Женя вздрогнул, отпрянул от зеркала, ударился о край раковины. Юнец в зеркале исчез, теперь там отражался молодой человек с длинными влажными волосами.
— Ну, что ты цирк устраиваешь? — мягко укорил голос прямо из зеркала. — Как ты теперь с мокрыми волосами пойдёшь? Придётся ждать.
— Твоя работа? — оглянувшись по сторонам, спросил Женя. — Это ты мне показал как…как…
— Я показал тебе как тебя, дурака, встретят, — прервал голос. — Только это! Понял?
— Но…но я же видел, видел. Она не простила…
— Ничего ты не понял! Ты опять про это? Пойми — она давно забыла.
— Но я видел!
— Совесть ты свою видел! Совесть! Вещь хорошая, но не до такой же степени! Я же тебя просил не ковыряться! А может, ты боишься, что тебе не раскроют навстречу объятий? Может, ты хочешь, чтоб она тебя ещё и пожалела? Не дури! Возвращайся, приглашай на танец и снова будет «дышать и думать не надо».
Женя вытащил сигарету, украдкой затянулся пару раз. Действительно, чего он теряет? Ну, отошьют…
— Не выдумывай, — откликнулся голос.
Женя подошёл к старой широкой лестнице и стал медленно подниматься. Конечно, не отошьют, голос ещё ни разу не врал.… А если он просто ошибается?
— Когда это я ошибался? Давай быстрее!
Да, не ошибался, но это было раньше. Откуда ему знать, что было за это время. Откуда ему знать, что, он, Женя теперь всегда остаётся один, сколько бы девушек вокруг не было. Любых!
— Знаю, всё знаю! Но это не любая, Жека — это Лена! ЛЕНА! У тебя, что совсем крыша поехала?
Женя подошёл к двери зала, остановился. В зале гремела музыка, слова песни, совершенно неразборчивые поначалу, постепенно, к ужасу Жени, становились всё понятнее.
Тороплюсь, спешу!
Тороплюсь, спешу!
Женя повернулся и обречённо двинулся вниз, в гардероб.
— Вернись! Немедленно вернись! — голос пытался заставить.
— Опомнись! Это тебе только кажется, сам подумай — не бывает таких песен, — голос пытался воздействовать логикой.
— Ты же всё равно не выдержишь, дурачок. Это сильнее. Сопротивляться бесполезно! Ты только вспомни, вспомни! Пять минут и всё будет как раньше! Даже лучше, ты даже не представляешь насколько лучше, Жека! — голос соблазнял.
Женя повернулся и вновь стал подниматься по лестнице. Каждый следующий шаг давался всё трудней, хотя душа стремилась всё сильнее. Парадокс! Наконец Женя понял — чтоб привести тело в соответствие с душой, надо ещё немного выпить. Напрасно что-то пытался кричать внутренний ангел, напрасно перед входом в школу угрожающе выстроились аж две коровы, напрасно. Женя скользя по заснеженным улица, за пять минут преодолел и «Столичный» и «Пятое жилстроительство» и даже упал всего три раза.
В «Аракеловском» остатки разума всё-таки взяли верх, и Женя купил бутылку «Российского» вместо портвейна. Прошёл Минпищеторг, детскую поликлинику, дошёл до угла с Августовской, немного подумал и перешёл на аллейку. Снежные хлопья летели всё сильнее и сильнее — редкая для Грозного погода и, конечно же, хорошая примета. Знаменитая кленовая аллейка, летом похожая на зелёный тоннель, сейчас казалось сказочным подземным ходом, прорытым гномами в толще снега. Мерцающие светильники усиливали сходство. Народу на аллейке было полно, — малый брод всё-таки.
Женя тщетно попытался найти укромный угол — куда там! Везде смех, санки, стайки возбуждённой молодёжи, швыряющих снежки — Жене тоже досталось. Может, спуститься в подвал с фотоателье рядом с «Красной шапочкой». Нет, там тоже не протолкаться. Кто-то уже пытается превратить в снеговиков знаменитые фигурки медведя и Красной Шапочки с волком, давших название магазину. К тому же там, рядом, в английском доме опорный пункт милиции. Нет, отпадает, придётся переходить проспект.
На другой стороне проспекта Орджоникидзе всё было не так, казалось, что он пересёк невидимую границу. Аллейка вроде бы та же, но чахленькая. Снег тот же, но людей нет совершенно, и только доносится музыка из ресторана «Кавказ». Женя сел на скамейку, открыл бутылку и сделал длинный глоток.
От обилия мыслей казалось, сейчас лопнет голова. Разве так бывает? Ведь два года, целых два года — ничего. Так, вспомнишь иногда. И вдруг…Что же он, оборотень? Или как этот…одуванчик. Полюбил, разлюбил, опять полюбил. А может — аж застучало в висках — просто скучно стало?
Голос, молчащий уже непривычно долго, грустно отозвался прямо в сердце:
В катакомбах любви невозможно пройти без ошибки,
Если это любовь, и тем более, если всерьёз.[24]
По хребту пробежал холодок. Женя поднял бутылку трясущейся рукой, глотнул, не ощущая вкуса, и чуть не поперхнулся — перед ним стоял чёрный человек в ореоле света. Человек шевельнулся и оказался обыкновенным парнем лет двадцати пяти. Это просто фонарь светил ему в спину.
— Безумству храбрых поём мы песню! — усмехнулся парень. — Что, приспичило? Здесь же ментов полно: и в ресторане, и вон там опорный пункт. Не боишься?
— Будешь? — Женя протянул парню бутылку.
— Блаженным надо помогать! — парень присел рядом, взял бутылку, хлебнул. — Что за трагедия? Баба бросила?
— Нет, — Женю передернуло и парень, заметив это, усмехнулся. — Я бросил.
— Опаньки! Молодец! — хлебнул ещё. — А с чего же тогда трагедия?
— А с того! Бросил, а теперь опять нашёл. Нашёл, понимаешь?! И не знаю, как …подобрать.
Парень с интересом, как в зоопарке на непонятное животное, посмотрел на Женю, допил вино и спросил:
— Слушай, чего тут на холоде сидеть, ещё ментов дождёмся? Пойдём вон в хачапурную. Не мохай — угощаю. Не хочешь? Ну ладно, давай тут, не один ты такой смелый, — парень вытащил из кармана бутылку чего-то креплёного, открыл, сунул Жене.
— Понимаешь старик, ты всё очень усложняешь. Все твои мозги — гордость эволюции — заполнены сейчас одним. Как привлечь свою бабу.…Ну, хорошо, хорошо — девушку. Или она уже не девушка? Всё, всё — не буду больше.
Парень глотнул из бутылки, утёрся снегом, скривился и, повернувшись к Жене, горячо зашептал:
— И ты считаешь, что это любовь! Да и не один ты… Поэты, певцы, романы.…Да хрен с вами — называйте так. Только на самом деле — это просто половое влечение. Погоди! Слушай! Половое влечение — один из основных рефлексов человека, не менее важный, чем рефлекс пожрать или рефлекс безопасности. Остальное всё — это лирика.
Парень взял Женю за рукав и затараторил, как пономарь:
— Всё это только половое влечение, только рефлекс. И с бабой перепихнуться и изнасиловать, чтоб самоутвердиться, и даже онанизм — всё это только рефлекс. Вот и любовь — это тоже половое влечение, то есть рефлекс. Только люди слабые стали слишком: не хотят себе признаться, вот и понапридумывали всякой романтичной фигни вокруг. А это всего лишь рефлекс!
— Мне пора, — Женя попробовал освободиться.
— Подожди, подожди! Ты вот страдаешь тут на холоде. Хрен с тобой — пусть это любовь, раз уж так это теперь называют. А что такое любовь? А, чувак? А это приманка, придуманная природой для продолжения рода. «Плодитесь и размножайтесь!» И заметь, про любовь — ни слова. А знаешь, как возникает эта ваша самая любовь? Как находятся эти пресловутые половинки? Думаешь, это что-то возвышенное и таинственное? Хрена! По ДНК они находятся! Знаешь, что это студент? Природе или богу надо, чтоб человек не вымер как вид. А чтоб потомство было здоровое, надо чтоб у родителей было подходящие сочетания ДНК. Вот тебе и «половинки», о которых поэты блеют.
Женя, наконец, освободился и встал. Теперь они стояли рядом, недопитая бутылка осталась на скамейке.
— Сейчас, сейчас, я тебе скажу что делать, — парень вдруг стал спокойным. — Выбирают, в основном, бабы. Они эту информацию воспринимают — ого как! Во-первых, по поведенческим сигналам, ну по поведению. Если ты уверенный, наглый, здоровый значит и потомство будет здоровым. Вот они и липнут к наглым. Ещё по запахам выбирают. Есть такие ферменты летучие — феромоны. Вообще-то они почти не пахнут, зато в них полная информация о ДНК. Болен, или здоров, честолюбив или ни хрена тебе не надо! Всё там есть, чувак, всё! Так что ты не купайся слишком часто, они в подмышках обитают, ну и между ног, естественно. Там обязательно!
Что он несёт? Как будто канализацию прорвало…. Повернуться, уйти?
