Но в то утро, когда пришла тетка, у него, к счастью, оказался дома полный порядок.
Он только что выгнал пьяниц и вымыл полы, и дул ветер с реки Е., наклоняя балконную штору, и лето, и жарко, а тут тетя Муся пришла, и с ней тетушка Ирина с внучком, и еще кто-то, а у него, как на грех, ничего нет в доме покушать. Он страшно смутился, полетел в гастроном, купил хлеба, колбаски, рыбных консервов, варенья. Тетя Муся была важная, в крепдешиновом платье, она была из Москвы и сильно гордилась перед своими сибирскими родственниками. Он подумал - не дать ли ей денег, рублей 100-150, и не дал, потому что такой суммы у него в наличии не имелось.
Да ей и не надо было! Да и что там говорить - все это давным-давно прошло, все прошло, походит и пройдет, и Бог знает, зачем только и жили люди на земле, если они занимались такими мелочами.
И вот он переезжает на постоянное жительство в окрестности города Москвы, столицы нашей Родины. Наносит визит химкинским родственникам и становится свидетелем неприятного инцидента, разыгравшегося во время обильного обеда в их однокомнатной квартире на улице Маяковского, дом 28, за кольцевым шоссе, если ехать из Москвы.
Неприятный инцидент. Дело в том, что дядя Лева, выйдя на пенсию, то ли выпивать стал чаще, то ли пьянеть больше. Наполняя рюмочки и стаканчики, он вдруг сплел целую речь, тезис которой заключался в том, что в процессе разрушения телесной оболочки человека духовная любовь к нему исчезает, вернее - замещается. Замещается жалостью, каковая вовсе не является синонимом любви...
Что и вызвало немедленную вспышку гнева у тети Муси. (Нахохлившийся больной воробей прыгает косовато по асфальту, а на следующий день серая тушка валяется, и ты брезгливо отворачиваешься, спеша на работу...)
— Значит, ты теперь меня не любишь? - все твердила и твердила тетя Муся.
— Мария! Не пори горячку! Подай-ка мне лучше баян! - приказал дядя Лева и, широко разведя мехи, запел:
Это русские картины,
Это - Родина моя...
А тетя Муся вскоре умерла.
Мы ехали средь русских картин по кольцевому шоссе из Химок в крематорий № 2. светлая память тете Мусе и вечный покой: автобус комбината ритуального обслуживания, лента напряженного шоссе, огибающего столицу, в разных концах которой торчат толстые серые конусы теплоцентрали. Молчание. Дядя Лева - вдовец. Кто-то закурил, погасил. Закурили.
Мне непонятен обряд кремации, и я утверждаю, что это - похороны без катарсиса. Дьявольские штучки - органист во фраке, высокие потолки, здание светлое, просторное в центре - плита, куда ставят гроб, и он медленно уходит в пустоту под траурную музыку, по последнему слову немецкой науки и техники. И хочется броситься вслед, но металлические створки смыкаются, смыкаются, смыкаются. Сомкнулись. Конец? Нет, что вы... На кладбище хорошо, там земля шуршит и комки осыпаются, а в земле живет червь могильный, но человек умирает один раз, а хоронят его дважды. И - урна вместо гроба. За что?..
Поминки. Русские поминки. Женщины хлопочут и возятся на кухне, мужчины постепенно напиваются. Ладно, мы так устроены, и некому нас за это судить.
А только дядя Лева на поминках сильно струсил. Как тут же выяснилось, он трусил будущего праха тети Муси, который следовало получать через неделю. Дядя Лева отвел меня в сторону и начал издалека. Он сказал, что всегда относился ко мне как к родному, что он уже окончательно стал стар, что у него расстроены нервы, что он многое видел в жизни и жизнь обошлась с ним неласково. Далее он попросил меня забрать урну с прахом покойной и "пока подержать ее у себя дома". До оказии. До того времени, кода я или еще кто-нибудь не поедем на родину, в наш город К., и не свезем туда урну, ибо это и было основное желание покойной - "лежать в родной земле". Пьяненький дядя Лева врал и не глядел мне в глаза, но сообщил, что все расходы по кремации уже оплачены, что я - человек молодой, а он стар, болеет, нервы у него изношены и что он просит об этом как о личном одолжении.
Через неделю я отправился в крематорий № 2, где за столом, под табличкой "ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ НИШ", сидел рыжий малый в черном сатиновом халате и каракулевой шапке пирожком. Он бессмысленно глядел в стекло, что лежало на столе, прикрывая табель-календарь, вырезанный из какого-то западного журнала. Рядом стояла небольшая очередь, но не к нему, а к окошку с надписью "ВЫДАЧА ПРАХА". Там орудовала, и точнее слова не подберешь, миловидная дама, вся в золоте, красивая, пухлая, в модных одеждах. У окошка внезапно разыгрался скандал. Одна шумела, что ей дали "не тот прах". Выдавалыцица сначала закричала, чтобы не мололи ерунду, "поскольку это исключается автоматически". Но потом, увидев действительное несовпадение номеров в квитанции и выданной урне, слегка смутилась и ушла искать настоящий прах. Рыжий малый внезапно распахнул уличные двери и, напустив холоду, стал что-то быстро мести веником. Я уверен, что он заметал зеленых чертей. Потом он обратился к очереди:
— Ну, у вас, значит, все в порядке?
— Где же в порядке, если вы прах перепутали, мерзавцы? - завизжала близкая к истерике женщина.
— Ну и хорошо, что все в порядке, - резюмировал малый. Вернулся на свое рабочее место и открыл дверцу
стенного шкафчика, где я углядел у него початую и заканчивающуюся поллитру водки. Он и выпил из стакана.
Я разинул рот от удивления. Пришла толстуха, сказала, что все действительно в порядке и прах перепутала не она, а ее сменщица, которая "сильно пьет". Дала адрес, куда посоветовала обратиться немедленно, потому что перепутанный прах увезли лишь сегодня утром, "вот-вот перед вами" и, наверное, не успели еще захоронить.
Без каких бы то ни было скандалов я получил урну с прахом тети Муси и, сличив номера, убедился, что действительно получил урну с прахом тети Муси. Уходя, я вновь залюбовался рыжим смотрителем, который разложил на столе большой лист ватмана с фотографиями, где веселые девчата в джинсах, а также мужики и богато одетые бабы сгребали граблями мусор, жгли его, подметали асфальт и мыли окна. И прилежно выводил поверх фотографии красной тушью плакатного пера "МЫ НА СУББОТНИКЕ". Я от души пожелал ему успеха. Он мне не ответил. С этого дня я решил ходить в церковь. Я думал, что если мне сначала будет совестно креститься и подпевать, то я буду хотя бы стоять в сторонке, слушая, как трещат догорающие свечи, бормочет служитель культа и вздыхают граждане, верящие в православные обряды. Урну я свез в горд К., а дядю Леву с тех пор не видел.
— Алена! Алена! Дрянь ты эдакая! - услышал вдруг медитирующий чей-то страшный голос. Он обернулся. Какая-то растрепанная женщина в дубленке искала свою дочку, которая, играя, пряталась меж высоких штабелей минеральной воды, в залежах капусты, средь ровно уходящих вдаль мириад консервных банок.
— Гражданка, не надо так кричать. Вы испугаете девочку. Таким своим криком вы можете испугать не только
детей, но и взрослых, - мягко обратился я.
Женщина, прищурившись, ничего мне не ответила, а девочка приблизилась и, враждебно на меня посмотрев, высунула маленький красный язык.
Тут и моя очередь подошла. Я отдал за товары 17 руб. 54 коп. И остался этим весьма доволен. Ведь теперь у нас с женой будет в доме изрядный запас еды и нам не нужно будет завтра снова стоять в очереди. В доме воцарится мир, согласие, покой и начнется новая светлая жизнь, близкая к наилучшему устройству.
- Господи, дай силы жить и не уставать к вечеру! - прошептал я и направился к выходу.
ВО ВРЕМЕНА МОЕЙ МОЛОДОСТИ
Душевные излияния и неожиданная смерть Фетисова
"Сам я, представьте себе, очень простой человек, несмотря на избыток в виде высшего образования, а если есть который, кто скажет, что он еще проще, чем я, то пускай этот человек становится со мной на одну доску, на ней места хватит многим.
Я, надо сказать, настолько давно закончил институт, что даже забыл, как учился. Я теперь уже давно работаю на производстве. На производстве хорошо, потому что мне там очень нравится. Я работаю на производстве каждый день с вычетом субботы-воскресенья и два раза в месяц получаю зарплату: тринадцатого числа - 60 рублей, а двадцать пятого - 52 рубля.
А также иногда получаю премию в размере от 20 до 45% месячного оклада. Вот, например, мог я премию получить и в прошлом месяце, рубликов 25, но, к сожалению, пропустил два рабочих дня по причине, которую не мог объяснить как уважительную нашему, не в укор сказано, довольно бесчувственному руководству.
Видите ли, все дело в том, что у меня в квартире по нескольку раз на день гаснет свет, а почему это происходит - я понять никак не могу.
Я запрещенного с электричеством ничего не делаю - Боже упаси!
Я не так, как некоторые, что ставят в электросчетчик всякие вилки, палки, пленки, чтобы счетчик их не крутился, или есть еще такие специальные отматыватели, чтобы воровать.
