Габинский взял бумагу и написал название препарата, – возьмите и постарайтесь скорее его приобрести.
– *С*пасибо большое, не знаю, как Вас отблагодарить Дмитрий
Вениаминович.
– Мне ничего не нужно, кроме сознания, что я сумел помочь ребёнку. Но в данном случае я не могу быть удовлетворённым. В этих условиях я бессилен, простите меня.
– Что Вы, что Вы! Я очень Вам благодарна. Извините меня, не могли бы Вы дать мне координаты того человека, который заинтересовался бы той книгой.
– У Вас есть телефон? Вот и ладненько, он Вам позвонит. Его зовут
Аркадий Семёнович.
На следующий день тот позвонил и попросил разрешения придти и назначить ему время.
– А когда Вы можете?
– Я горю от нетерпенья встретиться с Николаем Васильевичем.
Марина даже сразу не поняла, с кем хочет встретиться Аркадий
Семёнович, но, сообразив, сказала, что можно и через час. Она навела в комнате порядок, завела Свету к матери комнату, и точно в назначенное время явился Аркадий Семёнович.
Небольшого роста, пухленький, с лоснящимися губами и улыбчивыми глазами, он напоминал Марине одного из Бальзаковских персонажей.
– Можно вас называть Мариной, или Вы скажете мне своё отчество?
– Можно Мариной.
– Я смотрю, у вас в книжном шкафу стоят книги на французском и английском языках. Кто-то их читает?
– Сейчас нет. Я их уже прочитала.
Марина пригласила гостя сесть и дала ему томик Гоголя. Он принял его как драгоценную хрустальную чашу и так осторожно перелистывал, что казалось, что он и не дотрагивается до станиц книги. В одном месте страницы почему-то не разнимались, так он, как ювелир разнял их пинцетом, который вынул из своего портфеля. Он так увлёкся, что ничего вокруг себя не видел, и только закрыв книгу, поднял на Марину восторженные глаза.
– Боже мой, эту книгу держал в руках Гоголь, – с благоговением произнёс Аркадий Семёнович.
Марина смотрела спокойно на восторженного человека и улыбалась.
– Вы, наверное думаете, что я сумасшедший, да?
– Нет, почему же. Я сама люблю книги. У меня много букинистических книг, но эта самая, самая. И я никогда бы её не продавала, если бы не особые обстоятельства.
– Да, да, я знаю. Мне говорил коллега Габинский. Скажу Вам,
Марина, как не положено говорить покупателю продавцу: этой книжке цены нет, а её номинальная стоимость такая, что у меня нет таких денег, которые я смог бы за неё заплатить.
– Мне деньги и не нужны. Мне нужно лекарство для дочки.
– Да, да, я знаю. Давайте договоримся так: я узнаю по своим каналам сколько оно стоит и как его быстрее приобрести, а Вы узнайте по своим, чтобы у вас не возникли сомнения. Я постараюсь решить в течении недели, но звонить Вам не буду, вы понимаете почему. Я к Вам подойду. Но у меня просьба. В течении этого времени ни с кем не договариваться.
– Хорошо, – ответила Марина.
Аркадий Семёнович попрощался, пожелал здоровья дочери и Марине.
Через пять дней он опять явился, достал из портфеля две маленьких упаковки с лекарством.
– Марина, я взял это лекарство под честное слово. Я должен их вернуть сегодня или отдать деньги. Цена конечно, запредельная, но вряд ли где есть дешевле. Вашей дочери их хватит больше чем на полгода. Если Вас это устраивает, то прямо сейчас мы можем обменяться. Когда они у Вас закончатся, и Вы не сможете приобрести сами, обратитесь ко мне, я постараюсь помочь. И простите, ради Бога, что я, пользуясь Вашим нынешним положением, пошёл на сделку, – он запнулся и проговорил, – на сделку со своей совестью.
– Спасибо Вам, Аркадий Семёнович. Дай-то Бог, чтобы лекарство помогло Светочке.
Аннотация к лекарству, лежащая в упаковке, написанная на трёх языках: английском, немецком и французском разъясняла все вопросы, связанные с его применением. Марине пришлось посмотреть в специальный словарь, чтобы понять медицинские термины.
Через месяц Марина пришла с ребёнком в поликлинику к Габинскому.
Осмотрев ребёнка, он, довольный состоянием девочки, со свойственной ему мягкостью сказал.
– Позвольте Вам сообщить, мадам, что лекарство оказывает положительное воздействие на организм, но злоупотреблять временем, оттягивая операцию, нельзя.
– А сколько времени у нас есть?
– Чем раньше, тем лучше, но я думаю, что два, а в крайнем случае три года ещё можно продержаться.
– Дмитрий Вениаминович, я Вам очень благодарна. Я узнала, что у
Вас сын учёный-славист, и я бы хотела подарить Вам для него вот эту болгарскую книжку 1856 года издания. Не отказывайтесь, пожалуйста.
Мне и Светочке будет спокойней. Прошу Вас. И ваш сын будет доволен.
– На этот раз я уступлю Вам, Марина. Звоните мне в любое время на работу и домой. Мне будет интересно наблюдать за девочкой. Вот вам моя визитная карточка.
– Спасибо и до свидания, Дмитрий Вениаминович.
Время шло быстро. Одна упаковка уже закончилась и Марина с ужасом думала, что будет, когда закончится вторая. Она работала и днём и ночью, спала по пять часов, а денег хватало только на жизнь. Спасибо матери, что несмотря на свою инвалидность и болезнь сердца, находила силы возиться с ребёнком и помогать по дому. Чтобы собрать денег на вторую покупку лекарств, Марина отнесла все свои книги в букинистический магазин, но этого хватало только на половину упаковки. Тогда пошли на продажу и те мелкие ювелирные изделия, что за время замужества ей подарил Михаил. Она сразу же меняла у барыг рубли на доллары, потому что рубль ежедневно падал. Купив одну упаковку, она не знала, что будет делать ещё через три месяца, когда она кончится.
У Марины появилась новая клиентка по имени Зоя. Весёлая, разговорчивая, она всегда переплачивала за работу сверху той цены, что ей говорила Марине. Узнав о Марининых проблемах, Зоя защебетала:
– Я вообще удивляюсь, как ты, такая красивая, молодая, с такой фигурой и ногами горбатишься за швейной машинкой. Да за одни твои глаза мужики выложат состояние.
– Ты предлагаешь мне выйти на панель к "Украине"?
– Что ты? Нужен один покровитель, который рад будет показать тебя в обществе. Ну конечно, придётся с ним спать. У него могут быть ещё любовницы, но какое это имеет значение?
– Это называется стать блядью?
– Да! Правильно. Я блядь и не стесняюсь этого. Но я же не горбачусь как ты, и денег получаю больше. А попадётся денежный мешок, который возьмёт меня в жёны, буду верной ему женой, целовать в лысину, обложу его детьми. И такой намечается. Мне только нужно подумать, как смотаться от моего нынешнего шефа.
– Просто уйти и всё.
– Они же. Мариночка, считают нас своей собственностью и просто так не отпускают. Хочешь, я тебя познакомлю со своим. Только после первого подарка или денег, от него просто не отделаешься. Нужно ему будет только сразу поставить условия, что ты только его. А то у них есть манера уступать своих баб друзьям или меняться с ними нами, шлюхами.
– Не по мне это, Зоя.
– Подумай, только не долго, а то я замену себе подыщу в другом месте.**И подумай о дочке, ей будет не легче без лекарств с гордой мамой.
Через несколько дней после мучительных сомнений Марина сказала
Зое, что она согласна на встречу с её шефом, как она его называла.
После того, как Зоя ей назначила время и описала внешность шефа,
Марина, одела лучшее своё платье и туфли на высокой шпильке, чуть нанесла на лицо макияж, посмотрела на себя в зеркало и кокетливо повела плечами. Она засмеялась и увидела, что сзади стоит Света и тоже смеётся.
– А ты чего смеёшься? – спросила Марина дочку.
– Ты такая, мама, класивая, как Балби.
– Моя ты, лапочка.
– А куда ты идёшь?
– По делам.
– А когда ты плидёшь?
– Может быть, скоро.
– Дай я тебя поцелую.
Марина взяла дочь на руки, прижала дорогое тельце к себе, и пошла на назначенную встречу. Марина ехала трамваем и видела, как мужчины обращают на неё внимание и спиной чувствовала, как они оглядываются ей вслед или рассматривают сзади. В конце пути она взяла частное такси.
– В гостиницу "Аркадия".
– Вы не местная, – удивлённо спросил водитель.
– По чём это видно?
– Так вон гостиница, рядом.
– Нога болит, а я заплачу.
– Такую красивую женщину я подвезу без денег, – сказал водитель и подъехал к гостинице.
– Спасибо, – поблагодарила Марина и стала выходить из машины.
Краем глаза она увидела, что из вестибюля за ней наблюдает высокий мужчина в костюме тройка. Когда она подошла к стеклянной двери, ей элегантно открыл двери швейцар, а в вестибюле встретил тот самый мужчина, наблюдавший за ней при выходе из такси.
– Марина? – и не дождавшись ответа, – будем знакомы, Юрий.
Пройдёмте в ресторан, посидим.
Они прошли в небольшую комнату, в которой стояло всего четыре стола и сели за один из них.
– Какие вина Вы предпочитаете, белые, красные, сухие, сладкие?
– Больше люблю белые, сухие, хотя могу выпить и красное, но не тёрпкое. И лучше сухое или полусухое.
