Недовольно цокнула и отвернулась.
— Не нужно строить из себя бедную овцу. Я не пожалею. В этом доме нет ни одного человека, который мог бы завоевать мое доверие.
— А никто этого и не добивается, — развел руками Марио. — Послушай, не глупи, а? Очень прошу. Жаль мне тебя. Загубишь свою жизнь и все. Вдруг ты быстро надоешь Кавьяру, и он…
Странно как-то доктор замолчал и неожиданно. Понял, наверное, что лишнего сболтнул. Побледнел и, захватив чемоданчик, к двери пошел. Но все же обернулся и шепотом добавил:
— Не перечь ему. Он отвратителен в гневе.
Будто я не знаю.
— Марио, — отозвалась, тоже понизив голос. — Неужто Кавьяр поймал Робби и вот так просто отпустил?
— Робби? — нахмурил лоб мужчина, вспоминая, о ком я говорю. — А, тот британец?
Я энергично закивала головой.
— Нет, это не правда, — пожал плечами доктор. — Клио и не искал его. Узнал о парне уже тогда, когда в деревню приехал. Это манипуляция, Летти.
Боже мой, такого облегчения, смешанного с невообразимой радостью, я не чувствовала давно. Надо же, хоть в этом Марио пригодился.
Не успел док за дверью скрыться, как через несколько минут вновь вернулся и сказал:
— Тебя просят пройти в кабинет.
Восторг улетучился. Надеюсь, Кавьяр не захочет лицезреть меня обнаженной или еще чего похуже?
Осторожно выглянула в коридор и увидела удаляющегося дока. Он притормозил у одной из дверей и, оглянувшись, указал мне именно на нее.
Марио скрылся за углом, а я поплелась в кабинет, за приоткрытой дверью которого раздавался голос грека. Остановилась и наглейшим образом начала подслушивать. Разговор шел опять о бизнесе, только на этот раз, похоже, имелись в виду легальные дела Кавьяра. Он выглядел немного раздраженным и властным голосом «прессовал» невидимого собеседника:
— Все кончено, Стивен, — сказал грек уже более спокойно. — Ты не должен был меня предавать. Теперь мы в расчете, и не пытайся что-либо предпринимать. Плохо для тебя закончится… Нет… Ты меня услышал… Разговор окончен.
И беседа действительно прервалась.
— Сукин сын, — выругался грек, и я тихонько поскреблась в дверь.
Он обернулся, а я сразу выбрала более безопасное место — у стены.
Кавьяр потер подбородок, словно размышляя, как со мной поступить и наконец-то вымолвил:
— Что сказал Марио?
Черт, кажется, я побледнела.
— О… о чем ты? — чуть выдавила из себя.
Грек недоуменно покачал головой.
— О твоем самочувствии, конечно. Или ты что-то другое имела в виду?
Когда он вот так смотрел, у меня поджилки тряслись.
— Нет, — слишком поспешно ответила я и отпрянула к двери, когда Кавьяр сделал шаг в мою сторону.
— Успокойся, — попросил он, хмурясь.
Да, именно попросил. Необычно для него.
— С самочувствием порядок, — пролепетала и тут же осеклась.
А что, если он примет это во внимание и сразу же потребует ублажить его?
Судорожно сглотнула, но взглянув на грека, сообразила, что он все по моему лицу понял.
— Расслабься. Твои услуги пока не понадобятся, — усмехнулся он, расстегивая верхнюю пуговицу белоснежной рубашки. — Не за этим позвал. Присядь.
Я почти бесшумно приблизилась к небольшому кожаному диванчику и присела на самый краешек. Не смогу расслабиться, даже если Кавьяр к ногам падет или на коленях ползать начнет. Все равно никогда ему уже не поверю и бояться таких, как он, всю жизнь буду…
Боже, рассуждаю так, будто освобожусь от его гнета и сбегу когда-нибудь. Напрасные надежды…
— До вечера даю возможность отоспаться. После пришлю за тобой служанку. Будешь учиться кофе варить. И за собой следи обязательно. На привидение похожа. Если не считать синяков — лицо бледное, кожа неухоженная. И эти твои кудри… Постричь бы…
— Клио… Эээ…
Замолчала. А что сказать? Как обращаться?
Посмотрел, приподняв бровь, словно в ожидании.
— Госп… гос… Черт… Господин, — вымолвила все-таки и даже покраснела от злости. — Мне постоянно в комнате сидеть?
— Нет, конечно, — удивился грек и присел на край стола. — Дом и сад в твоем полном распоряжении. Ходи, где хочешь. Только ко мне должна являться по первому зову, без психов своих идиотских. Сейчас пока есть с кем развлекаться. Так что наслаждайся.
Мне удалось умолчать о Робби, хотя очень хотелось высказать Кавьяру все, что о нем думаю. Но это было бы грубой ошибкой. Он не должен догадаться о том, что британец, возможно, мне поможет. Или уже помогает. Ни в коем случае нельзя говорить об этом.
— Могу идти? — спросила, а сама уже попятилась из кабинета.
Кавьяр неопределенно махнул рукой, и я, решив, что это одобрение, шмыгнула за дверь.
— Летти!
Ну еб твою мать! Что еще?
— Я здесь, — ответила, заглянув обратно.
— Хочешь поговорить о том, что случилось? — поинтересовался грек, и вначале я было подумала, что это очередная шутка.
Но нет, он говорил серьезно.
— Эээ… Ммм… С тобой? Точно нет.
— На долю секунды, — Клио застыл у окна спиной к двери, — мне показалось, что я не хочу искать тебя. Позже эта мысль вызвала у меня смех. Но тогда я действительно был озадачен.
Он обернулся.
— Пойми, я отвечаю за твою безопасность и, если ты думаешь, что мне придется тебя убить — ошибаешься. Этого не произойдет. Все девушки, которые побывали в этом доме, живы до сих пор… Хочу, чтобы ты поняла, как, на самом деле, я отношусь к своим наложницам, и ценила это.
— Избивать и трахать тоже входит в твои обязанности? — вырвалось у меня, и, когда Кавьяр стремительно приблизился, я буквально задрожала.
— Об этом мы, кажется, говорили, — грек навис надо мной, но руки скрестил на груди. — Не нужно было сбегать. Еще и до пустыни добралась. Как у тебя мозгов на это хватило? Если бы мои парни вовремя не отследили твой маршрут, ты давно прислуживала бы толстозадому политику или отправилась бы сосать члены в борделе.
Даже кулаки сжала.
— То есть, по-твоему, я должна спасибо сказать за то, что оказалась у извращенца-мафиози? — почти шепотом спросила.
Прямо голос сел от ярости. Надо же, какая самонадеянность! Так захотелось размазать наглую рожу Кавьяра по асфальту, что ладони зачесались.
— Нет, — неожиданно. — Не должна. Понимаю, тебе тяжело, но раз уж мне на это плевать, будь любезна, просто прими свое положение, как нечто неизбежное. Я не шучу, Летти, не нужно сопротивляться мне. Тогда ни один волос не упадет с твоей головы. Я умею быть спокойным, но только тогда, когда меня не выводят из себя вот такие глупые девки. Просто знай свое место.
Едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза, но судорожный вздох все же вырвался.
— Неужели тебе самой не хочется покоя?
— А кто мне его даст? — возмутилась. — Ты, что ли? Немного поправлюсь, и начнешь «игрушки» свои на мне испытывать…
Ох, пора бы замолчать. Его бесят мои речи — это очевидно.
— Выметайся, — глазами сверкнул и рукой на дверь указал.
А меня долго просить не нужно было. Я мгновенно вылетела из кабинета и помчалась в комнату. Необходимо было отдышаться и немного подумать. Может, грек и прав. Для меня это лучший вариант. Надо втереться в доверие, а там посмотрим. Возможно, Робби уже давно рассказал обо мне Ханне.
Ждать. Придется ждать.
***
Вечером за мной пришла служанка и сообщила, что хозяин дожидается на кухне. Я нервничала очень сильно и даже немного дрожала, потому что видеть Кавьяра было по-прежнему страшно.
Казалось, любое мое слово сможет разозлить его, и он снова затащит меня в «комнату пыток». А там фантазии у грека хватит, чтобы все мои кошмары внезапно ожили.
Он сидел за столом, когда я вошла, и со скучающим видом курил.
Может, хотя бы от рака легких сдохнет? Жаль, этой болезни нужно время.
— Что за одежда? — поморщился грек, окидывая меня взглядом.
— Какую принесли, — пожала плечами, всеми силами пытаясь унять дрожь в пальцах.
Злобный взгляд скользнул по служанке, стоящей у плиты. Это как раз была та самая — по прозвищу Гадюка.
— Я разве распоряжался нарядить мою наложницу в тряпье? — холодным тоном проговорил грек, и женщина сникла. — Нормальная одежда есть?
— Господин, эта американка такая худая, что на ней любые вещи будут болтаться. А из обуви только вот эти кроссовки и подошли, — пролепетала Гадюка, втягивая голову в плечи.
— Худая она или полная, тебя не касается. Ты должна была предоставить ей приличную одежду, — повысил голос Клио, — а не этот китайский ширпотреб.
Кавьяр вцепился в мой свитер.
— Это, по-твоему, должно возбуждать? — продолжал он пытать служанку. — Рукава висят до пола, штаны на заднице растянуты, да и по длине явно не подходят, с ее-то ростом.
— Но…
— Молчать!
