Метрдотель принес меню. Клиентам предлагался вальдшнеп и разнообразная рыба Босфора. Алиса не очень любила дичь и не решалась заказать люфера, которого советовал метрдотель, поэтому Долдри заказал две порции лангустинов: здешние места ими славились.
— С кем вы разговаривали? — спросила Алиса.
— С метрдотелем, — отвечал Долдри, изучая карту вин.
— Когда я пришла в бар, вы оживленно беседовали с каким-то человеком.
— А, с этим?
— Под «этим» вы подразумеваете того, с кем говорили?
— Он гид-переводчик, сидит в баре, поджидая клиентов. Говорит, что лучший в городе… но его английский ужасен.
— А нам нужен гид?
— Может быть, на несколько дней. Имеет смысл об этом подумать. Так мы сэкономим время: хороший гид поможет вам найти нужные растения, а может, даже свозит нас в безлюдные места, где природа приготовила вам сюрпризы.
— Вы его уже наняли?
— Да нет, мы всего парой слов перекинулись.
— Долдри, лифт стеклянный, и я еще сверху видела, как вы о чем-то оживленно болтали.
— Он пытался предложить свои услуги, а я его слушал. Но, если он вам не нравится, я попрошу администратора найти нам кого-нибудь другого.
— Нет, я просто не хочу, чтобы вы тратили деньги попусту. Немного подготовиться, и мы сами сориентируемся. Наверное, нам лучше купить путеводитель, по крайней мере, не придется с ним разговаривать.
Лангустины и вправду оказались восхитительны, как обещал метрдотель. Долдри не устоял перед соблазном и заказал десерт.
— Если бы Кэрол видела меня в этом шикарном зале, она бы позеленела от зависти, — сказала Алиса, впервые пробуя кофе по-турецки. — В каком-то смысле именно я обязана этой поездкой. Не уговорила бы она меня тогда пойти к гадалке — ничего бы этого не случилось.
— Тогда мы обязаны выпить за здоровье Кэрол.
Долдри попросил сомелье наполнить бокалы.
— За Кэрол, — произнес он, и хрусталь зазвенел.
— За Кэрол, — откликнулась Алиса.
— И за мужчину всей вашей жизни, которого мы здесь найдем, — воскликнул Долдри, снова поднимая бокал.
— За духи, которые вас обогатят, — ответила Алиса и пригубила вина.
Долдри взглянул на пару, ужинавшую за соседним столиком. Женщина в элегантном черном платье была очень хороша. Долдри показалось, что они с Алисой чем-то похожи.
— Кто знает, может, у вас тут найдется дальняя родня.
— О чем вы?
— Насколько я помню, мы вели речь о гадалке. Разве она не говорила, что вы родом из Турции?
— Долдри, перестаньте уже вспоминать эту историю с предсказанием. Та женщина наговорила всякой бессмыслицы. Мои родители были англичане, бабушки и дедушки тоже.
— Представьте себе, у меня есть дядя грек и троюродная сестра венецианка — это притом что вся моя семья родом из Кента. Брачные союзы порой таят много секретов, стоит только изучить свою родословную.
— Ну, моя-то родословная самая что ни на есть британская, и я никогда не слыхала о предках, живших дальше чем за сотню миль от наших берегов. Двоюродная бабушка Дейзи — самая дальняя из моих родственников, я имею в виду географически, живет она на острове Уайт.
— Но, когда мы приехали в Стамбул, вы сказали, что вам знакомо это место.
— Воображение меня иногда подводит. С тех пор как вы предложили мне эту поездку, я все время представляла себе, как выглядит этот город, и неведомо сколько раз пролистала буклет, так что, наверное, картинки отпечатались у меня в памяти.
— Я тоже много раз его пролистал, но фото собора Святой Софии на обложке и Босфора внутри совсем не напоминают вчерашние пригороды.
— По-вашему, я похожа на турчанку? — засмеялась Алиса.
— Для англичанки вы довольно смуглая.
— Вы потому так говорите, что сам-то вы бледный как полотно. И вообще вам лучше пойти отдохнуть, а то вы неважно выглядите.
— Ну спасибо! Я и так великий ипохондрик, а вы мне еще рассказываете о моей бледности. Хотите, чтобы я в обморок упал прямо посреди ресторана?
— Тогда пойдемте на воздух. Небольшая прогулка после еды пойдет вам на пользу. Вы столько съели, просто ужас!
— Вы это о чем? Я только десерт попробовал…
Алиса и Долдри прогулялись по широкому бульвару. Вечерняя тьма, казалось, полностью окутала город, фонари светили еле-еле, бросая лишь слабые отблески на асфальт. Когда проезжал трамвай, его одинокая, словно глаз циклопа, фара пронзала непроглядную ночь.
— Завтра постараюсь устроить, чтобы мы попали на прием в консульство, — сказал Долдри.
— Зачем это?
— Чтобы узнать, нет ли у вас здесь родственников, не бывали ли ваши родители в Турции.
— Я думаю, мама мне бы об этом рассказала, — ответила Алиса. — Она постоянно жаловалась, что очень мало путешествовала. Всегда говорила, как ей этого не хватает. По-моему, это было искренне. Она хотела объехать вокруг света, но никогда не бывала дальше Ниццы. Это было еще до моего рождения, отец возил ее туда в романтическое путешествие. У нее остались от этой поездки неизгладимые воспоминания, она рассказывала об их прогулках по берегу лазурно-голубого моря так, словно это было прекраснейшее из путешествий.
— Это вряд ли поможет нам в поисках.
— Долдри, поймите, вы зря теряете время. Если бы у меня здесь была родня, пусть даже дальняя, я бы об этом знала.
Они свернули на улицу поменьше, освещенную еще хуже главной. Алиса подняла глаза и стала рассматривать старый деревянный дом, консоли которого грозили рухнуть им на голову.
— Какая жалость, что все так запущено! — посетовал Долдри. — В свое время эти особняки наверняка были великолепны, — вздохнул он. — А теперь это лишь призраки прошлого.
В вечернем сумраке Долдри вдруг заметил, как изменилось лицо Алисы, смотревшей на темный фасад здания.
— Что с вами? Вы как будто Святую Деву узрели!
— Я уже видела этот дом, мне знакомо это место, — пробормотала Алиса.
— Вы в этом уверены? — с удивлением спросил Долдри.
— Может, не этот, но очень на него похожий. Я видела его в своих кошмарах, он стоял на маленькой улице, в конце которой была лестница, спускавшаяся в нижнюю часть города.
— Я бы с радостью пошел дальше, чтобы убедиться, но лучше подождать до завтра. Впереди темно хоть глаз выколи, а это очень опасно.
— А еще я слышала шаги: нас кто-то преследовал, — продолжала Алиса, не обращая на него внимания и думая о своем.
— Нас? С вами кто-то был?
— Не знаю, я видела только руку. Она тянула меня за собой, мы убегали в страхе. Пойдемте отсюда, Долдри, мне как-то не по себе.
Долдри подхватил Алису под руку и поспешно вывел ее на широкий проспект. Мимо ехал трамвай. Долдри замахал руками водителю, и тот затормозил. Он помог Алисе подняться на заднюю подножку и усадил ее. В вагоне девушка пришла в себя. Пассажиры вяло переговаривались, пожилой господин в костюме читал газету, три молодых человека что-то тихонько напевали. Водитель потянул за рычаг, и вагон тронулся. Трамвай ехал к отелю. Алиса сидела молча, глядя в спину водителя за синим стеклом, отделявшим его от пассажиров. Показался «Пера Палас». Долдри тронул Алису за плечо, она вздрогнула.
— Приехали, — сказал он. — Пойдемте.
Алиса вышла следом за Долдри. Они пересекли широкий проспект и вошли в отель.
Долдри проводил Алису до дверей номера. Она поблагодарила за прекрасный ужин и извинилась за свое поведение: она сказала, что сама не понимает, что на нее нашло.
— Пережить кошмар наяву очень тяжело, — сумрачно проговорил Долдри. — Хоть вы и упрямитесь, но завтра я все-таки наведу справки в консульстве.
Он пожелал ей спокойной ночи и скрылся у себя в комнате.
* * *
Алиса присела на край кровати и легла на спину, спустив ноги на пол. Несколько минут она рассматривала потолок, потом вскочила и подошла к окну. Последние горожане торопились домой, за ними, казалось, тянулся шлейф темноты. Холодный дождь перешел в мелкую вечернюю морось, мостовые улицы Истикляль заблестели. Алиса задернула штору, села за маленький письменный стол и принялась писать.
Антон!
Вчера из Вены я писала Кэрол, но думала о тебе, и письмо в итоге сожгла. Не знаю, стоит ли отправлять это послание, но не все ли равно: мне надо с тобой поговорить. Я в Стамбуле, живу в таком роскошном дворце, которого мы с тобой в жизни не видели. Ты бы ахнул при виде столика красного дерева, на котором я пишу. Помнишь, как мы подростками проходили мимо входов в шикарные отели и швейцаров в ливреях, ты обнимал меня за талию, и мы воображали себя принцем с принцессой, совершающими заграничный визит? Я должна быть в восторге от этого невероятного путешествия, но я скучаю по Лондону и по тебе в Лондоне — тебя мне тоже не хватает. Сколько себя помню, ты был моим лучшим другом, даже если я иногда и задумывалась о сути нашей дружбы.
