Кавьяр вцепился в мой свитер.
— Это, по-твоему, должно возбуждать? — продолжал он пытать служанку. — Рукава висят до пола, штаны на заднице растянуты, да и по длине явно не подходят, с ее-то ростом.
— Но…
— Молчать!
Даже я подпрыгнула. Что за хрень происходит в этом доме? Все орут, командуют, ненавидят друг друга. До тошноты противно.
Но в чем я была с Гадюкой единодушна, так это в страхе перед Кавьяром. Вывести его из себя оказалось проще простого. Не нужно даже и побега совершать. Хватает некрасивой одежды, и у него начинают губы белеть от гнева. Мерзкий неуравновешенный псих.
— Хавьер, отнеси в мой кабинет каталоги, — тем временем приказывал грек, беседуя по сотовому. — Да, те самые. Ей нужна приличная одежда… Отлично.
Сунул телефон в карман и улыбнулся мило так, будто пару минут назад и не орал на служанку, и вовсе не готов был ее убить.
— Ты уже не справляешься со своими обязанностями, Юми, — констатировал факт «господин». — Мне жаль.
Чуяло мое сердце, что за этим «мне жаль» скрывалось нечто неприятное для Гадюки. Может, не такая она и плохая?
Стоп, Летти, нельзя идеализировать людей — ужасная привычка.
— Да, хозяин, — совсем обтухла женщина.
— Итак, прошу к плите, — это было адресовано мне. — Да не к этой. Песок. Тебе нужен песок.
— Варить кофе на песке? — вытаращилась я на Клио, забыв о запрете «в глаза смотреть нельзя».
Он спустил мне эту дерзость. Какое счастье. Можно подумать, потом не вспомнит. Мстительный черт.
— Конечно, — кивнул так снисходительно, и я поймала насмешливо-презрительный взгляд Гадюки.
Женщина взяла инициативу в свои руки и принялась объяснять мне, при этом показывая на практике, сколько нужно всыпать сахара и, «какой по крепости кофе любит господин».
— Нет, — шлепнула меня по руке служанка, и я бросила на нее гневный взгляд. — Аккуратнее надо быть. Хозяин не пьет такой сладкий. И корицы поменьше. На кончике ножа.
А грек сидел за спиной и молча наблюдал за издевательствами Гадюки. Прямо затылком чувствовала его насмешку.
Как же я обрадовалась, когда служанка зацепилась рукавом за поднос и пролила большую часть драгоценного напитка.
— Ох, какая я неловкая! — воскликнула она, ощетинившись и косясь на меня.
— Угу, руки из жопы растут, — мое злобное замечание достигло ушей Гадюки, и она неожиданно подалась в мою сторону.
— Юми! — властный тон Кавьяра пригвоздил женщину к месту.
Он даже из-за стола не встал, просто рявкнул и все. Очень не хорошо Гадюка посмотрела мне в глаза, словно намекая на возмездие. Однако эта Юми та еще стерва. Надо быть с ней поосторожнее.
— Вылей то, что осталось. Свари новый.
Ладно, отлично. Я должна сварить кофе. Проще простого.
Смешала ингредиенты и принялась скользить туркой по раскаленному песку.
Вот уж чего я не ожидала от ведьмы с темно-зелеными глазами, так это покушения на мою жизнь. Все произошло неожиданно.
Гадюка, как будто невзначай, толкнула меня под локоть, и оставалась доля секунды до соприкосновения моей ладони с горячим песком, но что-то задержало меня. Вернее, кто-то.
Грек оттащил в сторону мое обмякшее от страха тело и с размаху залепил служанке пощечину. А она — дерзкая сучка. Уставилась хозяину в глаза и уничтожала взглядом. Только вот Кавьяра с его крепкой психикой этим не проймешь. Он схватил ведьму за шиворот и выволок в коридор.
Меня, что ль, щадит? Смешно, конечно. Я уж испытала гнев грека на себе и не раз.
Видимо, Хавьера позвал, потому что послышались тяжелые шаги.
— Уведи, — приказал Клио. — Пыталась наложницу покалечить. Ты знаешь, что делать.
— Конечно, господин.
Кавьяр вернулся и уставился на меня, прищурив глаза.
— Значит, руки из жопы, да? — повторил он мои слова, адресованные служанке. — Зачем провоцируешь ее? Юми уже не первый год живет в этом доме и постоянно достает всех моих наложниц. У нее характер мерзкий.
— Зачем тогда ее здесь держишь? — удивилась я несказанно. — Что за логика?
По довольной улыбке грека стало ясно: Юми ублажает его.
— Бог ты мой, сколько ей лет? — я даже поморщилась от отвращения.
— Около сорока. Не вижу в этом ничего плохого. Она хороша.
Ну то, что внешне женщина выглядела прекрасно — неоспоримо. Но вот неприятностей она доставляла немало — и это тоже факт.
— И что теперь с ней будет? — все же спросила я.
— Забудь об этом, — отмахнулся Клио, приближаясь.
Я отвела взгляд, мечтая стать невидимой. Но грек меня не коснулся, лишь руку протянул и снял турку с плиты.
Выдохнула, когда осознала, что меня никто не тронул. Впервые рассмотрела лицо Кавьяра настолько близко. И он, кстати, это заметил.
Вот ведь поистине внешность обманчива. За такой красотой и привлекательностью скрывается настоящее чудовище, в любой момент готовое на проявление своих самых худших черт характера.
А есть ли в нем хоть что-то человеческое? Кроме того, что Кавьяр ответственный и почти бережет свою наложницу, — почти, потому что сам же и калечит, — не замечала в нем ничего хорошего или, по крайней мере, приятного. Сплошная злоба и кровожадность.
Что там говорил его отец? Кого-то он потерял? Ну, сомневаюсь, что из-за чьей-либо гибели Клио настолько свихнулся, что превратился в настоящего садиста…
— Очнись, — грек щелкнул пальцами перед моим носом, и я часто заморгала. — Это хорошо, что я тебе нравлюсь.
— Что? — Наверное, мое лицо вытянулось от удивления, потому что Клио усмехнулся: — Какого хрена?
— Так рассматриваешь, как будто запомнить хочешь.
— Еще бы. Чтобы потом с закрытыми глазами отыскать тебя и уничтожить.
— Тише-тише, Летти. Как бы тебе не последовать за Юми, — пригрозил грек, посерьезнев.
Ничего не ответила, только осторожно отошла в сторону. Он не стал меня удерживать.
— Поднимайся к себе, — отчеканил Кавьяр, по-прежнему пялясь на плиту. — Обойдусь без кофе. Завтра повторим.
Вот уж точно не хотелось бы. А если и повторять, то без Гадюки. Чувствую, не оставит она меня в покое.
***
Созерцание узора на подвесном потолке не лучшее времяпрепровождение для той, которая заперта в особняке чокнутого мафиози. Но я отлично справлялась с этим занятием и, возможно, даже уснула бы, если бы в коридоре вдруг не послышались голоса.
Один из них принадлежал хозяину этого «дворца». А вот второй… Похоже, это была Юми.
Я тут же сползла с кровати и подошла к двери.
— Что это? — поинтересовался грек.
— Одежда, господин… Для американки…
— Она русская, — как будто автоматически поправил Клио.
Я хмыкнула. Верно подмечено. Америкой от меня и не пахнет. До сих пор в некоторых словах путаюсь. Да и акцент заметен.
— Кажется, я еще ничего не выбирал, — добавил господин.
Все же мысленно начинаю признавать его власть. Паршиво. Но неизбежно, похоже. Черт, как же ломает от происходящего.
— Это вещи Вашей сестры, хозяин… — совсем тихо призналась женщина.
Пришлось приоткрыть дверь, чтобы понять, почему он не пропускает служанку ко мне. Может, заподозрил что?
— Елены?
Голос грека прозвучал так глухо, а я так напряглась от мысли, что сестра его моя тезка — прямо кулаки сжала.
Козел, явно поэтому предпочел Летти. Достойной имени Лена меня не считает.
— Кто позволил копаться в вещах покойной?
Ого! Вот это поворот. Сестра мертва — это все объясняет. Ну, я имею в виду, нюансы с именем.
— Господин, она была такой же худющей, как и…
— Открой корзину.
Тишина. Я почти вросла в стену у двери.
— Юми, немедленно открой корзину, — такой вкрадчивый глубокий тон, прямо жутко стало.
Женщина, видимо, опустила корзину с одеждой на пол, потому что послышался глухой удар.
— Простите! — Гадюка так неожиданно заорала, что я выскочила в коридор. — Простите, господин! Это все из-за нее! Ненавижу!
Это она уже мне.
— Открой эту чертову корзину! — выкрикнул Клио, и я с удивлением заметила в его руках пистолет.
В конце коридора показался Хавьер, вслед за ним выбежал и Марио — наверное, в комнате охраны сидели. Юми ногой толкнула крышку и, отскочив в сторону, завыла.
Я вообще не сразу поняла, что происходит, потому что выстрелы, зазвучавшие один за другим, своим громким звуком вызвали у меня жуткое головокружение. Но сфокусировавшись на спине грека, я немного пришла в себя и оценила обстановку.
— Летти, закройся в комнате! — проорал Кавьяр.
Я перевела взгляд на нечто длинное и черное, грозно шипящее и извивающееся на полу.
— Твою мать, черная мамба! — раздался вопль Марио. — Стреляй, Клио!
Хавьер, собственно говоря, геройствовал и бежал прямо на эту ползучую тварь.
