— Мы там уже были. Там не на что смотреть — ничего интересного.
Бабушка хмыкает:
— Значит, наши храбрецы ничегошеньки не оставили? Все с собой забрали? Что, совсем ничего, что может пригодиться? Да вы хорошо ли смотрели?
— Да, бабушка. Очень хорошо. Там ничего нет.
Наша кузина выходит из кухни. Мы идем за ней. Мы спрашиваем:
— Ты куда?
— В Городок.
— Уже? Обычно ты туда только вечером уходишь.
Она улыбается:
— Да, но я кое-кого жду. Все, хватит вам приставать ко мне!
Наша кузина опять улыбается и бежит в город.
Мы в саду. Перед домом останавливается армейский джип, выходит наша мама с иностранным офицером. Она бежит через сад к нам. На руках у мамы маленький ребенок. Мама кричит нам:
— Скорее, скорее! Быстро в машину — мы уезжаем! Поторапливайтесь! Бросайте все, и едем!
Мы спрашиваем:
— Что это за ребенок?
Она говорит:
— Это ваша сестра. Поехали! Нельзя терять ни минуты!
Мы спрашиваем:
— А куда ехать?
— В другую страну. Перестаньте наконец задавать вопросы! Едем!
Мы говорим:
— Мы не хотим никуда уезжать. Мы хотим остаться здесь.
Мама говорит:
— Я должна уехать туда. А вы поедете со мной.
— Нет, мы останемся здесь.
Из дома выходит бабушка. Она спрашивает маму:
— Что это ты еще придумала? И что у тебя в руках?
Мама говорит:
— Я приехала за своими сыновьями. Я пришлю вам денег, мама.
Бабушка говорит:
— Мне не нужны твои деньги. И мальчишек я тебе не отдам.
Мама просит офицера забрать нас силой. Мы быстро карабкаемся на чердак по веревке. Офицер пытается схватить нас, но мы ногой толкаем его в лицо. Офицер ругается, а мы втягиваем наверх веревку.
Бабушка хихикает:
— Видала? Не хотят они с тобой уезжать.
Мама кричит на нас:
— Я вам приказываю — спускайтесь немедленно!
Бабушка говорит:
— А приказов они никогда не слушаются.
Мама начинает плакать:
— Идите ко мне, дорогие мои, милые! Я не могу уехать без вас!
Бабушка говорит:
— Что, иностранцева выблядка тебе мало?
Мы говорим:
— Нам тут нравится, мам. Езжай. Нам хорошо у бабушки.
Мы слышим канонаду и пулеметные очереди. Офицер обнимает маму за плечи и ведет к машине. Но мама вырывается от него:
— Они мои дети! Они мне нужны! Я люблю их!
Бабушка говорит:
— Они и мне нужны. Я уже старая. А ты себе еще нарожаешь — я вижу, с этим у тебя проблем нет!
Мама говорит:
— Умоляю вас, не держите их!
Бабушка говорит:
— Да кто их держит? Эй, мальчишки! Ну-ка спускайтесь сейчас же и поезжайте со своей матерью!
Мы говорим:
— Мы не хотим ехать. Мы хотим остаться с вами, бабушка.
Офицер обнимает маму и тянет ее к машине, но мама отталкивает его. Офицер садится в машину и заводит мотор. В тот же самый момент в саду раздается взрыв. В следующий миг мы видим, что мама лежит на земле. Офицер подбегает к ней. Бабушка пытается оттащить нас в сторону:
— Не смотрите! Ступайте в дом!
Офицер выкрикивает ругательство, прыгает в джип и, резко рванув с места, уезжает.
Мы смотрим на маму. У нее вылезли кишки из живота. Она вся в крови, и младенец тоже. Мамина голова свисает в воронку от снаряда. Глаза у нее открыты и все еще полны слез.
Бабушка говорит:
— Лопаты принесите.
Мы кладем на дно ямы одеяло, кладем на него маму. Она все еще прижимает к себе девочку. Мы укрываем их вторым одеялом и засыпаем яму.
Когда кузина возвращается из города, она спрашивает:
— Что-нибудь случилось?
Мы говорим:
— Да, снаряд у нас в саду взорвался и воронку сделал.
Ночью слышны канонада и взрывы. На рассвете все вдруг стихает. Мы спим на широкой кровати офицера. Теперь его кровать — наша, и комната тоже.
Утром мы идем на кухню завтракать. Бабушка стоит у плиты. Кузина сворачивает свои одеяла.
Она говорит:
— Я так плохо спала сегодня!
Мы говорим:
— Спи в саду. Там сейчас тишина и стало тепло.
Она спрашивает:
— Неужели вам не было страшно ночью?
Мы только молча пожимаем плечами.
Раздается стук в дверь. Входит человек в штатском, с ним двое солдат. У солдат автоматы, и они одеты в форму, какой мы раньше не видели.
Бабушка говорит что-то на языке, на котором она говорит, когда выпьет. Солдаты отвечают. Бабушка обнимает их и целует. Потом она говорит еще что-то.
Штатский спрашивает:
— Вы говорите на их языке, сударыня?
Бабушка говорит:
— Это мой родной язык.
Наша кузина спрашивает:
— Они уже здесь? Когда же они пришли? Мы хотели встречать их с цветами на ратушной площади…
Штатский спрашивает:
— Кто это «мы»?
— Я и мои друзья.
Штатский улыбается:
— Опоздали. Они ночью в Городок вошли. А я прибыл почти сразу вслед за ними. Я ищу одну девочку…
Он называет имя, наша кузина говорит:
— Да, это я. Где мои родители?
Штатский говорит:
— Не знаю. Мое дело — находить детей по списку. Мы сначала направим тебя в распределитель в Большом Городе. А там попытаемся и родителей твоих отыскать.
Кузина говорит:
— У меня здесь есть друг. Он тоже в вашем списке?
Она называет имя своего любовника. Штатский листает список:
— Да. Он уже в военном штабе. Поедете вместе. Собирайся.
Кузина счастлива. Она собирает свои платья и складывает всякую мелочь на свое большое купальное полотенце.
Штатский обращается к нам:
— Ну, а вы что? Как вас зовут?
Бабушка говорит:
— Это мои внуки. Они остаются со мной.
Мы говорим:
— Да, мы остаемся с бабушкой.
Штатский говорит:
— Все равно назовите мне ваши имена.
Мы называем ему свои имена. Он сверяется со списком.
— Да, вас в списке нет. Можете оставить их, сударыня.
Бабушка говорит:
— Что значит — могу оставить? Само собой могу!
Наша кузина говорит:
— Я готова. Поехали.
Штатский говорит:
— Ты не слишком спешишь, а? Могла бы по крайней мере поблагодарить хозяйку и попрощаться с мальчиками.
Кузина говорит:
— С мальчиками? С поганцами, вы хотите сказать.
Она крепко обнимает нас:
— Целовать вас я не стану, я знаю, что вам телячьи нежности не по вкусу. Постарайтесь делать поменьше глупостей… Ну, пока!
Она обнимает нас еще крепче и плачет. Штатский поворачивается к бабушке:
— Я хотел бы поблагодарить вас, сударыня, за все, что вы сделали для этой девочки.
Мы все вместе выходим из дома. У калитки стоит джип. Солдаты садятся вперед, штатский и кузина — сзади. Бабушка кричит что-то солдатам. Солдаты хохочут. Джип уезжает. Кузина не оглядывается.
После отъезда кузины мы идем в город посмотреть, что там происходит.
На каждом углу стоят танки. На ратушной площади — множество грузовиков, джипов, мотоциклов, простых и с колясками. Всюду множество иностранных солдат. На рыночной площади, которая не заасфальтирована, они ставят палатки и полевые кухни.
Когда мы проходим мимо, они улыбаются нам, что-то говорят, но мы пока не понимаем их речи.
Кроме солдат, на улицах никого нет. Двери домов заперты, окна тоже, витрины магазинов закрыты решетками или жалюзи.
Мы идем домой и говорим бабушке:
— В Городке все тихо.
Она хмыкает:
— Это они отдыхают. Вот погодите, увидите, что вечером будет!
— А что будет, бабушка?
— Для начала — обыски. Они пройдут по всем домам и все обыщут. Ну, и возьмут себе все, что им понравится. Я одну войну пережила уже, я знаю. Нам-то бояться незачем — взять у нас нечего, и я знаю, как с ними говорить.
— Но что они будут искать, бабушка?
— Шпионов, оружие, боеприпасы, часы, золото, женщин.
Действительно, во второй половине дня солдаты начинают систематически обыскивать дома. Если им не отвечают, они дают выстрел в воздух, а затем ломают дверь.
Многие дома стоят пустыми. Жители ушли насовсем или прячутся в лесу. Дома без хозяев и магазины солдаты обыскивают так же тщательно.
Вслед за солдатами по брошенным домам и магазинам идут воры. Это в основном дети, старики и некоторые женщины — те, кто не боится и беден.
Мы встречаем Заячью Губу. Она тащит охапку платьев и туфель. Она говорит нам:
— Поторопитесь, пока что-то еще остается. Я уже три раза сходила в магазин.
Мы идем в магазин «Книги и канцелярские товары» — дверь выбита и здесь. В магазине только несколько детей — они берут карандаши, цветные мелки, ластики, точилки и школьные ранцы.
Мы не спеша отбираем то, что нужно нам: многотомную энциклопедию, карандаши, бумагу.
На улице старик и старуха дерутся из-за копченого окорока. Вокруг них собралась толпа, люди подзуживают стариков и смеются над ними. Старуха ногтями царапает лицо старика и наконец убегает, унося окорок.
Мародеры напиваются краденым спиртным допьяна, дерутся, бьют окна и витрины разграбленных домов и магазинов, крушат посуду и ломают все, что им не нужно или что они не могут унести.
