, — сказал отец. — Других людей мне сюда вмешивать нечего. Особенно если ты такого дурака свалял. И что я ей скажу, если позвоню?
— Ты просто спроси, что говорил Колин. — Теперь он смотрел прямо на Колина.
— Она, наверно, ослышалась, — сказал отец. — Да и в любом случае я не согласен, чтобы ты ее сюда водил. И не думай.
— Но он же наврал, — сказал Стивен.
— Нет, просто ты не то услышал, — упрямо сказал отец и выкатил велосипед.
— Раз так, я тут не останусь, — сказал Стивен.
— Останешься, — сказал отец. — Шагу отсюда не сделаешь.
— Нет, — сказал Стивен. Он надвинулся на отца. Лицо у него было багровым. Они ни разу не видели его в таком состоянии.
— Ну, так дал бы ему в морду, — сказал отец с внезапной злобой и кивнул на Колина.
— Не хочу я с ним драться, — сказал Стивен.
— Твое дело, только нам уж тогда не жалуйся, — сказал отец. Он застегнул пальто, вскинул на плечи рюкзак, выкатил велосипед во двор и зажег фонарики.
— Этого я тебе не прощу, — сказал Стивен, поворачиваясь к Колину. — Что ты наврал.
— А дома ты останешься, — сказал отец. — Что это еще за ночевки у чужих людей.
