мой конь летит за звездой.
Тысячу дней и тысячу лет
не забуду твой теплый свет.
Не бойся меня, сестра.
Спасибо, что ты добра.
Прости, что я сердцем наг.
Печать на моих устах.
– Как ты узнал, что я молилась всю ночь? – спросила Василиса, и слеза, словно маленькая бусинка, поблескивая, скатилась по гладкой коже ее щеки.
– Ты молилась?
– Да…, всю ночь. Мне так грустно было и так стыдно…, что я такая. То меня мучила мысль, что недостойна я всего того, о чем ты вчера говорил, то мне вообще казалось, что я тебя выдумала. Плакала я…
– Как же ты молилась?
– А как тебя Гость научил, а ты меня: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешницу".
– Только не "грешницу", а "грешную", – ласково поправил Влас и сразу же пожалел об этом, подумав: "Да какая, собственно, разница! Человек от всего сердца со слезами Богу молился, а я со своими поправками лезу. У Милки научился!".
– Хорошо, я исправлюсь, – кротко согласилась Василиса.
– Знаешь, что я придумал? – оглянувшись по сторонам, зашептал Влас. – Мы тебя выкупим! Я с вашей мамашей договорюсь. Слава Богу, дружок меня не забыл, поможет. Обещал, что деньги через два дня достанет. А пока я к тебе каждый день приходить буду.
Василиса смотрела на Власа глазами, расширившимися до величины крупных миндальных орехов:
– Влас, они могут не согласиться на выкуп.
– Ты помнишь, о чем мы вчера с тобой говорили? Решись, твердо решись быть с Господом, остальное приложится.
– Тебя могут обмануть. Такое бывает. Деньги возьмут, а меня не отпустят. Тебя вообще убить могут…
– Опять ты свое! Я прошу – верь. Решись и верь. Этого с тебя довольно. Обещаешь?
– Обещаю, – ответила Василиса, и по щеке ее скатилась вторая блестящая бусинка. – Влас, за что мне Господь тебя послал?
– Нет, Василек. Не меня Он послал, а Сам к тебе пришел. А я только плохой раб, простой исполнитель. А Господь, Он ведь, когда на земле жил, помнишь, к кому приходил? К мытарям и грешникам, ну то есть, по-нашему говоря, к мошенникам всяким, аферистам, бандитам и девчонкам легкого поведения. Ну, в общем, к таким, как мы с тобой, сестренка. Он, конечно, ко всем людям пришел, но только мытари, разбойники да блудницы его больше слушали… Знаешь, почему?
– Почему?
– Потому, что кому больше прощено, тот больше любит. А еще потому, что им, разбойникам да блудницам, терять было нечего, надеяться не на что, жалеть не о чем. Впереди тупик. Они реально на жизнь смотрели. Видели всю ее правду страшную. А у других только миражи да миражи перед глазами… Вот и мой товарищ, который, кстати, Бог даст, нам поможет, тоже миражами увлекся. Когда мы с ним лет двенадцать назад из очередной переделки еле живыми ушли, так он мне сам предложил – пойдем в храм, Спасу свечки поставим. Не знал он, конечно, почему так говорит, но сказал ведь. А сейчас? Как только с ним о духовном заговоришь, он бежит, как черт от ладана. Потому и бежит, что стабильность и сытость земную обрел. Место теплое. Кофе с ликером. Камин. Плед клетчатый. У него есть, что терять. А за Христом идти, значит от мира отречься, от всей этой суеты. Вот и боится он даже слушать об этом. Неприятно ему, страшно. Понимаешь?
– Понимаю. А как его зовут? Я за него молиться буду.
– Его? Владом. Вообще-то родители при рождении Владленом назвали – это новодел советский – имя в честь Владимира Ленина. А христианского имени он пока что не получил, он не крещеный. Так что молись за него, как за Влада. Так его все зовут. А завтра мы вместе с тобой помолимся. Я, знаешь что? Я "Молитвослов" принесу.
– Ага. Хорошо будет. Принеси.
– Помолимся, а потом я к мамаше на разговор пойду. А ночью, если сможешь, продолжай Иисусову молитву творить… Ту, что сегодня читала. Только с покаянием.
– Ладно, – глубоко вздохнув, зажмурив глаза и блаженно улыбнувшись пообещала Василиса. – Тебе скоро идти.
– Скоро это "скоро" закончится. Только верь, Василек.
– Постараюсь. А знаешь, кто ты, Влас? Ты не исполнитель простой, ты… – Василиса помедлила, и щеки ее налились румянцем, как спелые яблоки, – ты воин… воин Христов.
Глава семнадцатая.
Господин Князев
Когда Влас вернулся домой, мать сообщила, что ему несколько раз звонил какой-то Князев и обещал звонить еще. Действительно, как только Влас уселся на кухне за мамину яичницу с сыром, зазвонил телефон.
– Это твой Князев, небось, – сказала мать, мотнув головой в сторону телефона. – Поесть спокойно не даст.
– Да ладно, мам. А может, Влад?
Влас снял трубку. В трубке раздался довольно приятный, хотя и немного слащавый мужской голос:
– Добрый вечер, Влас Александрович.
– Добрый вечер. С кем имею честь говорить?
– Лично мы пока еще не знакомы, хотя заочно, возможно… Моя фамилия Князев.
– А имя отчество?
– Зовите просто Князев. Так, знаете ли, проще.
– Чем обязан, господин Князев?
– Дорогой Влас Александрович, нам стало известно, что вы нуждаетесь в срочной помощи, и вот мы готовы вам эту помощь оказать.
– Простите, кто это мы, можно поинтересоваться?
– Мы – это Благотворительный Фонд Широкого Профиля "Утренняя звезда". А я, видите ли, – президент Фонда.
Влас мысленно осудил Влада: "Ну, дает! Сказал бы, что сам помочь не может. А то приплел, не посоветовавшись со мной, какой-то Фонд".
– Господин Князев, я вам очень благодарен за звонок… Даже не знаю, что сказать.
– А говорить ничего и не нужно. Вы, Влас Александрович, приезжайте завтра, скажем, часикам к десяти утра по адресу: метро Киевская, улица Красильникова, минут десять по прямой от метро идти, строение семь. Это пристройка такая, знаете ли, к автокомбинату. Как комбинат сам увидите, так около ворот вам нужно будет налево и вверх по железной лестнице. Там площадочка такая, знаете ли, бетонная и сразу же вход в наш офис. Охраннику скажите, что ко мне, по приглашению. Запомнили?
Влас был взят врасплох и возражать не стал.
– Повторите, пожалуйста, – попросил он, – я запишу.
После окончания этого странного разговора, мать умоляюще обратились к сыну:
– Я очень тебя прошу, Власик, не начинай ничего, а.
– Мам, да все хорошо. Из Благотворительного Фонда звонили. Мне же благотворительная помощь нужна? Нужна, – улыбаясь ответил сын.
Мать тяжело вздохнула и ушла в ванную стирать белье.
Влас крикнул ей в след:
– Мамуль, а ты не переживай попусту. Лучше помолись за меня. В церковь сходи. Записку о здравии подай…
– Молюсь, сынок, молюсь, – ответила мать тихо, так что Влас из кухни не мог услышать, и заплакала.
Влас доел яичницу, выпил чая и решил все-таки позвонить Владу, разобраться. В офисе Влада не оказалось, тогда Влас позвонил на мобильный и застал друга за рулем машины.
– Говори, старичок, что там у тебя сегодня стряслось? – кричал в трубку Влад. – Только быстро. Я тут на кольцевой. Движение аховое! Совсем сегодня дорогу не чистят, дармоеды. Того и гляди в кого-нибудь въеду.
– Влад, ты зачем благотворителей приплел? Ну, этого Князева…
– Не понял!
– Сейчас мне звонил какой-то Князев. Сказал, что ты просил его мне помочь. То есть, он сказал, что ему известно стало, что я срочно нуждаюсь в помощи…
– Ну?
– Ну и он хочет помочь!
– А при чем тут я?
– Так я был уверен, что это ты мне его подсунул.
– Понятия не имею ни о каких благотворителях. Тут что-то не чистое, Влас.
– Догадываюсь… А что делать? Я уже пообещал завтра приехать к нему в контору к десяти утра.
– Где контора?
– На Киевской.
– О’кей! Позвони моей домработнице, оставь адрес конторы. И если завтра ты мне до одиннадцати утра не отзвонишься, я со своими мальчиками подлечу на Киевскую… Вот сволочь!
– Что?
– Да я не тебе. Тут какой-то мерс меня подрезал, сволочь! Ничего не боятся, уже под БМВ лезут. Усек?!
– Ты меня спрашиваешь?
– А кого же?
– Да, все вроде ясно. Спасибо, Влад. Храни тебя Бог.
– Пошел ты! – беззлобно крикнул на прощание Влад и отключил мобильный.
"Влад, Влад… Хороший ты парень, – обратился Влас в мыслях к другу, – но мне тебя вытянуть не под силу. Сам должен захотеть".
Затем мысль Власа вернулась к подозрительному Фонду. "Откуда этот Князев про мое дело знает? – думал он. – Совершенно непонятно. Погоди. Название Фонда что-то напоминает. "Утренняя звезда" – восточное что-то. В японском стиле. А, может быть, так стиральный порошок называется? Фу ты, дурь какая-то в голову лезет. Пойду помолюсь лучше. Да! Нужно же владовой домработнице позвонить…".
Глава восемнадцатая.
Сестра Неонилла
– Ой, какие сегодня звезды! – радостно воскликнула инокиня Неонилла, взглянув на казавшееся бездонным иссиня-черное небо. – Посмотри, посмотри, мать Фекла. Особенные! С лебединое яйцо. Блестят, как крупные бриллианты. Да-а-а…
