Он делает большой глоток «Эвиана» и мечтательно прикрывает глаза. Я в восторге от Муцуки — надо же, пересказать историю заново и ни одной детали не упустить!
На два дня позже срока, но я все-таки отдаю свое интервью редактору — в кафе возле станции метро. День отличный, ясный. Я превращаю обратный путь в неторопливую прогулку… а когда наконец дохожу до дома, первый, кого я вижу, — отец Муцуки, ожидающий у дверей. Он тоже видит меня, машет рукой и улыбается.
— Как раз вовремя! Я уже подумал: раз дома никого нет, надо уходить.
Сияющая улыбка этого человека способна смягчить самое мрачное значение, какое возможно вложить в слово «немолодой».
Говорю ему: «Ах, мне так неловко, видите ли, я выходила прогуляться, а Муцуки еще на работе…» — а сама тем временем отпираю дверь квартиры, кладу перед ним тапочки, наливаю чаю — настоящего, не из пакетиков.
— Да все прекрасно, не стоит беспокоиться. Просто заглянул по дороге — узнать, как у вас дела.
Я сразу настораживаюсь. Какие такие дела?! И мать Муцуки, и мои родители — все считали наш брак отличной идеей, только свекор мой будущий возражал… и пожалуйста, вот он!
— Знаешь, наверное, мне нравится эта комната, — говорит он.
— Да, спасибо, очень вам признательна.
Слова сами вылетают изо рта. Одновременно приходит мысль: «Тьфу ты, ну и раболепство!»
— Значит, ты все-таки неплохо устроилась. — Мой свекор внезапно меняет тему. — А вот стоит мне о твоих родителях подумать — просто на душе отвратительно.
— О, вам не следует так себя чувствовать, правда. Они очень счастливы.
— Потому что они не знают!
Так, думаю. Начинается. Причина, которая привела к появлению второй медицинской справки: «Наши тесты установили, что вы ВИЧ-негативны».
По счастью, прикусываю язык раньше, чем успеваю ляпнуть что-то типа: «Действительно, мои родители не знают, но ведь и мы со своей стороны…» Трудно было бы толково объяснить ему, что счет, по сути, равный. Моя «эмоциональная нестабильность» хранилась в тайне.
— Семейная жизнь С НИМ? Это, наверное, все равно что воду между пальцами стараться удержать!
Он произносит это — и я немедленно ощущаю за спиной чужое присутствие — холодное, тихое. Не надо оборачиваться — и так ясно чье. И я говорю, громко и ясно, так чтоб и дереву было слышно:
— Да все в порядке. В любом случае мне секс никогда особенно не нравился.
Секунду-другую мой свекор выглядит совершенно ошеломленным, потом не может сдержать негромкий смешок.
Цепляюсь за возможность очистить атмосферу. Торопливо встаю. Спрашиваю:
— Может быть, музыку поставим?
Выбираю из коллекции Муцуки первый попавшийся диск и ставлю на плейер.
— Ваш чай остыл, — замечаю. — Позвольте налить вам свежего и горячего.
Громовые раскаты музыки врываются в разговор.
— Оперу любишь? — интересуется мой свекор, когда я возвращаюсь с чаем. — Ты действительно странная молодая женщина. Любопытно!
Может, громкость звука помогла, — в любом случае он очень скоро ушел и не пытался больше говорить ни о чем, кроме мелочей. Но его фраза про воду между пальцами… нет, эти слова впечатались в мое сознание намертво. Мой беспечный, удобный брак забавляет, точно детский игрушечный домик, но в результате платить приходится за все.
Настало воскресенье, причем совпало оно — ни больше ни меньше — с рождественским сочельником, но вместо отдыха Муцуки принялся натирать полы. Я хотела помочь, окна помыть, что ли… но Муцуки велел не беспокоиться.
— Не бери в голову, я попозже сам сделаю, — сказал он.
По воскресеньям Муцуки всегда вылизывает квартиру до блеска. Это его маленькое хобби.
— Секо, может, тебе пойти вздремнуть?
Чистота и порядок — пунктик Муцуки. Он не остановится, пока все в доме не будет сверкать, как хрусталь.
— А может, я лучше хоть туфли схожу почищу? — предлагаю, но Муцуки, оказывается, и с этим уже разобрался.
— Да в чем дело-то? — потрясенно вопрошает Муцуки, не понимая, с чего я стою рядом и не знаю, чем бы заняться. Иногда до него так дол го доходит — прямо фантастика. Правда, на этот счет мы сразу определились, с самого начала: утверждать, что домашняя работа строго делится на мужскую и женскую, — чушь и бессмыслица. Делать ее должен тот, у кого лучше получается, — не важно, уборка это, готовка или что-то еще.
Мне ужасно скучно, так что я достаю бутылку белого вина. Сажусь поодаль, напротив лилового человечка.
— Давай-ка мы с тобой выпьем, а? — говорю. — Только ты и я. И плевать нам на старого зануду Муцуки.
По лиловому человечку сразу видно — он в восторге от предложения.
— Секо. — Это произносится с тяжелым вздохом. — Нельзя тебе здесь сидеть. Я полы натереть пытаюсь.
Отпиваю немножко ледяного немецкого вина. А Муцуки — брюзга.
Податься мне некуда. Перебираюсь на диван. Решаю спеть лиловому человечку песенку. «Белое Рождество» Бинга Кросби. Единственное, что я умею, — петь по-английски. Сижу, потягиваю свое вино и напеваю свою песенку. Вино — обычное, дешевое, но вкус у него приятный, сладковатый.
Подходит Муцуки. Отнимает у меня бутылку.
— Пить из бутылки не принято, знаешь ли.
Внезапно мне становится ужасно плохо.
— Отдай! — говорю.
Муцуки исчезает в кухне — ставит бутылку обратно в холодильник.
В знак протеста стараюсь петь как можно громче — так, что горло саднит и в ушах звенеть начинает. Но Муцуки и бровью не ведет.
— Хватит вести себя как ребенок, — советует он.
Чувствую — прямо у меня за спиной кто-то смеется, издевается надо мной. Оборачиваюсь. Смотрю — ясно, это опять Древо Кона. И тут терпение мое наконец лопается. Хватаю первое, что под руку попалось, — пыльную тряпку и флакон с полиролью — и запускаю в дерево. Осточертели мне эти взгляды!
— Секо! — Муцуки подбегает, крепко обнимает меня.
Мне несказанно горько. Плачу в голос, взахлеб. Ничего не могу с собой поделать, не могу взять себя в руки. Пытаюсь сдержать слезы — вместо этого начинаю задыхаться. Муцуки на руках уносит меня наверх, укладывает в постель, утешает, уговаривает поспать — мол, сразу полегчает… но его добрый голос только раздражает и заставляет чувствовать себя еще несчастнее, так что я продолжаю судорожно всхлипывать.
Постепенно слезы утихают, нагоняют сон… Просыпаюсь я уже вечером. В доме — ни пятнышка, единой пылинки и то не осталось.
— Душ принять не хочешь? — предлагает Муцуки.
— Давай пойдем куда-нибудь поужинаем, Рождество все-таки, — говорю.
Ну почему всегда так? Муцуки — такой добрый, ласковый. Иногда это просто трудно выносить!
— Муцуки?
Нет, думаю, на будущий год непременно приготовлю нам что-нибудь потрясающее.
— Что, милая?
— А давай на следующее Рождество елочку поставим…
Муцуки смеется — ясно, ласково и легко, как всегда.
— Ну, год-то пока что этот, — говорит он и протягивает мне сверток, — а вот тебе и подарок.
Развязать зеленую ленточку. Развернуть белую бумагу. Внутри — что-то маленькое, серебристое, в форме лилии. Даже для яичного веничка и то слишком маленькое, слишком изящное.
— Взбивалка для шампанского, — объясняет Муцуки. — Будешь наполнять свое шампанское хорошенькими маленькими пузырьками.
— Чудо какое, — говорю, — прелесть! А теперь, — продолжаю, — давай-ка выйдем из дома, купим самого что ни на есть классного шампанского — и выпьем сегодня ночью!
Муцуки качает головой:
— Для хорошего шампанского тебе такая игрушка не нужна.
— Значит, для пузыристости дешевого шампанского?! Ну и дикая же идея для подарка!
Я определенно впечатляюсь.
Первым его подарком мне вообще был плюшевый медведь. Бледно-розовый, с эффектом выстаренности, втиснутый в гигантскую коробку, обвязанную лентами. Мы только познакомились, и на следующий же день последовал этот подарок.
Второй подарок был еще необычнее. Глобус из прозрачной пластмассы. Я в этот глобус влюбилась с первого взгляда. Он стоил дорого, я, когда блокноты покупала, увидела его в магазинчике у метро… а он купил и слова не сказал. Он вообще знает, что мне дарить.
— Тебе нравится?
— Конечно, нравится! — кричу.
И — вспоминаю. Вспоминаю — ужас, ужас! Ведь сегодня же Рождество, а у меня для Муцуки и подарка-то нет! Не подумала, забыла…
— Ну и чего же вы желаете откушать? — смеется он.
— Знаешь, Муцуки, я вообще-то телескоп для тебя заказала, только в магазине говорят — конец месяца и все такое, так что они предупредили: его вовремя могут и не привезти…
Красиво вру, — так гладко, сама себе удивляюсь!
— Ух ты, телескоп! — Из глаз Муцуки буквально сыплются искры. Мой муж — из тех несчастных, что привыкли верить людям на слово.
Интересно, сколько супружеских пар нынче вечером тоже будут ужинать в ресторанах?
