«У нас уже есть кружок народного танца, – таков был главный аргумент, – не нужно нам чужих традиций». Понадобилось вмешательство секретаря парткома школы, чтобы решить вопрос. И по вечерам Анна, вспоминая свое обучение в хореографической школе, преподавала азы классического танца всем желающим.
– Почему они так на меня ополчились? – поинтересовалась Анна у Чарли. – Я же предлагаю занять детей, чтобы по улицам не бегали, а учились чему-то полезному.
– Ты заняла столько места в сердцах детей, – как всегда мудро рассудил Чарли, – что в твоих китайских коллегах заговорила ревность.
– Тебе легко говорить, на твои уроки кунг-фу не только дети – учителя приходят заниматься. А я со своими балетными ручками, ножками…
– Приходи и ты на кунг-фу. Тебе понравится.
– Ты серьезно? – расхохоталась она. – Нет, к этому я еще не готова. Но если приглашаешь меня прийти в качестве зрителя, то я не против.
– Договорились!
И вот она сидит в физкультурном зале школы. В зале тесно, ученики стоят ровными рядами, в последних рядах видны взрослые. Чарли стоит в первом ряду, майку сбросил, выкрикивает отрывистые команды, и все в зале, как один, совершают невероятно красивые точные движения. Как в балете. Анна не может отвести глаз от Чарли. Выражение его лица непроницаемо, а сила – как у тигра – скрыта в плавных движениях. Опасна и прекрасна. Анна с удивлением замечает, что, глядя на Чарли, она даже забывает дышать. Не дождавшись конца занятий, она выскользнула из зала и быстрым шагом направилась к гостинице.
После этого эпизода Анна старалась встречаться с Чарли как можно реже. Она почувствовала раньше, чем смогла осознать разумом, что влюбилась. Но этого ни в коем случае никто не должен замечать. Она часто видела, как среди волонтеров «на задании» вспыхивали романы, и относилась к этому если не отрицательно, то с долей скептицизма. А сейчас сама попалась.
И на следующий день после визита на урок кунгфу Анна попросила Луи Пелетье найти сопровождающего для посещения детского дома, чтобы попробовать помочь детям и там. А в основном – чтобы загрузить голову и не думать о Чарли.
– Мадам Анна, – удивился руководитель миссии, – но у вас и так много работы. А там уже работают наши добровольцы – помогают детям осваивать компьютерную грамоту. Учат работать в графическом редакторе, показывают другие программы. В общем и целом дети заняты. Я слышал о вашем кружке танцев, давайте попросим всех желающих присоединиться к вашим занятиям. Тех, кто может. Ведь среди воспитанников есть и дети с замедленным развитием. Две группы. С ними работают специальные педагоги. В одной группе дети плетут «узел удачи» – слыхали про такой?
– Конечно, – кивнула Анна.
– Эти «узлы удачи» потом отправляются на местные ярмарки и в магазинчики на продажу… А другая группа… Удивительно, как это совпало…
– Что такое? – заинтересовалась Анна.
– Там целый конвейер или как это назвать… Короче, другая группа изготавливает балетные туфли.
– Пуанты? – Она не поверила своим ушам. – Здесь?
– Да, именно, – подтвердил Луи, – только эта операция сложная, вот они и разложили ее на этапы. Один делает выкройку, другой сметывает, третий утюжит, четвертый шьет на машинке. В день делается около десяти пар.
– Я просто обязана побывать там. – Анна почувствовала воодушевление. – Это же невероятно! Здесь, в маленьком городке, можно сказать, на краю земли маленькие ручки творят красоту!
– Ну что же, завтра и отправляйтесь. А-Су, местная девушка, волонтер, прикрепленный к детскому дому, завтра вас и проводит. Идти надо несколько кварталов.
Но на следующий день Анна так и не попала в детский дом. Чарли «поймал» ее на первой перемене и твердо сказал:
– Приглашаю тебя сегодня на ужин. В Чаньджоу. Там есть неплохой ресторанчик, я узнавал, тебе понравится.
– Сегодня? А как же Луи?
– Он не возражает. Отпустил нас на целый вечер.
– А как же…
– Я договорился с А-Су, что в детский дом ты пойдешь завтра.
– Но…
– Ты хочешь отказаться? – Это было произнесено уже с обидой.
– Нет. Спасибо. Я согласна. А как мы туда поедем?
– Увидишь. Оденься только потеплее.
– Ладно.
– Встречаемся у гостиницы в пять.
– Так рано?
– Дорога в Чаньджоу займет не менее часа.
Чарли совсем не ожидал увидеть ее в том самом черном платье, коротком черном плаще и с платком Hermes в руках. На ногах были лаковые туфли на небольших каблуках.
– Неужели ты тащила это сюда с собой? – Свое восхищение он скрыл за снисходительным вопросом.
– Я всегда беру с собой что-то нарядное, когда еду в экспедиции. Знаешь, мы однажды были в одном глухом-преглухом городе, так я взяла нарядное платье и туфли. И они пригодились! А на чем мы поедем?
Он усмехнулся:
– Вот наш транспорт.
– Шутишь? – Анна недоверчиво рассматривала маленький грузовичок.
Водитель машины смотрел на нее во все глаза и ухмылялся.
– Ничуть, – отозвался он, – извини, ничего другого у нас нет. Полезай наверх!
– Не могу поверить, что я согласилась! – воскликнула она.
Чарли и шофер подхватили ее за руки и легко перебросили через низкий борт кузова.
– Да тут комфортно! – воскликнула Анна. – Даже есть скамейки. И мешки.
– Извини, я просил Пелетье предоставить легковую машину, но она занята.
– Ничего. Это не страшно, – она уже улыбалась, повязывая платок на голове, – даже интересно, настоящее приключение.
Пыхтя и подпрыгивая на ухабах, грузовик выехал на шоссе. Навстречу мчались легковые машины и грузовики, тяжело груженные строительным материалом.
– На стройку едут, – пояснил Чарли, – там дома возводят с невероятной скоростью. Не холодно?
– Пока нет. – Анна с любопытством смотрела по сторонам. – Знаешь, когда мы с мужем первый раз были в Китае, то заказали индивидуальный тур. Нас встречали как королей. Все под знаком пяти звезд. А это, – она обвела рукой, – это совсем другое.
– Да, это простая жизнь простых людей. А в Гонконге ты была?
– Да. Мне очень понравилось. Когда смотришь ночью сверху, с Викториа-Пик на Гонконг, Коулун и Нью-Территорис, просто дух захватывает – нигде в мире ничего подобного нет! Еще мне очень понравился Макао. В Китае Макао называют Аомэнь, а Гонконг – Сянган, верно?
– Точно! Гонконг состоит из острова Гонконг, острова Ланьтау, полуострова Коулун, Новых Территорий, а также около двухсот шестидесяти малых островов… И везде множество людей. Так что если хочешь отдохнуть, то ехать надо куда-нибудь подальше от Гонконга. А еще есть «плавучий город» боат пипл – город китайцев, живущих на воде. В нем на тысячах джонок и сампанов проживают около пятнадцати тысяч семей. Освещается он десятками тысяч лампочек прямо на лодках, на мачтах, на бортах и на маленьких лодчонках торговцев-поставщиков, которые плавают и продают все необходимое прямо с борта. Некоторые жители «плавучего города» никогда не покидают своих лодок, разве что уже в гробу…
– А как ты чувствуешь себя после перехода?
– Прошло уже столько лет… Тем не менее некая неразбериха все еще имеется. Действуют порядки Китайской Народной Республики, а экономика функционирует по законам прежнего Гонконга. Да и письменность… Когда была образована КНР, иероглифы стали писать более упрощенно – из меньшего количества черточек, чтобы до тех пор безграмотные люди быстрее выучились читать и писать. Гонконг и Тайвань тогда этого не приняли. Мы сохранили иероглифы полной формы – как писали древние поэты и философы. Но есть еще много мелких сложностей – например, левостороннее движение, меры длины и веса, которые мы приняли от Британской империи… А еще – многим приходится учить мандарин, ведь это третий официальный язык Гонконга. Не знаешь мандарина – не будет успеха в бизнесе…
– Когда мы вернулись из тура по Азии, я была под таким впечатлением, что написала путеводитель по Азии.
– Правда? Путеводитель? Ты? Смелый человек.
– А что, ты считаешь, будто Азия настолько недоступна понимаю среднего европейского человека? До сих пор мне представлялось, что только Россию умом не понять и аршином общим не измерить.
– Что?
– Это у нас есть такое стихотворение. О России. Ты что-нибудь знаешь о России?
– Странный вопрос. – Чарли был почти что оскорблен.
– Я не хотела тебя обидеть. Конечно, ты знаешь, что есть такая страна. Я же не о политическом строе спрашиваю. Кстати, ты тоже думаешь, что русские – это абсолютное зло?
– Никогда так не думал. А кто так думает?
– Вот пример. Твой соотечественник Джеки Чан снялся в голливудском фильме, кстати говоря, фильме для семейного просмотра. Так главные злодеи, с кем он воюет, – русские. Я могу понять Чана, ему, может, лишние миллионы не помешают. А вот что будут думать дети, которые обязательно посмотрят этот фильм. Стереотипы закладываются с детства.
– Один фильм даже с участием Джеки Чана не сможет заложить стереотип, что русские люди – враги.
