Правда, в нас и теперь остался адский страх — страх потерять наш третий домик, но радость и счастье пережитого уже пребудут с нами вечно и повсюду, куда б мы ни попали, куда б ни забросил нас бог. Я не в силах по-настоящему выразить свою мысль и записываю ее просто в монтеневской надежде (или это сказал не Монтень, а о нем сказали), что опыт счастья, открывшегося одному, может пригодиться и другим.
Туман рассеивался, и мы увидели поезд, его тянул зловещей внешности тепловоз — первый увиденный мною, но я узнал его по фотографиям в местном «Солнце». Он плавно уходил, теперь уже без звона, в горные сосны, в будущее, чтоб в свой черед устареть и кануть в область романтики. Видимо, людям трудно обойтись без ностальгического, разносящегося по горам завывания старых паровозов, и потому они в качество трогательного компромисса снабдили тепловоз устройством, взмыкивающим по-коровьи. Но даже в этом мычании поезда, скользящего меж величавыми кордильерскими вершинами, северными родичами Попокатепетля, — в этом звуке морского тембра (так что ремонтникам на линии должно казаться, будто подплывает грузовое судно) можно было распознать артистическую руку мистера Белла, шлющего привет старому дому и нынешним его жильцам, хорошим людям — электромонтеру с семьей, переселившимся из Англии.
Стало слышно, как вдоль всей береговой дуги заплескала волна, поднятая проходящим пароходом, который нам не виден, да и волну еще не видно отсюда с тропы; и в это время пошел, сперва неторопливо и полегоньку, дождь, а вот и волна зыбко засеребрилась, косо угасая на камнях, и мы остановились, глядя, как между деревьями в проеме дождь спадает в залив стеклярусной завесой.
Каждая падающая в море капля подобна чьей-то жизни, подумал я; каждая порождает круг в океане, то есть в жизненной среде, круг, ширясь, плывет в бесконечность — хоть и кажется, что капля сливается с морем, становится неразличима, теряется и пропадает. Круги на воде между собой все связаны, одни из них большие, расплываются широко и поглощают соседние, а есть и послабей, поменьше круги, что словно тут же гаснут. И я с улыбкой вспомнил, как жена учила меня этому в день, когда мы впервые увидели дождь, кропящий темное зеркало моря, нашли канистру и решили остаться.
Но вчера вечером я увидел и нечто новое: я уже лег, но жена подозвала меня к раскрытому окну поглядеть, как стая рыбок взрябила гладь воды, высоко стоящей под окном, под домом. Тут мы увидели, что это не рыбешки, что темная вода вся покрыта расходящимися яркими фосфорически светящимися кругами. И, только ощутив на голом плече теплый, тихий дождь, жена догадалась, что на воде — дождевые капли. Они расплывались правильными световыми кругами: сперва кружочек блестит, как монета, затем расширяется кольцом, все заметнее бледнеющим, — и так дождь падает на фосфорическую воду, и каждая капля расходится зыбью, преображаясь в свет. А дождь, как впервые услышал я от жены, — это морская вода, поднятая ввысь жаром солнца, обращенная в тучи и опять спадающая в фиорд. В самом же фиорде текучие морские воды идут на убыль, удаляются и, отдалясь, подобно сущности, именуемой Тао, возвращаются — как возвратились в Эридан и мы.
Где-то на непроглядном западе вырвалось из туч закатное солнце, озарило воду вспышкой света, обратило дождь во внезапный жемчужный ливень, пало на горы — и там туман, подымаясь почти вертикально из черных пропастей, восходит к небу чистым белым огнем.
Ракетами взмыли над бухтой три радуги — по одной на каждого из нас, включая кота. Угасли радуги, и на востоке, в расходящийся разрыв туч, глянуло чистое, омытое дождем небо. Арктур. Спика. Процион в вышине, а над нефтезаводом виден Регул в созвездии Льва. Но Орион, должно быть, спустился за горизонт раньше солнца, и, значит, хоть мы и сами Эридан, но Эридана в небе не увидим. А на мысу маяк уже принялся слать в сумерки свои спасительные сигналы.
А где же родник? Вот и он. Как и прежде, течет среди стеблей ариземы вниз к «Тайничку». Стекая, вода становится свободней от примесей, но все равно отдает грибами, почвой, прелым листом, хвоей, илом и снегом на всем пути в залив, в Тихий океан. В гуще леса, под темными сырыми сводами, где мертвые сучья гнутся под тяжестью мха, где растут ядовитая квамассия и бледная поганка, ручей течет трагически-угрюмо, холодно, неверно блуждая. И не такая уж сплошная радость ему ощупью пробиваться под землей. Но здесь, родниковой весной, на последнем участке пути к морю, он снова становится весел и счастлив, как у своего истока.
Высоко над головой сосны качаются в небе; домой на отдых, ангелокрылые, летят с запада чайки. И я вспомнил, как в сумерки каждый вечер ходил по этой тропе к роднику за водой… У жены за спиной, в фиорде, показался олень, плывущий к маяку.
Смеясь, мы наклонились к ручью и стали пить.
Перевод Д. Мережковского.
«Фауст». Перевод Б. Пастернака.
Излеченным от алкоголизма (франц.).
Пьяны (исп.).
«Невозможно жить без любви» (исп.).
Глупец (исп.).
Друг (исп.).
Приятель (исп.).
Будьте здоровы и благополучны.
И живите, дабы этим пользоваться (исп.).
С вашего позволения (исп.).
Пошли (франц.).
Пойдемте (исп.).
Кино (исп.).
Хорошо (исп.).
До свидания (исп.).
Тема лип, центральная площадь (исп.).
Ущелье (исп.).
Разрази меня гром (франц.).
… совершенно пьян…
…абсолютно невероятно…
Да, приятель, скучная жизнь…
Ясное дело, приятель…
Несомненно!
Спокойной ночи.
Спокойной ночи (исп.).
Самолюбие (франц.).
Ураган (исп.).
Кровяная колбаса (франц.).
Доктор Артуро Диас Вихиль, врач-хирург и акушер, окончил университет в Мехико, а также военно-медицинское училище, детские болезни, нервные расстройства (исп.).
Уборных (исп.).
Прием с 12 до 2 и с 4 до 7 (исп.).
Французский военный самолет сбит немецким истребителем. Трудящиеся Австралии борются за мир. А вы не желаете одеваться элегантно и по последней моде Европы и Соединенных Штатов? (исп.)
«Руки Орлака» в 6 и 8.30. «Руки Орлака» с участием Питера Лорре (исп.).
Парикмахерскую (исп.).
Безукоризненно (исп.).
«Пивная XX» (исп.).
Одну? (исп.).
Текилы. Нет, анисовой… анисовой, будьте добры, сеньор (исп.).
И одну… э… газированной воды (исп.).
Нот, сеньор (исп.).
Товарищ (исп.).
Прелестнейшая и очаровательная Мария Ландрок, знаменитая немецкая актриса, которую мы вскоре увидим в поистине сенсационном фильме (исп.).
Минутку, сеньор. С вашего позволения… (исп.)
Выход (исп.).
Последний вождь ацтеков Монтесума и Эрнан Кортес, представитель испанцев, встретились лицом к лицу: два народа и две цивилизации, которые достигли высшего совершенства, слились, дабы образовать ядро нашей современной нации (исп.).
Хорошо, сеньор, большое спасибо (исп.).
