Ранним утром вторника Спенсер поднималась по лестнице в зал суда Розвуд Дэй, следуя за своей сестрой. Ветер бил ей в спину.
У ее семьи была назначена встреча с Эрнестом Калловэй, семейным адвокатом, который должен был зачитать завещание Наны.
Мелисса придержала для нее дверь.
В тусклом холле здания суда гулял сквозняк, и он освещался лишь парой желтых светильников - было ранее утро, и многие сотрудники еще не приехали на работу.
Спенсер дрожала от страха - в последний раз она была здесь, когда Йену выдвигалось обвинение.
Она приедет сюда еще раз в конце этой недели, чтобы выступить свидетелем по его делу.
Их шаги отдавались эхом по жесткому мраморному полу в то время, как они поднимались по лестнице.
Переговорная, в которой Мистер
Калловэй назначил чтение, все еще была заперта; выходит, Спенсер и Мелисса приехали первыми.
Спенсер скользнула вниз по стене к ковру, выполненному в восточном стиле, уставившись на большую картину, написанную маслом, с изображением Уильяма В.
Розвуда, человека, который основал город в 17-ом веке вместе с группой Квакеров.
Больше сотни лет город Розвуд принадлежал всего лишь трем крестьянским семьям, и в нем проживало больше коров, чем людей.
Статуя Короля Джеймса Молла была вознесена на огромного размера пастбище для молочного скота.
Мелисса прильнула к стене рядом с ней, прижимая еще одну салфетку Клинекс к глазам.
Она плакала дни и ночи напролет с тех пор, как умерла Нана.
Сестры слушали, как ветер ударяет в окна, заставляя все здание скрипеть.
Мелисса сделала глоток каппучино, которое она купила в Старбаксе перед тем как они приехали в здание суда.
Она поймала взгляд Спенсер.
"Хочешь глоток?"
Спенсер кивнула.
В последнее время Мелисса была с ней очень добра, довольно странный переход от сестер, придерживающихся шаблона вечного женского соперничества, в котором Мелисса, как правило, побеждала.
Возможно, это было связано с тем, что родители были злы на Мелиссу тоже.
Она лгала полиции годами, утверждая, что они с Йеном, который в то время был ее парнем, были вместе всю ночь, когда пропала Эли.
На самом деле, Мелисса в какой-то момент проснулась и обнаружила, что Йен ушел.
Она слишком боялась рассказывать что-либо, потому что они с Йеном были вдрызг пьяные, а Маленькой Мисс Совершенство, выступающей с прощальной речью выпускнице, не пристало напиваться и спать в одной кровати со своим парнем.
Тем не менее, Мелисса казалась слишком заботливой этим утром, что заставило Спенсер забеспокоиться.
Мелисса сделала большой глоток кофе и внимательно посмотрела на Спенсер.
"Слышала последние новости? Они говорят, что для обвинения Йена недостаточно доказательств."
Спенсер напряглась.
"Я слышала репортаж об этом сегодня утром."
Но она также слышала, как Джексона Хьюз, роузвудский окружной прокурор, выступил с опровержением, в котором утверждал что у них масса улик, и что жители Роузвуда заслуживают того, чтобы этому жуткому преступлению был положен конец.
Спенсер и ее лучшие подруги уже бесчисленное количество раз встречались с Хьюзом для того, чтобы обсудить предстоящий суд.
Спенсер встречалась с Джексоном немного чаще остальных, потому что он считал, что её показания - она видела Эли и Йена вместе незадолго до того, как пропала Эли - были самым важной частью для доказательства вины.
Он задавал ей вопросы, которые ей должны были задать на суде, говорил как она должна отвечать на них, как должна и не должна себя вести.
Для Спенсер это было все равно что играть роль в пьесе, только в конце вместо аплодисментов кто-то должен будет отправиться в тюрьму до конца своей жизни.
Мелисса слегка вздохнула, и Спенсер внимательно посмотрела на нее.
Её сестра опустила глаза и сжала губы.
"Что?" - подозрительно спросила Спенсер.
Тревожные сигналы в её голови становились все громче.
"Ты ведь понимаешь, почему они говорят о том, что у них недостаточно доказательств, правильно?" - спросила спокойно Мелисса.
Спенсер кивнула.
"Из-за инцидента с Золотой Орхидеей."
Мелисса глянула на нее краем глаза.
"Ты солгала насчет эссе, так что они не уверены в том, что тебе можно доверять."
Спенсер почувствовала ком в горле.
"Но это же совсем другое!"
Мелисса сжала губы и многозначительно уставилась в окно.
"Ты же мне веришь?" - осторожно спросила Спенсер.
Очень долго она не не могла вспомнить ничего из той ночи, когда пропала Эли.
А затем воспоминания понемногу стали возвращаться к ней, одно за одним.
Её последним туманным воспоминанием были две темные фигуры в лесу - одна из них была Эли, а вторым был определенно Йен.
"Я знаю, что я видела," - продолжила Спенсер.
"Йен был там."
"Это просто разговоры." - пробормотала Мелисса.
Затем она посмотрела на Спенсер, сильно кусая верхнюю губу.
"Есть кое-что еще"
"Йен как бы... звонил мне вчера".
"Из тюрьмы?" - у Спенсер появилось то же самое ощущение, как тогда, когда Мелисса столкнула ее с высокого дуба, когда они играли на заднем дворе - сначала шок, а затем - жгучая боль.
"Ч-что он сказал?" - В холле было настолько тихо, что Спенсер услышала как ее сестра сглотнула.
"Например, то, что его мама очень больна".
"Больна? Чем?"
"Раком, но не знаю, каким именно.
Он подавлен.
Йен всегда был близок со своей мамой и он боится, что признание вины и суд спровоцировали болезнь".
Спенсер апатично отцепила катышек со своего кашемирового пальто.
Йен сам навлек на себя это испытание.
Мелисса прочистила горло, её покрасневшие глаза округлились.
"Он не понимает, почему мы так с ним, Спенс.
Он умолял не давать показаний против него в суде - он повторял, что это все - сплошное недоразумение.
Он её не убивал.
В его голосе было столько... отчаяния."
Спенсер открыла рот.
"Хочешь сказать, что ты не собираешься давать показания против него?"
Вена на лебединой шее Мелиссы пульсировала.
Она теребила свой брелок от Тиффани.
"Я просто не могу справиться с этим, вот и все.
"Если Йен и сделал это, то мы в то время встречались.
Как я могла ничего не подозревать?"
Спенсер кивнула, вдруг почувствовав, что обессилена.
Несмотря ни на что, она понимала точку зрения Мелиссы.
Мелисса и Йен были образцовой парой в школе, и Спенсер не забыла, как расстроена была Мелисса, когда Йен порвал с ней незадолго до первого курса в колледже.
Когда Йен вернулся в Розвуд, он стал тренером Спенс по хоккею - о, ужас! - он и Мелисса быстро возобновили отношения.
Внешне, Йен казался идеальным парнем: внимательный, милый, честный и искренний.
Он был из тех, кто помог бы пожилой леди перейти дорогу.
Это было похоже на то, как если бы Спенсер и Эндрю Кэмпбэлл встречались, и его бы арестовали за дилерство метамфетамина в своем Мини Купере.
Снегоуборочная машина зашумела снаружи, и Спенсер резко взглянула наверх.
Не то, чтобы Спенсер и Эндрю когда-либо стали бы встречаться.
Это был просто пример.
Как минимум, потому что ей не нравится Эндрю.
Он был всего лишь еще одним "золотым мальчиком" Розвуд Дэй, и только.
Мелисса стало быть начала говорить что-то еще, но входные двери внизу открылись, и мистер и миссис Хастингс вошли в вестибюль.
Дэниел, дядя Спенсер, ее тетя Женевьева и кузены Джонатан и Смит вошли за ними.
Даниэл, Женевьева, Джонатан и Смит выглядели очень утомленными, как будто им пришлось проехать через всю страну, чтобы добраться сюда, хотя они жили в Хаверфорде, лишь в пятнадцати минутах отсюда.
Мистер Калловэй был последним человеком, вошедшим в двери.
Он медленно поднялся по лестнице, открыл переговорную и проводил всех внутрь.
Миссис Хастингс пронеслась мимо Спенсер, стягивая зубами свои замшевые перчатки от Hermes. Аромат Шанель №5 тянулся шлейфом позади нее.
Спенсер уселась в одно из кожаных кресел, раставленных вокруг большого стола, сделанного из вишневого дерева.
Мелисса села рядом с ней.
Их папа сел в другой стороне комнаты, и мистер
Калловэй сел рядом с ним.
Женевьева вынырнула из своего мехового соболиного пальто в то время, как Смит и Джонатан выключали свои телефоны Блэкберри и поправляли свои галстуки от Брукс Бразерс.
Сколько Спенсер их помнила, оба парня были всегда чопорными.
В прошлом, когда семьи вместе отмечали Рождество, Смит и Джонатан аккуратно разворачивали свои подарки буквально по "швам" оберточной бумаги, чтобы не порвать ее.
"Давайте начнем, хорошо?" - Мистер
Калловэй поправил свои очки и достал внушительный документ из файла, сделанного из маниловой бумаги.
Свет от люстры отражался в его лысине, пока он читал преамбулу завещания Наны, указав на то, что она была в здравом уме и теле, когда составляла его.
