Чучо откинулся на спинку кресла и сказал:
– Ну, вот… А теперь – танцы. Пока музыка не кончилась. Покажите ему танго, Мари.
Она внимательно посмотрела на Чучо.
– У меня… не слишком длинная юбка.
– Отличная. Танго не танцуют в вечернем платье до пола.
Потом, возвращаясь к этому танцу, он понимал, что никогда так не чувствовал партнера. Ерунда, никогда не чувствовал так женщины, которая была рядом. Было ощущение, что танцуешь с собственным гибким отражением. Невозможно было сказать, кто первым начинал каждое следующее движение – он или она. Как будто они были объединены единой нервной системой, подключены к одному источнику напряжения…
На самом деле, их не так много в жизни, событий. И совсем не обязательно, чтобы в этот момент небо над тобой взрывалось фейерверками, а толпы зрителей восторженно кричали тебе «Аллилуйя». Это может быть что-то очень простое, почти обыденное. Но в этот момент ты на равных говоришь со Вселенной.
Возвращаясь к столику и цепляясь, чтобы обрести равновесие, за никчемную привычку все анализировать, пытаясь подобрать какие-то слова, что-то кому-то объясняющие, он понял, что этот танец был равен событию.
Было уже далеко заполночь, это был последний танец, и Галльяно, закончив играть, убрал в футляр аккордеон и подошел к их столику.
– Привет, Вождь, – сказал он, кивнув Грегу и Мари и садясь на свободный стул.
– Салюте, вьехо! Ты отлично играл сегодня. Несколько вещей я раньше не слышал. Что это?
– Будет новый диск – Ultimate Tango in Paris. Слушай, там должен быть буклет… Ну, знаешь, как обычно. Нужны фотографии. Пощелкаешь меня на днях?
– Никак, Ришар, извини, – Чучо, прищурившись, взглянул на Грега и неожиданно указал на него пальцем. – Он сделает. Он фотограф и чувствует танго, увидишь.
Ришар кивнул головой и протянул руку Грегу.
– Рад познакомиться. Давно фотографируете?
– Как вам сказать, – Грег взглянул на Чучо. – Всерьез – минут двадцать.
– В самый раз. Нужно успеть, пока глаз не замылен. Завтра днем вас устроит?
– Вполне. Адрес запишете?
В Путешествии вы можете с некоторой вероятностью предугадать то, что сделаете в следующий момент.
Путеводитель
Утром, чтобы напомнить о вчерашней договоренности, позвонил Антуан.
Сам с собой ведя диалог об адекватности своего поведения, Грег взял кофр с фотоаппаратом и приехал на улицу дез Эколь без десяти двенадцать, чтобы заранее найти место в кафе, где его будет почти не видно, а он будет видеть всех.
Шерлок Холмс недоделанный…
Зал был небольшим и уютным, за стойкой перетирал стаканы высокий красавец с античным профилем. Посетителей почти не было, только две казавшиеся фарфоровыми старушки пили кофе рядом с окном, а в глубине сидел, склонившись над тарелкой, какой-то парень лет тридцати.
Грег сел в углу, через столик от него, где света было меньше всего, и откуда был виден весь зал. На стул рядом с собой положил раскрытый кофр.
Он даже испытал легкое возбуждение. Шпионская деятельность, если войти в роль, – неплохая инъекция адреналина.
Она вошла в кафе в самом начале первого. Грег заметил ее еще за окном – силуэт приталенного легкого пальто, копна волос. От дверей она оглядела зал, помахала тому парню рукой и прошла к его столику. Он встал, они прикоснулись друг к другу щеками.
Удачно. Рыбка клюнула в первую же минуту. Было бы даже обидно придти к Антуану и сказать, что «ни с какими лицами мужского пола объект в контакт не вступал»… Не факт, конечно, что это именно тот, кто нужен. К тому же снимать в любом случае отсюда нельзя – получится то же, что на той фотографии – ее лицо и спина парня.
Грег максимально низко склонил голову, сам себе напомнив страуса, прячущего голову в песок. А что делать? Не смотреть же прямо на нее, даже если она увлечена разговором с этим… «подозреваемым».
Она была сегодня гораздо серьезнее, чем на фотографии в агентстве. Но это не делало ее менее яркой.
Сидели они недалеко, но, кроме отдельных слов, было невозможно расслышать, о чем они говорят. Никто, правда, об этом и не просил. Хотя было любопытно… Воображение развлекалось, рисуя разные варианты.
Конечно, адюльтер. Муж, унылый клерк полицейского управления, заступает на свою смену в двенадцать. И Николь, проводив его, выходит в кафе. И однажды знакомится здесь с этим парнем. Он, конечно, взломщик сейфов. Об этом она, естественно, узнает не сразу. Но с ним интересно – от него веет приключением, опасностью, азартом. И постепенно она становится его сообщницей. Они совершают дерзкое ограбление, а муж подшивает в папку листы с протоколами допросов по этому делу. И однажды натыкается на описание сообщницы. Легкое приталенное пальто, копна волос…
Какая чушь, господи. А вот как же их снять-то, не засветившись? Его, то есть взломщика этого не пойманного…
Античный красавец вышел из-за стойки и направился к ним. Судя по всему, они знакомы – болтают с барменом, как старые приятели… Они расплачиваются.
Черт… Придется изображать японского туриста, гуляющего по Парижу. Обычный такой турист – ни шага без фотографии.
Грег быстро встал, бросил на столик купюру в двадцать евро, вышел на улицу и отошел на несколько метров вправо.
Через минуту раскрылась дверь, на миг заслонившая Николь и ее спутника. Когда дверь закрылась, они удалялись. Влево. Черт.
Несколько шагов – и они свернули в переулок. Он выждал немного и, как бы прогуливаясь, направился туда же.
Вовремя. Еще секунда, и они бы исчезли за какой-то дверью. Как только она захлопнулась, он был у нее. Этого только не хватало…
Над ней была надпись «Вход для персонала». А соседние двери были широкими, и над ними светилась здоровенная вывеска «Паради латэн». Но они были закрыты.
Он заглянул сквозь решетку, прикрывающую помпезный, хотя и несколько обветшавший, вход. Справа и слева по проходу виднелись фотографии полуголых девиц в кокетливых босоножках и с плюмажами на головах. Парижское кабаре. Видимо, жанр «Мулен руж» и «Лидо».
Здорово. Можно, конечно, позвонить в дверь… Сразу представился здоровенный вышибала, выслушивающий сакраментальную фразу «Примите меня в кордебалет». Говорят, в таких местах обожают трансвеститов. Ох, не примут…
Он позвонил в дверь служебного входа.
Открыли не сразу. Вместо вышибалы это был субъект с сероватым цветом лица в довольно поношенном смокинге.
– Месье?
– Здравствуйте, – нужно импровизировать. Кураж, мон шер, кураж. – Я фотограф, хотел поснимать ваше кабаре. Пока нет спектакля. Ну, знаете, интерьеры…
– Интересуетесь творениями Эйфеля? – усмехнулся субъект.
Надо же, значит, его строил Эйфель. Вот ведь как…
– Именно. Не башню же снимать…
– Вы договаривались о съемке? – субъект рассматривал его с явным подозрением. Такие типы, еженощно впускающие в двери толпы народу, обычно отличные психологи.
– Я? Да… Конечно. С этой… имя вылетело… мадам…
– Моник?
– Ну, да!
– Странно… Она мне ничего не говорила. Не знаете, почему?
– Ну… Нет.
– А я знаю. Потому что никакой мадам Моник здесь отродясь не было.
Конфуз. Купил, психолог.
– Постойте, – Грег в последний момент вставил ногу в дверь. Ой, предупреждал же Антуана, чтобы не брал на работу невесть кого, только дров наломают. – Месье… Мне бы сделать всего пару снимков. У меня рекомендательное письмо, – кроме ноги он просунул в дверь руку, в которой была зажата розовато-оранжевая купюра. Неумолимое закрывание двери, способное привести к членовредительству, затормозилось. Дверь размышляла.
– Ладно. Несколько снимков. Но только в моем присутствии.
Фейс-контроль был пройден. Святой Петр распахнул врата в Латинский Рай. Хотя какой он святой, скорее, демон. Тот самый, Максвелла… А говорят еще, что его не существует.
– Эйфель, на самом деле, сделал здесь только купол, – сказал демон, идя перед ним по коридору. – Так что много времени у вас это не займет…
Купол – это замечательно. Хотя вряд ли Николь сейчас под куполом. Пока он лихорадочно придумывал, как отвязаться от провожатого, кто-то властным голосом позвал Пьера. Демон заволновался, на его лице отразилось явственное колебание, потом приказал Грегу оставаться на месте и, сказав, что вернется через две минуты, исчез.
Удачно. Но надо же, все же Пьер. В раю кому и быть… Теперь нужно случайно заблудиться. Какой извилистый коридор…
Несколько дверей было заперто, за одной располагался душ, еще одна вела в гримерную, а за следующей слышались голоса. Судя по всему, несколько человек. Можно толкнуть дверь и, оставаясь в полутьме коридора, заглянуть на секунду, чтобы понять, здесь ли эта парочка. Ну, ошибся человек дверью…
