Впрочем, тот, кто проявит романтический интерес к ней, на меня внимания не обратит, и наоборот. Она какая-то не из этой жизни. Почти что человек-невидимка. Расставшись с ней, вы не вспомните, как она выглядит, и вам придется, не имея для этого никаких конкретных оснований, заново ее себе придумывать. Она вся какая-то неуловимая. Некоторых это как раз и привлекает, но обычно не тех, кому нравлюсь я.
Встретиться с ней – все равно что встретиться в лесу с оленем. Олень, безусловно, сам решает, кому показаться или куда направиться, и все же не перестаешь удивляться тому, что сие таинственное создание и вправду ответственно за свои поступки.
К машине подошла мамочка.
– Дети, вам придется вылезти, – сказала она. – Решили вызвать то ли ФБР, то ли Службу спасения. Они не могут проникнуть в библиотеку, и Гарри решил, что это похищение.
– Кто кого похитил? – мрачно спросил Леопольд.
– Скорее всего, Эдвард похитил мать Стива, миссис Хартли, и английского пэра. Наверное, взял их в заложники.
– Зачем Эдварду заложница-библиотекарша? – спросила я.
– Сама не понимаю, – ответила мамочка. – Как ты думаешь, она симпатичная? Мне она всегда казалась довольно унылой дамочкой.
– Может, он заставляет ее читать вслух? – сказал Леопольд. – Она иногда читает детям книжки.
– Я бы сама ему почитала, если бы он попросил, – сказала мамочка. – Откуда мне было знать! Я не телепат. Дети, если хотите, я одолжу у лейтенанта Николса денег и отправлю вас домой на такси.
– Ну уж нет! – сказал Теодор. – Дело принимает любопытный оборот. Лучше займи денег нам на пиццу. Мы будем держаться на безопасном расстоянии и наблюдать за происходящим со стороны.
– Ура! Пицца! – завопил Леопольд.
Мы вышли из машины. Около нее стояли Фред и Гарри.
– Вы, ребята, отправляйтесь домой, – сказал Гарри, садясь за руль.
– Мы хотим пиццу, – заявил Леопольд.
– Вот и идите поешьте пиццы, а мама потом приедет.
– У нас нет денег, Гарри, – сказал Леопольд.
– Вот вам десятка, – сказал Гарри. – Как вы думаете, зачем Эдварду брать в заложники миссис Хартли и английского лорда?
– У него бывают припадки, – сказал Теодор. – Он эпилептик. Порой становится агрессивен. Его портрет висит у вас на стенде «Их разыскивает полиция».
– Теодор! – завопила мамочка.
– Этот человек – офицер полиции, мама, – сказал Теодор. – Если бы я не сообщил ему о том, что знаю, у меня могли бы быть серьезные неприятности.
– В таком случае, – сказал Гарри. – я просто обязан вызвать ФБР. Вам известно, имеется ли у Эдварда оружие?
– Возможно, – сказал Теодор. Мы с Мариэттой переглянулись. – Он появился только сегодня утром. До этого мы его полгода не видели.
Фред сел в машину к Гарри.
– Закрой дверцу, Фред, – сказал Гарри. – Мне надо все обдумать.
Мамочка взбежала по лестнице и забарабанила в дверь.
– Эдвард, что ты там делаешь? – кричала она. – Немедленно выходи, слышишь! Они собираются вызвать ФБР. И телевидение.
– Пошли есть пиццу, – сказал Теодор, беря Леопольда за руку.
Мы шли по темным улицам. Наш городок когда-то был фабричным. Штуки четыре старых то ли склада, то ли фабрики так и не снесли, и они стоят, покосившиеся, полуразрушенные, с выбитыми окнами. За ними течет грязная речушка Суггема. Кое-где торчат уличные фонари, по большей части давно не работающие.
Мы услышали, что за нами кто-то бежит. Теодор тревожно вскрикнул и прижал к себе Леопольда.
– Стив! – воскликнула Мариэтта.
– Мы идем есть пиццу, Стив, – сказала я. – Хотите с нами?
– Что-то случилось? – спросил Теодор. – Что с вами?
– Вот что я тебе скажу, Мод, – заявила Мариэтта. – Ты иди с Теодором и Леопольдом, а мы со Стивом зайдем выпить по стаканчику. – Она обернулась к Стиву. – Мод несовершеннолетняя, ей нельзя посещать бары. Может, дойдем до вашей машины?
Стив, явно растерявшись, стоял и тупо на нас смотрел.
– По-моему, Стив тоже голоден, – сказала я. – Думаю, он предпочтет пойти со мной за пиццей.
– «Вскинула девушка брови И улыбнулась лукаво. Голосом звонким сказала: «Слово за вами, Джон»,[4] – продекламировала Мариэтта.
– Меня зовут Стив, а не Джон, – пробормотал он. – И обычно я не пью.
– Вы очень привязаны к матери, да? – спросила я.
Он наконец вышел из ступора.
– Ничего не понимаю, – сказал он. – Все это похоже на сон. Я даже не проверил, на стоянке ли ее машина. Чем она, черт возьми, занимается? Да, пожалуй, надо чего-нибудь выпить.
Мариэтта с победным видом улыбнулась мне и шагнула к Стиву.
– Оставьте и мне кусочек, – велела она.
– Сука, – сказала я и пошла с Теодором и Леопольдом есть пиццу.
Мне нравится «Минни-вава». Это единственный ресторан в городе, если не считать «Трубки мира», но до того, во-первых, слишком далеко, а во-вторых, он чересчур шикарный. Я там была только однажды, впечатление незабываемое. Начала я с фруктового салата, затем подали фаршированную крабами камбалу под грибным соусом, а на десерт – старобостонский торт со взбитыми сливками.
– Ну, какую пиццу будем брать? – спросила я.
– Я предлагаю с ветчиной, грибами, перцем, ананасом и анчоусами, – сказал Леопольд.
– Фу! – поморщилась я.
– Мы всю ночь будем мучиться животами, – сказал Теодор.
– Хорошо, – вздохнул Леопольд. – Сами решайте.
Мы шли и шли. За фабриками начались многоквартирные дома, построенные когда-то для рабочих. В большинстве из них окна были заколочены, жилых осталось только штуки три. Мерцающий свет телевизоров лился из-за штор. Нас обогнала, шурша по гравию, машина.
– Что это такое? – спросил Леопольд, показывая на тротуар.
– Использованный презерватив, – ответил Теодор. – Придем в ресторан – помой руки. Что это мама говорила про телевидение?
– Не знаю, – сказала я. – Может, приедет команда из криминальной хроники.
– Это для меня шанс, – сказал он. – Если они будут брать у нас интервью, мы им споем какую-нибудь мою песню.
– Редактор все равно вырежет, – не пощадила его я.
– А что, если я прямо сейчас сочиню песню про эти убийства?
– Про какие убийства? – сказала я. – Ты что, действительно считаешь, что Эдвард способен на убийство?
– Боже! – сказал Леопольд. – Мой отец – убийца.
– Не расстраивайся, – утешил его Теодор. – Это поможет тебе поступить в колледж. Может, даже стипендию дадут.
– В Йель или Браун, – сказала я. – Или в подготовительную школу. Андовер, Сент-Пол.
– В Сент-Пол? – сказал Теодор. – Вряд ли. Скорее, в Кембридж.
– А там есть пансион? – спросила я.
– С чего вы взяли, что туда берут детей убийц? – спросил Леопольд.
– Потому что индейцев уже не хватает, – сказала я.
Леопольд насторожился.
– «Баллада об Эдварде Шумахере», – произнес Теодор задумчиво. – Даже не знаю, смогу ли я работать на телевидении. У меня боязнь сцены.
Уже у «Минни-вавы» мимо нас в сторону библиотеки промчалась с включенной сиреной машина полиции штата.
– Рассиживаться не будем, – сказал Теодор. – Быстренько поедим и сразу назад. Полиция прибыла, нам теперь ничто не угрожает.
В «Минни-ваве» горели флуоресцентные лампы, отбрасывавшие на все вокруг зеленоватый отсвет. В одной из ламп отошел контакт, и она судорожно мигала. Мерцающее освещение может спровоцировать эпилептический припадок. Надо бы предупредить мамочку, чтобы она не ходила сюда с Эдвардом.
В «Минни-ваве» работали двое – Александр и Димитриос, обвинявшийся некогда в попытке растления малолетних, о чем всем было известно, поскольку в витрине висело соответствующее предупреждение.
– Черт подери! – сказал Теодор. – Совсем из головы вылетело. Может, не стоит заходить?
Я подтолкнула Тео вперед.
– Привет, Димитриос, – сказала я.
Димитриос – добродушный коротышка, а второй, Александр, похож на греческого бога – он однорукий.
– Добрый всем вечер, – сказал Димитриос. – Чего желаете? – Он поманил к себе Леопольда. – А для тебя у меня особое угощение.
– Ну, иди, – подтолкнула я Леопольда, спрятавшегося за наши спины.
– Хот-дог со сладким перцем, – Димитриос протянул Леопольду розовую сосиску, аппетитно торчавшую из булочки. – Сам приготовил сегодня вечером. Еще тепленькая.
– Очень хорошо, – сказал Леопольд и впился в нее зубами. Издалека я видела Александра, который на деревянной лопате вытаскивал из печи огромную пиццу. – Нам нужна небольшая пицца с чесноком, сладким перцем и ананасами, – сказал Леопольд, опасливо покосившись на меня.
– Да ради бога, – кивнула я.
– Здесь или с собой? – спросил Димитриос.
– Здесь, – ответила я.
– Если позволите, я бы посмотрел, как она готовится, – сказал Леопольд.
– Разумеется, – сказал Димитриос. – Пойдем, я тебе все покажу.
– Только учтите, – сказала я, – я с вас глаз спускать не буду. Леопольд, если он будет вести себя странно, сразу кричи и бей его по Pluribus Unum.
