— Ох, спасибо, спасибо, господа! Вначале зарядили меня ненавистью на сотни килограммов в тротиловом эквиваленте, теперь увеличили это число на десятки, сотни тонн. Но если меня вышвырнут отсюда, то ненависть от общения с людьми будет измеряться уже тысячами тонн. Из-за стола я самостоятельно не встану. Продолжайте оскорблять меня и пытайтесь силой вытолкнуть из вашего общества. Мне это так важно! Ой, как здорово было бы! Для этого я готов вас даже оскорбить: «Вы большой кусок дерьма, господин Забелин! Я вас ненавижу!» — Дыгало ухватился за стол с такой силой, что, показалось, он врос в него.
Забелин вытащил из кармана три стодолларовые купюры, передал их подошедшему охраннику и категорически потребовал: «Уберите этого мерзавца из ресторана. Сфотографируйте его рожу на мобильник, распечатайте снимки и вывесьте на входе. Мы никогда не должны его здесь видеть. В „Пушкин“ пора впускать исключительно с выпиской из банковского счета. Она должна стать чем-то вроде пропуска. Если желающий провести здесь время не имеет на счете восьмизначных долларовых накоплений — вход запретить».
Охранник подозвал на помощь коллег, и они вчетвером стали оттаскивать Дыгало от столика. Но дело оказалось непростым. Виктор Петрович тянул за собой стол, а ногой успел оставить несколько ссадин на лицах охранников. Один из них, получив сильный удар в печень, перекосился, схватил с соседнего стола бутылку минеральной воды и разбил ее о голову архитектора. Дыгало лишился чувств, обвисшие руки тут же были подхвачены охранниками. Они вынесли его через пожарный выход и, словно мешок мусора, бросили на помойку.
— Испортил настроение! Где ты его нашел? — Павел Анатольевич сплюнул в тарелку с орешками, заказанными Виктором Дыгало. — А хотелось сегодня вечером кого-нибудь снять. Тьфу! Принеси нам по водке, — повернулся он к метрдотелю. — Только из холодильника, с инеем. А эту гадость, — он указал на стакан, тарелку, столовые приборы изгнанного смутьяна, — убери! Протри все как следует! Чтобы духа этого типа не осталось. По молодости я бы ему по роже дал. А теперь что связываться… Лучшее место ему на помойке! Какие идеи на вечер? — обратился он к Зипуте. — Ты, брат, виноват передо мной. Знакомство с уродцем твоего ума дело. Так что думай, как вину загладить.
— Вечером у меня свидание с двумя красотками. Нет, не путаны. Кажется, студентки. Я их здесь снял. Не покидало ощущение, что пришли в «Пушкин» именно для этого. Сейчас отправились во МХАТ на «Гамлета». Пойдешь со мной?
— Как выглядят?
— Замечательно! Высший класс!
— К сексу готовы? Не желаю субботний вечер проводить в дискуссиях и ухаживаниях, а тем более в уговорах. Да — да, нет — нет!
— Так ты сразу и спроси. Твою зовут Настя. Очень хороша.
— А почему ты не ее выбрал?
Запута не торопился с ответом. Он поднял свою рюмку, молча чокнулся с рюмкой Забелина, которая стояла на столе, и выпил. Павел Анатольевич последовал его примеру.
— Сдался! Почувствовал, что она крепкий орешек. Ее подруга Ольга тоже неплоха, но с ней есть уверенность, что рассвет будем встречать вместе, — с грустью признался Влад.
— Так не хочется никого ломать. Ты думаешь, ее деньгами не купишь? Ведь думаешь, думаешь, иначе сам попробовал бы. Ты тот еще искуситель, ни от кого не откажешься. А вдруг — пасуешь. Интересно, что за такая девица Настя, если ты вдруг отказался присвоить ее. Непохоже на тебя, Влад. Заинтриговал меня. О кей, пойдем вместе, но долго ее уламывать не собираюсь. Что, от ста тысяч зелени откажется? Да такого быть не может!
— Откажется. У меня глаз ватерпас. Я в ней сразу увидел девицу ни на кого не похожую. Попробуй? Но мой совет — о деньгах ни слова. Спугнешь!
— Я без денег никого не трахал и трахать не собираюсь. Никогда не поверю, что моей стройной фигурой можно увлечься настолько, чтобы отдаться в первый же вечер, да еще и со скидкой. Я держу форму, но не для того, чтобы не платить или очаровывать, а для того, чтобы партнерше было комфортно! Она должна чувствовать, что трахается не с безобразным заплывшим денежным мешком, а с нормальным мачо. Тогда сама процедура выглядит соблазнительной! А женское желание просто потрахаться я воспринимаю как болезнь. Но с болезнью иметь дело нет никакой охоты. Так что или Настя возьмет у меня гонорар, или найду другую. Халява мне не нужна! Пойдем, глянем на твоих красоток!
На углу Камергерского и Тверской под дорожным знаком «Остановка запрещена» стояли два черных «Бентли». Постовой гаишник уже получил бакшиш и не обращал внимания на нарушение правил парковки, только мечтательно поглядывал на автомобили.
Между тем две подружки вышли из театра, заметили роскошные машины и направились к ним.
— Как чувствуешь себя? Не трусишь? — спросила Ольга немного рассеянно. — Интересно, кого он привел с собой? Если приличный мужик, то ты не начинай сразу фыркать. Мы ведь договорились.
— Пока все в порядке. Как поступить, если нас рассадят по разным машинам?
— Не смущайся. Перед совместным ужином неплохо приватно познакомиться с кавалером. Поедем в ресторан «Лазурный берег». Не против?
— Я там никогда не была…
— Отличное место. Не волнуйся, я буду рядом, пока ты сама не скажешь, что решила остаться с ним.
— Оль, не выключай мобильник. Мне так спокойнее. Столько дурных примеров видишь со всех сторон. В этом мире не знаешь, кому верить.
— Ладно! Веди себя смелее. С первых слов ты должна стать хозяйкой положения. Пусть выполняет все твои капризы. Мужчины любят подчиняться, или играть в подчинение надо лишь научиться управлять ими.
Когда молодые женщины оказались возле автомобилей, из них вышли охранники. Они открыли задние дверцы, и на Тверскую ступили двое холеных мужчин.
— Разрешите представить вам моего друга Павла. Талантлив, общителен, богат. Занимается строительным бизнесом на всем пространстве СНГ.
— Павел! — протянул Забелин руку Ольге, потом Насте. Подруги незаметно оглядели нового знакомого. — Молодые женщины искоса осмотрели мужчину. Аристократическая внешность, высокий, стройный, лощеный, модно одетый. «Ничего, совсем неплохо» — мелькнуло у Ольги. «Суховат, сдержан, несколько высокомерен», — решила Чудецкая.
— Какие планы? Чем займемся? У Олечки есть какая-нибудь идея? Или предложение Насти предпочтительней? — игриво поинтересовался Зипута.
— Едем на ужин в ресторан «Лазурный берег» на проспекте Мира. Других идей пока нет, — требовательно заявила Ольга.
— Прекрасно! Ольга, садитесь ко мне, то есть в нашу машину. У меня к вам доверительный разговор. А Настя поедет с Павлом, должны ведь они познакомиться. Согласны?
— Какая машина ваша, а какая Павла? — Ольга взглянула на Влада, и увидела, что он опять стоял на мысках. «Надо посоветовать, чтобы он каблук увеличил. В остальном мужик вроде ничего…»
— Это моя! Они действительно похожи! — радостно воскликнул Зипута. Охранник тут же открыл дверцу автомобиля. — Пожалуйста, устраивайтесь.
— Ну что, поехали? — обратилась Ольга к Чудецкой. — Давай, давай! — шепнула она ей, твой Павел совсем не дурен.
Забелин дал знак своему охраннику и галантно повернулся к Насте: — Прошу вас! — Он помог девушке сесть и лично захлопнул дверцу.
— Ну, как она тебе? — поинтересовался Зипута.
— Хороша. Даже не ожидал. Такой можно не сто тысяч, а больше предложить. Я должен ее трахнуть. Должен! И сегодня же! — разгорячился Забелин.
— Поехали. О деньгах ей ни слова, постарайся понравиться. Деньги могут предложить многие, а ты блесни интеллектом. Ты же много знаешь…
— Посмотрим, посмотрим! Скорей бы с ней в постель. Ресторан, ужин, болтовня… А у меня уже эрекция, брюки рвуться. Может, свернем в «Пекин», там шикарные апартаменты.
— Не дури, поехали в «Лазурный берег». Твоя машина идет первой.
— Это еще почему?
— Так Ольга распорядилась.
— Что ты так усердно под баб подстраиваешься?
— У каждого, старик, своя методика. Ну, поехали, поехали…
Постовой отдал честь и завистливым взглядом проводил автомобили.
Когда они выехали на Тверскую, Забелин приступил к светской беседе: — Не буду спрашивать вас о спектакле. Я не переношу театр. Шумно, ненатурально. Несколько лет назад заставлял себя ходить, но больше одного акта не мог высидеть. Убегал! Сбегал бы и раньше, но не хотелось поднимать весь ряд.
— А откуда вы бежали?
— Два раза с Таганки. Какое-то убожество пришлось смотреть до антракта. При первой возможности соскочил в театре Вахтангова, и в филиале Малого. Нет, Мельпомена явно не моя дама сердца.
— Спорить не стану, каждый вправе выбирать свое. Я тоже не театралка, но пойти на спектакль раз-другой не откажусь. Любовь требует времени, а когда его нет, то и любви, кажется, тоже нет.
— Это правда. А вы прекрасно выглядите! — «Начинается эта тягомотина, — уныло подумал он. — С ума сойдешь. Господи, как же сократить время между автомобилем и кроватью, между словами и делом? Я заплачу за ночь с ней двести-триста тысяч долларов! Только в постель! В постель! Какая у нее соблазнительная, спелая грудь! Чудо! Какие чувственные губы! Скорее бы в кровать!»
