— Здравствуйте, товарищ унтер–офицер!
Вернер подал ему руку. Они сели.
— Я к вам с просьбой, товарищ унтер–офицер.
— Слушаю вас.
Бюргер достал из кармана письмо, положил его на стол и придвинул свой стул поближе к Хауку.
— Вы, наверное, знаете, что в Картове я познакомился с Гертрудой. И вот я получил от нее письмо. Прочтите его, пожалуйста! — смущенно попросил солдат.
— Когда вы получили это письмо?
— Неделю назад.
Хаук развернул лист.
«Мой милый Артур!
Все время меня мучает мысль, не забыл ли ты меня. А если не забыл, то почему от тебя нет никаких вестей?..
Мы уже давно перевели своих коров в открытый хлев. Работы у нас много, но мы справляемся, У нас уже создана комсомольская организация. Быть может, ты мне напишешь? Я все время вспоминаю то время, когда ты был здесь. Напиши, как живешь? Быть может, ты смог бы приехать? Я уже рассказывала о тебе дома, и никто слова против не сказал. Очень прошу тебя, дорогой Артур, напиши мне и скорее приезжай.
Я тебя очень люблю и жду.
Твоя Гертруда».
Вернер вернул письмо Бюргеру, который тихо сказал:
— Я сначала думал, что не нравлюсь ей, а теперь она пишет, что любит меня. Она очень хорошая девушка, добрая такая, правда?
Вернер кивнул в знак согласия.
— Я хочу ей написать, а вот писать–то грамотно не умею, читаю и то не ахти как…
«Сколько лет после окончания войны прошло, а еще есть и такие люди», — подумал Вернер, а вслух сказал:
— Тогда мы сейчас же с вами напишем ей письмо. Бумага у вас есть?
Бюргер кивнул и подал Хауку лист бумаги.
— Вы диктуйте, а я буду писать.
Бюргер подпер голову руками и, сосредоточенно нахмурившись, произнес:
— Моя дорогая Гертруда! — И уставился на Хаука, пока тот не закивал в знак одобрения головой.
Когда письмо было написано, Хаук прочел его вслух и отдал Бюргеру.
— Спасибо, товарищ унтер–офицер, — поблагодарил солдат. — Если бы я мог научиться так писать, но уже поздно…
— Никогда не поздно, товарищ Бюргер. Если вы хотите, мы с вами можем заниматься каждую неделю. Я вам помогу.
— Да?! — обрадовался солдат и, положив письмо на стол, добавил: — Тогда давайте сейчас и начнем!
* * *
В понедельник артиллерийские расчеты занимались на местности. Унтер–офицер Бауман вел свой расчет через холм в направлении леса. На занятия он вышел голодным, потому что вернулся в казарму незадолго до подъема и не успел позавтракать. Выстроив расчет в одну шеренгу, он крикнул:
— Не разговаривать в строю!
Бауману явно было не по себе. «И как только Брауэр додумался в понедельник утром проводить занятия на местности, когда в воскресенье многие солдаты были в увольнении!» — недовольно думал Бауман. Правда, просматривая план–конспект Баумана, командир взвода похвалил его. Это, конечно, приятно. Бауман лениво зевнул, вспомнил, что ему предстоит сначала провести занятие на тему «Ориентирование на местности», а затем — по отработке приемов преодоления препятствий.
Солдаты тихо переговаривались между собой.
— Придется ползти по–пластунски, — прошептал Эрдман.
— Как будто нам, артиллеристам, это когда–нибудь понадобится!
— Я еще никогда не ползал, — признался кто–то.
— Запомни, если мы полчаса будем ползти вот в том направлении, то как раз приползем в пивную, — сказал Эрдман, чем очень насмешил всех.
— Тихо, в строю все–таки находитесь! — сердито прикрикнул на солдат Бауман.
Пригревало солнце. «Хорошо бы сейчас завалиться где–нибудь в траве да хорошенько выспаться!» — думал Бауман.
Когда расчет достиг опушки леса, Бауман на минуту остановился, прислонился к дереву и, закрыв глаза, вздохнул: «Эх, поспать бы сейчас часика четыре! Солдаты и сами неплохо умеют ориентироваться на местности».
Отойдя от дерева, он остановил расчет и сказал:
— Товарищи, сегодня у нас занятие по ориентированию на местности и преодолению препятствий. Мы и тем и другим не раз занимались раньше. Я не собираюсь напоминать вам о том, насколько необходимо солдату уметь ориентироваться и преодолевать различные препятствия, встречающиеся на местности. Вы это и так понимаете. Сейчас я проведу короткий опрос в целях повторения. Если окажется, что кто–то из вас не знает этого вопроса теоретически, тогда мы проведем практическое занятие, если же таких товарищей не окажется, тогда ограничимся коротким опросом. — Бауман усмехнулся, поймав хитрый взгляд Эрдмана.
Разрешив расчету сесть на траву, Бауман начал задавать солдатам вопросы. Все отвечали довольно бойко. И лишь заряжающий Рост немного запинался в своих ответах, но ему умело подсказывал Эрдман.
Все получилось так, как и задумал Бауман. Он был доволен.
— Товарищи, я поражен вашими глубокими знаниями. Сейчас я вас распущу, но с условием, что вы далеко не уйдете и будете соблюдать тишину. Товарищ Эрдман, вы меня предупредите, если сюда подойдет кто–нибудь из начальства.
— Все будет в полном порядке, товарищ унтер–офицер! — обрадовался Эрдман. — Мы выставим наблюдателей, а уж они нас не подведут.
Бауман отошел в сторону и улегся в густую траву под раскидистым кустом. Через минуту он уже крепко спал.
Когда пришло время вести расчет в казарму на обед, Бауман уже выспался и чувствовал себя хорошо. Унтер–офицер не боялся, что солдаты могут его выдать. Беспокоило его только то, что унтер–лейтенант Брауэр хорошо знал маршрут и мог их незаметно проконтролировать.
Они шли по пыльной дороге, и Бауман со стороны заметил, что вид у солдат отнюдь не усталый, обмундирование не помятое, руки и те чистые. Никто, конечно, не поверит, что эти солдаты четыре часа прозанимались на местности.
Когда в небе показался самолет, Бауман крикнул:
— Воздух!
Солдаты кинулись в кусты и, упав на землю, стали целиться из автоматов в самолет, который летел довольно низко.
Самолет пролетел, и Бауман приказал расчету построиться и надеть противогазы.
— Для полного удовольствия нам только этого и не хватало! — недовольно проворчал Эрдман, но все же натянул маску на голову. Бауман скомандовал:
— Бегом, марш!
И солдаты побежали, поднимая сапогами дорожную пыль.
Бауман несколько раз приказывал им ложиться. Через полкилометра он остановил солдат и, построив, внимательно осмотрел. На этот раз он остался доволен их внешним видом. Уж теперь–то никто не заподозрит его в обмане, а на вопросы командира взвода он всегда ответит.
Подходя к казарме, Бауман увидел, что остальные расчеты стоят в строю и перед ними прохаживается Брауэр. Унтер–офицера тотчас же охватило беспокойство.
Последнюю сотню метров Бауман заставил расчет бежать в противогазах, чем вызвал их возмущение.
— Вот это занятие! — проворчал подносчик снарядов. — Сначала нас ведут на прогулочку, а потом гоняют до седьмого пота. Неужели нельзя все делать, как положено?..
— Тихо, ты! — оборвал солдата Эрдман. — Тебя сюда не в дом отдыха прислали.
Бауман подошел к командиру взвода для доклада.
— Товарищ Бауман, что все это значит? — удивленно спросил командир взвода, выслушав его доклад.
Баумана бросило в пот. «Все пропало», — подумал он.
— Вы меня удивляете, товарищ унтер–офицер, — продолжал командир. — Солдаты расчета все в противогазах, а ваш противогаз в сумке. Или вы думаете, что меня радует такая подготовка?
Бауман выпрямился и, понурив голову, тихо сказал:
— Так точно, товарищ унтер–лейтенант! Я поступил неправильно. Больше такое не повторится.
— Распустите расчет, пусть солдаты отдохнут, — усмехнулся офицер.
Бауман молодцевато повернулся кругом и пошел к расчету.
* * *
Неделю из своего отпуска Вернер провел дома, у родителей, а потом поехал в Картов. Автобусом добрался он до нужной остановки и сошел, Ему предстояло пройти пешком около двух километров. Полевая дорога вела через луг к лесу. Дул легкий ветерок.
Вернер миновал лесок, перешел через легкий деревянный мостик и увидел перед собой деревушку, из которой доносилось пение петухов и мычание коров.
А вот и разлапистая ель, под которой совсем недавно стояла их палатка.
И вдруг он заметил женскую фигурку, которая приближалась к нему.
Это была Герда. Вернер сразу узнал ее. На ней было рабочее платьице, на голове косыночка, а руки почему–то забинтованы. Подбежав к нему, Герда в нерешительности остановилась и прерывающимся от волнения и быстрого бега голосом сказала:
— Здравствуй, Вернер!
— Герда, что с тобой?! — Он нежно обнял девушку за плечи и повторил: — Что с тобой?
— Кто–то поджег копну сена.
— Что?!
— Копну сена, что стояла возле коровника. Стог сгорел, коровник цел.
— Кто это сделал?
Герда недоуменно пожала плечами:
— Этого никто не знает.
— Мерзавцы! — Вернер ласково провел пальцами по лицу и волосам девушки.
— Хорошо еще, что удалось спасти коровник. Пойдем к нам.
* * *
— Герда, прошу тебя, не смотри на меня с таким упреком! — Грунделов откинулся на спинку стула, положив руки на край стола.
