– Что случилось? – крикнул Ролан водителю и выглянул в окно, где увидел милицейскую машину, блокирующую проезд.
Поначалу он не понял, что происходит, но уже через мгновение за спиной размахивающего руками милиционера Ролан увидел высокое пламя пожара, взвившееся вдалеке на горизонте, как раз в том районе, где находился его дом. Ролан не мог поверить своим глазам. Не раздумывая ни секунды, он выскочил из машины и с бешеной скоростью помчался в направлении огня. У милиционера, которому был отдан приказ никого не пускать за пределы кордона, не было ни малейшего шанса его остановить. Он что-то крикнул Ролану вслед, но тот бежал вдоль рощи так быстро, как никогда ещё не бегал в своей жизни. Уже через минуту он добежал до дома, вернее до того, что от него осталось, и замер как вкопанный.
Стоя на газоне, который ещё утром выглядел ухоженным, Ролан, полный отчаяния, увидел охваченный огнём и клубами чёрного дыма свой родной дом, окружённый пожарниками, тщетно пытающимися погасить пожирающее его пламя. Скрежет и треск, смешанные со звуком шипящей воды, льющейся под высоким давлением, создавал жуткий оглушительный резонанс. Словно в замедленной съемке Ролан с болью в сердце наблюдал, как его дом таял у него на глазах. Вдруг он будто очнулся от транса, в панике подбежал к ближайшему пожарнику и схватил его за рукав.
– Где моя семья? Где они? – закричал он истошным голосом как сумасшедший, при этом неистово тряся пожарника за рукав. – Где они, ради бога?
– Да живы они, живы. – Пожарник резким движением освободил свою руку от захвата Ролана. – Успокойся, парень. «Скорая помощь» увезла всех троих в ближайшую больницу.
Двадцать минут спустя Ролан уже был в больнице. Забежав через центральную дверь приёмного корпуса, он прямиком поспешил в отделение скорой помощи. Там, посреди клинических белых стен и яркого освещения, он увидел своих родителей, живых и невредимых, сидящих на скамейке, держась за руки. Заметив Ролана, оба вскочили на ноги и поспешили ему навстречу. Ролан обнял их с большим чувством облегчения, и только когда он увидел красные заплаканные глаза матери, понял, что что-то не так.
– Где Анна? – спросил он.
– Аннушка плоха, мой мальчик, – сказала его мать и заплакала, уткнувшись лицом в его плечо. – Врачи пытаются реанимировать её.
– Что с ней, мам? Она обгорела? – спросил Ролан испуганно.
– Обгорела, но не так страшно, – продолжил отец, крепко прижав к себе жену. – Она надышалась угарным газом и к тому же при падении сильно ушибла голову. Она в коме, сын. Врачи делают всё, что могут, чтобы спасти её.
– Что? – Слёзы брызнули из глаз Ролана. – Я должен увидеть её немедленно. – Ролан повернулся к двери с надписью «Для персонала» с намерением пройти внутрь, но отец остановил его.
– Ты ничем не сможешь ей сейчас помочь. Врачи делают всё необходимое, не стоит им мешать. Нам всем нужно успокоиться и ждать, – отец сказал спокойным уравновешенным голосом.
– С ней всё будет в порядке, правда? – спросил Ролан с мольбой в глазах.
– Конечно, сын. Наша Аннушка – боец, ты же сам знаешь. Ну что для неё какая-то там кома? Пустяк!
4 сентября 1992 г. Карелия, Россия
Ролан проснулся от лёгкого прикосновения чьей-то руки. Открыв глаза, он увидел улыбающуюся голубоглазую медсестру.
– Вы опять заснули на стульях; вам бы домой пойти отдохнуть, – сказала она с теплотой в голосе.
– Есть какие-нибудь новости? Как она? – спросил Ролан в надежде услышать что-нибудь хорошее.
Медсестра отрицательно покачала головой.
– Нет пока. Но я уверена, что она очень скоро проснётся, – сказала она с оптимизмом. – А вы в самом деле шли бы домой. Ну зачем вам здесь на стульях мучиться? Идите, поешьте нормально, примите душ, отдохните, а завтра утром приходите, тем более что и доктор сказал, что позволит вам увидеть её завтра. Представьте, она проснётся, а вы такой чистый, свежевыбритый, ей приятно будет на вас посмотреть.
Молоденькая медсестра подбадривающе похлопала его по плечу.
– А то прям смотреть на вас тошно, уставший вы шибко. Уж почитай двадцать часов здесь ожидаете.
Ролан и сам понимал, что ему было необходимо отдохнуть. Никто не мог знать наверняка, когда Анна выйдет из комы. Согласно мнению доктора, это могло произойти совсем нескоро. Ролан подумал, что, пожалуй, ему пора отправиться домой и вернуться наутро, как и посоветовала ему медсестра.
– Хорошо, сдаюсь, ваша взяла, – чувствуя признательность за её заботу, Ролан улыбнулся медсестре, но тут же почувствовал тоску и боль, увидев её рыжие волосы, выглядывающие из-под белой шапочки: они были точно такого цвета, как у Анны.
Ролан подъехал к своей городской квартире, куда он и его родители въехали на время после трагической потери своего дома. И хотя эта квартирка на втором этаже панельного дома рядом с центральной городской площадью была крохотной, сейчас она должна была служить им временным пристанищем и домом. Войдя в квартиру, Ролан почувствовал ароматный запах борща, а затем увидел свою мать на кухне у плиты, а отца – на стуле с газетой в руках. Эта картина его искренне порадовала; его родители пытались вести себя как обычно, что было довольно трудно в данных обстоятельствах. К сожалению, у него пока не было никаких новостей по поводу Анны, поэтому, обняв обоих, он сразу направился в ванную.
Чувствуя усталость, как физическую, так и моральную, Ролан испытывал сильнейшее желание просто расслабиться. Он быстро разделся, зашёл в душ и включил воду. Подставив спину под слабенькую струю душа, Ролан закрыл глаза, надеясь отвлечься от тяжелых мыслей хоть ненадолго, но все было безуспешно. Его любимая сестра находилась в коме, и исход этой ситуации был неизвестен никому. Ролан пытался прикинуть, всё ли он сделал, чтобы помочь ей, не упустил ли чего. По просьбе главы регионального министерства была собрана самая лучшая команда докторов в Карелии, которые боролись за спасение Анны, а нянечки не отходили от неё ни на секунду. Всё, что требовалось от Анны теперь, это прийти в себя и открыть глаза, за это Ролан без раздумий отдал бы свою собственную жизнь. Погруженный в грустные мысли, Ролан внезапно вздрогнул от неожиданного стука в дверь, за которым последовал голос его матери.
– Звонок из Москвы, сынок. Абрам Галинский звонит, он срочно хочет поговорить с тобой об Аннушке.
Услышав имя Галинского, Ролан с бешеной скоростью намылил остатки шампуня на волосах, смыл пену и выключил воду. Схватив полотенце, он обмотал его вокруг бёдер и пробежал из ванной комнаты в спальню, где поднял трубку.
– Слушаю.
– Ролан, я только сейчас узнал об ужасной трагедии. Я просто потрясён. Что же ты мне сразу не позвонил? – Обеспокоенный голос Галинского прозвучал громко и ясно. – Какие последние новости? Мне нужно знать подробно, в каком состоянии Анна на данный момент.
– Она всё ещё в коме, но стабильна. У неё ожоги четвертой степени на руках и запястьях, которым впоследствии потребуется пересадка кожи, при условии, конечно, если докторам удастся их сохранить, избежав необходимости ампутации. – Ролан подробно описывал состояние своей сестры, не упуская никаких деталей. Как тяжело бы ему ни было, он не мог себе позволить быть эмоциональным в этот момент, определенно не с Галинским. Ролан уже знал Галинского достаточно хорошо, чтобы понимать, что тот был человеком действия и соответственно интересовался подробностями не из простого любопытства. – Также у неё ушибы головы, которые скорее всего случились, когда она упала после потери сознания. Ко всему прочему у неё тепловые и химические ожоги легких и высокий уровень интоксикации от угарного дыма, которым она надышалась.
– Так, понятно, – ответил Галинский, делая паузы по мере того, как он записывал на бумаге всё услышанное. – Какой прогноз дают врачи? – продолжил он деловитым голосом.
– Слишком рано для прогнозов. Они наблюдают её мозг, главным образом их беспокоит вероятность того, что в нём может возникнуть опухоль и кровотечение, несовместимые с жизнью, что, к сожалению, случается довольно часто после такой травмы. Доктора пока не знают, какой будет исход.
– Послушай, Ролан, я знаю, что лучшие доктора в вашем городе уже работают с Анной, но этого недостаточно; здесь нужны лучшие доктора страны. Я уже говорил с академиком Антоновым, директором Московского института травматологии. Он уже собирает самую сильную команду специалистов в Москве, и завтра утром они вылетают в Карелию. Это самые лучшие врачи страны; они вернут Анну к жизни, у меня нет в этом никаких сомнений. А как только её состояние улучшится, мы транспортируем её в Москву для дальнейшей реабилитации, да подключим ещё пластических хирургов, которые займутся ожогами. Всё будет в порядке, я тебе обещаю. Поставим её на ноги, и всё забудется как плохой сон.
