— Пойдем на кухню, — сказала Валентина, помогая Андрею раздеться, — Наташка все равно сюда придет.
Она чмокнула Андрея в щеку и поспешила на кухню. Через полминуты на столе появилась початая бутылка коньяка, две маленькие рюмки, тарелка с холодцом, горчица, хлеб.
— Иди сюда, — позвала Валентина, — выпьем, и споешь. Ты какую–нибудь песню знаешь, чтобы в ней про Валю пелось?
— Знаю, — ответил Андрей, усаживаясь на табурет, — «Валя моя, Валентина».
— Вот и споешь. — Валентина залпом выпила содержимое рюмки, подцепила кусочек холодца.
Андрей не торопился с выпивкой. Заметив это, Валентина пересела к нему на колени, взяла его руку с рюмкой в свою и поднесла к губам. Когда Андрей выпил, она стала кормить его холодцом, целуя в лоб, глаза, щеки. Звонок в дверь заставил обоих вздрогнуть. Валентина пошла открывать.
— Вы уже здесь, а я вас по парку ищу. — в прихожую вошла Наталья. — А где Лёша? — спросила она.
— Мы его домой проводили, — пояснила Валентина, — он совсем расклеился.
— Так… Сашка спит, дети тоже, а вы чем занимаетесь? — то ли шутя, то ли серьезно спросила Наташа.
— Коньяк пьем, — быстро отреагировала Валентина, — а теперь вот Андрюша споет песню про Валентину. Правда, Андрей?
— Неси гитару, спою… да домой, наверное, пойдем, — сказал Андрей, — время уже четвертый час.
Наташа прошла на кухню, налила себе коньяку, выпила, попробовала на вкус холодец, но есть не стала.
— Запевай. — Валентина подала Андрею гитару и присела на край Наташиного стула.
— Спой, спой… — поддержала Наташа Валентину, отодвигаясь на край стула.
Андрей, как всегда перед исполнением песни, привычно перебирал струны гитары. Валентина замерла в предвкушении, глаза ее светились любовью.
Тебя сегодня я случайно встретил,
Как видно, нас с тобой судьба свела.
И в этот миг я даже не заметил,
Когда ко мне моя любовь пришла.
Валя моя, Валентина,
Снова шепчу я любя.
Валя моя, Валентина,
Как же я жил без тебя…
Заканчивал Андрей уже дуэтом с Валентиной, трижды повторив куплет.
— Да вы, ребята, спелись, — покачала головой Наташа. — Вот этот товарищ, — кивнула она на Андрея, — живет у меня уже три месяца… и не спел ни одной песни про Наташу, а тебя, Валь, он знает всего ничего — и уже напевает про Валентину. Что вы мне прикажете думать?
— Он нам сейчас и про Наташу споет… Правда, Андрюша? — попыталась перехватить ускользающую инициативу Валентина.
— Спою, — согласился Андрей, — я и про Наташу знаю. Просто раньше случая не было исполнить.
— А вот про Валентину быстро случай представился. — Наташа поймала взгляд Андрея и попыталась пристально взглянуть ему в глаза. Ему стало не по себе.
— Знаешь, а мы на санках с горки катались, — сказала Валентина, разливая по рюмочкам остатки коньяка, — а этот дурачок Азат прямо на заднице рассекал.
Андрей заметил, как дрогнули мускулы на лице Наташи, лицо ее заалело, она отвела глаза.
— А ментов там — видимо–невидимо, — продолжала применять запрещенные приемы Валентина, — машину прямо в парк загнали, и чокнутый Ломакин снова ко всем бабам приставал, а потом зацепил какую–то вдупель пьяную, посадил в машину и повез в неизвестном направлении.
У Наташи затряслись руки.
— Пора идти домой, поздно уже, — сказала она переменившимся, каким–то жалобным голосом, и Андрей понял, что Валентина была права: у Натальи действительно что–то было и с Азатом, и с Ломакиным.
— Ты же про Наташку песню хотела послушать… и вдруг заторопилась. Ничего не пойму, — сделала удивленное выражение лица Валентина.
— Устала я что–то, — вздохнула Наташа.
— Ладно, давайте допьем, споем и пойдем спать. — Валентина первой взяла рюмку.
Из зала послышались громкие Санькины стоны.
— Начинается! — сказала Валентина, ставя рюмку на стол. — Сейчас налью ему полстакана водки на похмелку, а остальное спрячу. Пусть, собака, подыхает. А утром сами похмелимся. Часиков в десять меня ждите, я ребятишек к вам приведу.
— Давайте допивать коньяк, идти нужно, — заторопила Наташа.
— Давайте. — Валентина выпила первой и подмигнула Наталье. Та отвернулась и тоже выпила. Потом наступила очередь Андрея. Ему уже не хотелось больше ни пить, ни есть, но нужно было поддержать компанию.
— Ну, Андрюша, повесели нас напоследок. Праздник кончается, а завтра уже будет не то, — попросила еще раз Валентина. Андрей снова перебрал струны и немного устало запел:
Опустел перрон, можно уходить.
Мне теперь цветы некому дарить.
За колонной я так и простоял,
А тебя другой с поезда встречал…
Наташка, Наташка, если бы диво случилось,
И стала бы вдруг ты некрасивой.
Быть может, тогда бы могла ты заметить,
Что я с тобой рядом один в целом свете…
— Молодец, Андрюша! — воскликнула Валентина, не дождавшись окончания песни. — Наташа, можно я его поцелую?
Не дожидаясь разрешения, она чмокнула Андрея в щеку.
— Ну ладно, пойдем, — сказала Наташа, — скоро уже пять утра. Хоть немного подремать нужно.
Домой шли молча. Снег хрустел под ногами, чувствовался морозец. Молча открыли входную дверь, молча разделись в прихожей. Андрей умылся в ванной комнате, утер лицо махровым полотенцем.
— Где спать будем? — спросила Наташа, готовясь расстелить постель. — В зале на диване или в спальне?
— Давай в спальне, — отозвался Андрей, усаживаясь на диван.
— Может, вина еще выпьешь? — снова спросила Наташа. — У меня бутылка припрятана.
— Ой, спасибо, напился уже до отрыжки.
— Тогда давай спать.
— Давай…
— Ты не спишь? — спросила Наташа через полчаса.
— Нет, — отозвался Андрей.
Он лежал с закрытыми глазами на спине и думал о том, что же будет дальше. Валентина, это ясно, теперь не отстанет, будет добиваться взаимной любви… и рано или поздно об их отношениях станет известно всем. Этого он не хотел, как не хотел верить тому, что сказала Валентина о Наталье и ее кавалерах. Он понимал, что сейчас не совсем трезв, сильно устал, потому не хотел говорить ни о чем.
— Что тебе Валентина обо мне сказала? — спросила Наталья, очевидно не считая, что утро вечера мудренее.
— Ничего, — лениво отозвался Андрей.
— Совсем ничего? Не может быть. Ты меня обманываешь! Я же видела, какими влюбленными глазами она смотрела на тебя.
— Ничего особенного она не сказала.
— Значит… все–таки сказала кое–что? — не унималась Наташа.
— Да ничего особенного, я же тебе говорю. Давай спать. Завтра будем отношения выяснять. — Андрей повернулся на другой бок.
— Вот ты уже и переменился по отношению ко мне, — Наташа повернулась лицом к стенке, — охладел как–то сразу: не обнимешь, не поцелуешь…
— Устал я сильно сегодня. Надо хоть часика три–четыре вздремнуть, — попробовал было оправдаться Андрей.
— Если один человек любит другого, то он никогда от него не устанет, — сказала Наталья.
— А ты не устала, что ли? — спросил Андрей.
— Нет. Я любви хочу, настоящей. А ты не хочешь… и при первой же возможности сбежишь от меня.
— Кто это тебе сказал? — Андрей повернулся к Наташе.
— Сама вижу. Чувствую это.
— Надо же, какой индикатор чувствительный. — Андрей сел. — А к этому азербайджанцу, что к тебе в гости набивается, ты что чувствуешь?
Наталья приподняла голову над подушкой:
— Так вот что тебе твоя Валя — Валентина рассказала…
— Во–первых, она не моя, а твоего брата женушка, а во–вторых, ты мне про него сама рассказать могла. Так было бы гораздо честнее.
— Знаешь что… — Наташа встала. — Во–первых, я за свою прошлую жизнь ни перед кем отчитываться не собираюсь, а во–вторых, этот Азат ни разу не перешагнул порог моей квартиры. Ходит, набивается в гости… ну так и что? Если человек не понимает, что я могу сделать?
Минут пять помолчали. Часы показывали начало шестого. Спать расхотелось.
— Конечно, если б я знала, что где–то есть ты, что мы встретимся, я бы вообще ни с кем не связывалась, как бы мне тяжело ни было.
— А со многими связывалась? — спросил неожиданно для себя Андрей.
— Связывалась! — бросила ядовито Наташа. — Что, хочешь знать, с кем? Хочешь, чтобы я рассказала? Расскажу все, не то Валентина опередит, если не опередила… Только одно условие — больше к этому возвращаться не будем, ладно?
— Да я не настаиваю, — проговорил Андрей. — Конечно же, ты не святая, у тебя была своя личная жизнь. Было бы глупо считать, что это не так.
— Нет уж, пусть новогодняя ночь будет ночью откровений и очищения.
Наташа набросила на себя халат и пошла на кухню, включила свет. Через минуту он услышал, как хлопнула дверца холодильника, зазвенела стеклянная посуда.
