Заметных учреждений помимо маслобазы в Омутищах не было. Огромное здание пищевого предприятия напоминало увеселительное заведение или торговый центр, а огромная вывеска «Маслоу База» привлекала внимание издалека. Около базы с транспарантами «Соломоныч опомнись!», «Грабить награбленное не по-христиански!», «Верните Трудовое!» митинговали два десятка рабочих. Здоровенный детина заводил толпу в матюгальник: «Пашем тут как проклятые, а после смены пивка выпить нельзя? У трудового человека кружку «Трудового» отнимают!» «Правильно! – одобрительно вторили из толпы. – Мы же не алкаши, нам всего-то по паре пенного!» Подойдя поближе, я попытался разобраться в происходящем.
– А в чем, собственно, проблема? – поинтересовался я у показавшегося мне наиболее адекватным рабочего.
– Пивная в задней части маслобазы приказала долго жить, – с небольшим подозрением ответил он. – Вместо нее ночной клуб открывается, а там дерут втридорога. Требуем возвращения забегаловки.
– Но директор-то базы на стороне трудящихся?
– Как же. Он и приказал клуб открыть. Мало наворовал за десять лет, скотина.
Неожиданно…
– Вы про Генри Соломоновича?
– Про кого ж еще! Всю базу, гад, разворовал, хапает и хапает, управы на него нет. Зарплата маленькая, платят с перебоями. Вся отрада наша в пивной была.
Переваривая полученную информацию, я не заметил, как из здания базы появился необычного вида господин лет сорока. Высокий, упитанный, полностью лишенный волосяного покрова, он был одет в обтягивающие фиолетовые брюки и атласную рубашку цвета кофе с молоком. Его начищенные до блеска остроносые туфли уверенно смотрели вперед, а огромных размеров норковая шуба тащилась по земле. По-видимому, это был управляющий. Матом рекомендовав рабочему классу расходиться, он обещал «вызвать ментяр». Но лидер рабочих не растерялся и прямо в матюгальник также с использованием ненормативной лексики отправил управляющего обратно на базу. Юркнув за ним, я попытался завязать диалог:
– Прошу прощения, корреспондент «ОблаЗОПы».
– Какой еще зопы?
– Хотел бы взять интервью у Генри Соломоновича. С кем имею честь?
– Феликс Баблищев, управляющий базой, первый заместитель Маслоу. У вас назначено?
– Вообще-то нет. Я готовлю обширный материал о Генри Соломоновиче для партийной газеты. Что тут у вас происходит?
– Неблагодарный пролетариат с жиру бесится, работать не хочет, ему лишь бы выпить. И это после того как на посту директора Маслоу сделал все для развития предприятия: платил исправно, открыл пивную, но нужна же модернизация. На месте старой пивной открываем полноценный ночной клуб со стриптизом и кокаином. Все как у людей.
– А цены? Может, рабочим не по карману?
– Цены рыночные, доступные, а то привыкли на халяву пить. Но ничего, пока тепло, на улице употреблять можно, а придет зима – посмотрим, как они побастуют!
Желтая табличка «Г. С. Маслоу» красноречиво свидетельствовала, что мы подошли к кабинету директора.
– Из чистого золота. Соломоныч тебя примет. Главное, ничему не удивляйся и ответь «да» на его первый вопрос.
Мысленно перекрестившись, я три раза постучал и, не получив ответа, приоткрыл тяжелую дубовую дверь. Внутреннее убранство покоев директора подмосковной маслобазы оставляло далеко позади лучшие номера пятизвездочных гостиниц. За шикарным столом из красного дерева в черном кожаном кресле мирно дремал сам хозяин, явно не замечавший моего присутствия. Очень тучный, в дорогом костюме, он тихонько похрапывал. На стене висел огромный плакат с лозунгом «Коровам – Маслоу!» и интересной зарисовкой: живую корову пытались накормить настоящим сливочным маслом местного производства. Дорогой кондиционер работал практически бесшумно. «Здравствуйте, Генри Соломонович!» – как можно громче проговорил я. Директор вздрогнул и несколько секунд непонимающе смотрел на меня, как бы пытаясь сообразить, что происходит.
– Ты с оплатой? – спросил он, приходя в себя.
– Дд-а, – промямлил я.
– Прекрасно, – Соломоныч заметно подобрел. – Садись, не стесняйся. – Он указал на плетеное кресло ручной работы.
Достав из ящика маленькую гильотинку, инкрустированную драгоценными камнями, Маслоу принялся педантично разрезать ароматную кубинскую сигару. Я побоялся отрывать его от столь важного занятия. Тумбочка из редкого таиландского тикового дерева оказалась мини-баром, под завязку наполненным дорогим спиртным. Директор остановил свой выбор на бутылке настоящего кубинского рома. Жестом он предложил мне ром и сигару.
– Ты просто так зашел или по делу?
– Не курю, но глоточек сделаю. – Я побоялся обидеть хозяина. – Почти что. Главный редактор поручил мне написать материал для «ОблаЗОПы» о вашем бескорыстном…
– Что??? В этой паршивой газетенке, выпускаемой черномазым параноиком? Вы с ума посходили все? Буду жаловаться Климу! Впрочем, ты тут ни при чем… Сделаем так, напиши заметку, только про меня ни слова. Ты же понимаешь, «ОблаЗОПА» – не мой уровень.
– А что тут творится?
– Бастуют твари неблагодарные. Им лишь бы брюхо набить, да пива выпить, а на страну насрать. Сколько лет работал без выходных, горбатился с перерывами только на сон, и хоть бы кто спасибо сказал! Нечеловеческими усилиями удерживал ситуацию от полного краха! Нельзя было ослабить хватку – все бы рухнуло, все бы растащили, шакалы. И ничего для себя, все для людей, все для России. С нуля поднял производство, своими усилиями из небытия вытащил… А свали-ка ты все на управляющего, моего зама.
– Как это?
– Напиши, да, бастуют рабочие, потому что беспредельничает управляющий, но директор базы лично обещал разобраться в ситуации. Меня не упоминай, не ради славы работаю. Клуб откроется, но для рабочих пиво будет по талонам или что-нибудь типа того. По пятницам стриптиз бесплатный. Возникнут проблемы, пригрози Убиду расправой.
В Москву я отправился расстроенный, первая статья фактически сорвалась, хотя я уже начинал адаптироваться к суровым реалиям молодого политического массмедиа. По наивности я представлял, как сделаю первый репортаж с собственным видением проблемы, комментариями и оценками, подойду к делу обстоятельно и творчески. А что выходило на деле? Писать приходилось полуправду, и ту под диктовку. Текст давался нелегко, чуть ли не каждую букву приходилось выдавливать. Переступая через себя, я сумел завершить сурово-обличающий материал: рабочих притесняют, но добрый волшебник, по совместительству безымянный директор маслобазы, стоит на страже трудового народа. Хотелось верить, что следующее задание будет интереснее.
Изрядно переживая, я понес свое творение Убиду. Первый блин как-никак! Вдруг не понравится стиль или смысловые акценты? Но мои опасения оказались напрасными, главред шлепнул резолюцию «Принято в печать», даже не прочитав, и велел отдать в триста первую комнату, попросив еще раз проверить пунктуацию. Осталось непонятным, прошел ли я тестовое задание, а спрашивать было боязно.
Глава VIII
Mathcore в массы
For once in a life, it's coming in inspired by our attraction
The Dillinger Escape Plan, Американский ВИА
– Смотри вот, куда эта сучка забралась, – Олег начал разговор не поздоровавшись, прямо с порога всучив мне свежий номер какого-то модного глянцевого журнала.
На тумбочку в прихожей он поставил бутылку водки.
– Не говори так о ней, ты же знаешь, я люблю ее!
– Девяносто третья страница.
Я понял, о ком идет речь, и с любопытством стал разглядывать журнал с броским названием «Советский Мэн». С обложки улыбалась популярная российская певица Виктория, декларировавшая главную тему номера: «Запад почти у моих ног».
– Да не на обложку смотри! Любишь, кто бы сомневался, только она тебя – нет! Она вообще никого не любит, ей только деньги нужны. И теперь она у нас не Юля, а Julia Palm. Е…нуться!
Мой лучший друг, которого я не видел уже целый месяц, как всегда, выражений не выбирал и высказывался довольно резко.
– Я рад, она всегда была пробивной, такой журнал как раз для нее.
– Вечно ты за всех радуешься, о себе думай, работу-то хоть нашел?
– Сейчас расскажу.
Олег пошел мыть руки, а я взял бутылку. Необычная, «Лечебная водка Доктор Перегарин, Высший сорт». Познакомились мы еще в далеком детстве, когда Олег жил в Лихобозах. Много времени проводили вместе, хотя посещали разные школы. Около десяти лет назад Олег с семьей переехал в новый район, и видеться мы стали реже, но завели традицию хотя бы раз в месяц встречаться. Нашей штаб-квартирой стал пивной бар «Семга», там мы регулярно заседали, обсуждая футбол, политику, учебу, девушек, но самой любимой темой для нас была и остается музыка. С наступлением лета, когда мои родители обычно уезжали на дачу, у нас появлялась возможность переносить наши встречи ко мне. Мы хорошенько затаривались пивом, а иногда чем покрепче, и чуть ли не до утра общались, смотрели фильмы, слушали музыку, вместе отдыхали. Сегодня как раз такой денек и намечался, как в старые добрые времена!
