Глория представила себя узником замка Иф. Там условия были куда круче, и то будущему графу Монте-Кристо удалось сбежать. Может, и ей повезет? Главное – ее не заставляют принимать снотворное и она сохраняет ясное сознание.
Агафон все же принес ей книги. Поэзию средневековых трубадуров и алхимические трактаты, в которых она мало смыслила. Труды Авиценны и Парацельса немного подготовили ее к подобной литературе. В старину медицина и алхимия шли рука об руку.
– Царица Савская тоже не брезговала этим искусством... – обмолвился карлик. – Она была не просто правительницей, а в первую очередь верховной жрицей. Это традиция древнейших династий: считать царя или царицу воплощением бога. Египетские фараоны, например, были Осирисами[5].
Глория видела в своем тюремщике то безумца, то гения – человека, одержимого глубоким внутренним огнем. Как мужчина он отталкивал ее своим уродством, как гений – завораживал своими колдовскими речами.
– «...тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы...» – цитировал он Книгу Бытия.
– Сыны Божии?
– Ну да! Падшие ангелы... которые спустились с небес на землю...
– Либо были изгнаны?
– Либо были изгнаны, – соглашался Агафон. Порой он проявлял удивительную покладистость. – Если тебе нравится, можешь называть их пришельцами из космоса!
Он обладал тонким чувством юмора, и Глория не сразу понимала его шутки.
– Изгнанники полюбили земных красавиц и, естественно, позаботились, чтобы те украшали себя драгоценностями, чудесными нарядами и умащивались благовониями. Так что «сыны Божии» решили поделиться знаниями со смертными из корыстных побуждений. Дабы искушать их мирскими наслаждениями и приохотить к роскоши. Греховной роскоши, смею заметить! Женщины поддались соблазну, и падшие ангелы принялись учить их...
– Ты сам это придумал?
– Вовсе нет! – смеялся карлик. – Первыми алхимиками были жрицы! В древнейшем манускрипте одна из них признается, что обязана своим искусством ангелу и пророку Амнаэлю... Я склонен ей верить!
– Как ее имя?
– Запамятовал...
– Вот для чего ты держишь меня взаперти! Чтобы я превращала обычные металлы в золото и сделала тебя богаче царя Соломона?
– А ты догадлива...
Она поймала себя на том, что шутит и смеется, как будто они с «троллем» на равных.
– Почему ты не выпускаешь меня погулять? – спросила она. – Боишься, что убегу?
– Я не могу рисковать. Осталось мало времени...
Агафон часто говорил загадками и ничего не объяснял. Он руководствовался собственной логикой и преследовал собственную цель. Глории оставалось только ждать и наблюдать.
После ужина она садилась за алхимию, чтобы отвлечься от бесполезных мыслей. Сколько бы она ни ломала голову над случившимся, ничего путного на ум не приходило.
Агафон, как всегда, вошел без стука, бесшумно, и уселся в свое любимое кресло.
– Ты не скучаешь по телевизору?
– Скучаю, а что? – удивилась Глория.
Не то чтобы она увлекалась телевизионными шоу или «мыльными» сериалами. Иногда нужно было чем-то заполнить время, новости послушать, в конце концов. Интересно, ее уже объявили в розыск? Может, по всем каналам показывают ее фото и она против воли стала звездой экрана?
– Тебе надо кое-что увидеть... – заявил он.
– Я не против!
Одна из стен в комнате была отделана деревянными панелями. Карлик изящно соскочил с кресла, подошел к стене, поднял руку и отодвинул среднюю панель. В доме все было приспособлено к его росту – ему не пришлось вставать на цыпочки, тянуться.
– Оп-ля!
За панелью оказался современный плоский LG, почти как в ее квартире. Москва... квартира, мебель орехового дерева, муж... Как далеко все это отступило! Даже злополучное письмо от мертвого Паши Нефедова поблекло в памяти...
– Что ж ты раньше молчал? – возмутилась Глория. – Жалко было телика? Или электричество экономишь?
Агафон не поддержал ее шутливого тона. Он достал пульт и включил передачу «Криминальный обзор». Глория вскрикнула, прижала пальцы к губам. Весь экран занимали лица бритого парня и его толстого приятеля. Глаза обоих были закрыты.
– Это они... – выдавила Глория, ощущая комок в горле.
Молоденький корреспондент деловито сообщил, что вечером при выезде из города машину пострадавших марки «Мицубиши-Паджеро» обстреляли из автоматического оружия неизвестные. В результате чего водитель и пассажир были убиты. Нападавшие скрылись. Объявлен план «Перехват»...
Лица убитых исчезли, вместо них на экране появился изрешеченный пулями внедорожник.
– Это они! – с надрывом повторила она. – И-Игореха... и Гога... Они держали меня в подвале! Они...
– Я знаю, – мягко произнес карлик и прикоснулся к ее руке.
Глория дернулась, будто ее обожгло.
– Они наказаны, – добавил он.
Она забрала руку, и он не повторил попытки дотронуться до нее.
– Ты приказал убить их?
Агафон поднял глаза к потолку, где горела бронзовая люстра с хрустальными подвесками, и покачал головой.
– Нет.
– А кто же? Мой муж?
– Вряд ли.
– Он ищет меня! Он...
– Скоро ты сможешь уйти, – неожиданно произнес карлик. – Потерпи еще немного.
Лавров провел ночь в бесполезном утомительном бодрствовании. Вне себя от злости, сонный и с головной болью, он распустил по домам всех участников «операции».
– Глупо было думать, что этот парень еще раз появится в Кунцеве, – сказал он по телефону Колбину. – Я шляпа, Петр Ильич!
– Ты просто устал. Езжай домой, выспись... поешь чего-нибудь горячего, и у тебя появятся новые идеи.
– Какие идеи? Нет у меня идей!
Колбин помолчал, напряженно дыша в трубку.
– Зебрович надеется на результат... он пил до самого утра. Глаз не сомкнул.
– А что сейчас?
– Свалился. Две бутылки виски и лошадь свалили бы.
– К черту! – вспылил начальник охраны. – К дьяволу! Женщина как сквозь землю провалилась... Была одна ниточка, и та оборвалась! Продавец «травки» оказался хитрым лисом: не пошел в расставленную западню.
– Ну, еще не все потеряно...
Лавров так не думал. Он смотрел, как ветер гнет молоденькие рябинки, посаженные между каменными многоэтажками, и представлял себе тело Глории, завернутое в пластиковый мешок... где-нибудь в карьере или в лесу, присыпанное прошлогодней хвоей. Или в подвале заброшенного дома, где оно может пролежать и год, и два...
– Нет... – пробормотал он и ударил кулаком по рулю. – Нет же! Нет!
Машина жалобно пискнула. Роман опомнился, огляделся по сторонам. Спальный район медленно пробуждался. Холодное утро окрасило дома и асфальт в бледно-розовый цвет. Подозрительный внедорожник, припаркованный в этом сквозном дворе, оказался безобидным приютом влюбленных. Надо доверять первой мысли! Когда около полуночи из автомобиля выскользнула блондинка в короткой юбке и лаковых сапожках, а за ней парень, Лавров сразу все понял. Он принял желаемое за действительное! Парочка, видимо, просто занималась в салоне сексом... некоторых возбуждает подобная «походная» романтика. Потом парень проводил блондинку до парадного, они опять обнялись, надолго приникнув друг к другу, и она скрылась за железной дверью.
Начальник охраны мгновенно потерял интерес к внедорожнику, который сдал назад, развернулся и плавно покатил прочь.
Каждые полчаса Лаврову докладывали, что к двери бывшего клерка никто не подходил. Игореха или как там его... почуял опасность и не решился на повторный визит к бывшему клиенту. Надо отдать ему должное – у него хороший нюх.
К утру стало ясно, что «операция» провалилась. Лавров понимал, на кого посыплются все шишки. Ладно, ему не привыкать. Жаль, конечно...
Он вздохнул и опустил стекло, впуская воздух, пахнущий сыростью и молодой листвой. Надо встряхнуться, сегодня же навести справки о распространителях «дури». Даже мелкая сошка может быть на заметке у ребят из отдела по борьбе с наркотиками.
Утешая себя этой мыслью, Лавров поехал домой. Он стоял под душем, когда зазвонил сотовый. Мокрой рукой потянулся за трубкой, выключил воду.
– Да? Я слушаю.
Кожа покрылась пупырышками от того, что он услышал.
– Как... расстрелян? Когда? Вчера вечером? Ты уверен? Это Игореха? Ошибка исключена? По телевизору показали?
«Мы как раз дежурили в Кунцеве, – прикинул он. – Пытались его выловить. А кто-то нас опередил. “Зачистил” возможного свидетеля...»
На том конце связи был уволенный из компании «Зебрович и партнеры» клерк, его голос дрожал и срывался от страха.
– Мы так не договаривались! – верещал он. – Теперь мне каюк!
– Стоп... при чем тут ты?
– Как при чем? Выходит, это я вас навел!
Курильщик «травки» не сомневался, что Игореху с приятелем прикончили люди Зебровича. Лавров опешил. Он не любил подставлять осведомителей. Хотя бывший сотрудник компании и не по доброй воле согласился поделиться информацией, Роман чувствовал за него ответственность. А ведь наркоша недалек от истины! Кто кроме ближайшего окружения Зебровича мог знать, кого выслеживают в Кунцеве?
