— Десять-пятнадцать минут ничего не решат. Включай телевизор, я за компьютер. Посмотрим, что там творится. И вот, на, — он взял трубку домашнего телефона с журнального столика, когда они зашли в просторный зал, и протянул ее Рамсесу, — попробуй по городскому набрать. Это станет плюсом к сотовой связи.
— Точно, попробую, — согласился морально полураздавленный Рамсес.
Так и не присев, он стал набирать номер телефона подруги.
— Ты чего, Рамсес? Найдем мы тебе любовь всей жизни, — успокаивал Богдан, усаживаясь в кресло с ноутбуком; как тут же подскочил. — Так ты будешь что-нибудь пить?
Рамсес ответил отрицательно и через пару минут Богдан вернулся с чашкой кофе только для себя.
— Глухо? — спросил Богдан, снова усаживаясь в кресло с ноутбуком.
Рамсес не ответил: продолжал стоять молча с двумя телефонами в руках и пытался дозвониться с обеих трубок.
— О! Пошли гудки, — немного бодрясь, только сейчас ответил он.
— Домашний? — вновь спросил Богдан, но, не отвлекаясь от монитора.
— Да, на сотовый не дозвонился. О, автоответчик.
— Оставь сообщение, — спокойно предложил Богдан, продолжая заниматься своим.
— Алика, позвони мне сразу же, как сможешь.
— Куда, позвони? — спросил Богдан, как и прежде, всматриваясь в экран компьютера и, время от времени, перебирая пальцами по клавиатуре. — Ко мне позвонить, если мобильная связь не заработает?
— Алика, — произнес Рамсес тихим голосом. Он был растерян. Отчего хозяин квартиры перевел взгляд с монитора на него, покривив кончиком рта, — я звоню от Богдана. Сотовая связь не работает, и я никак не могу с тобой переговорить. Сейчас поеду к тебе и, если ты не дома, — он запнулся и посмотрел на друга, который, тоже не зная, что добавить к уже сказанному, удивленно поднял плечи и развел ладони, — я стану искать тебя дальше, — кратко закончил сообщение для подруги Рамсес и рассоединил связь.
— А чего последнее-то почти промямлил?
— А я, правда, не знаю, что делать, если её не окажется дома.
— Поедем к ней на работу, — пытался взбодрить Рамсеса, Богдан.
Он лишь покачал в ответ головой, соглашаясь.
— Не узнаю я тебя, Рамсес!
— Я и сам не прочь разобраться во многом, — ответил он, глядя на трубку телефона в руке. Уточнив двояко, он добавил: — В том числе, и кто заказал охоту на меня.
— Так! — выкрикнул Богдан, глядя на монитор компьютера, и потребовал: — Дай-ка мне домашний!
Рамсес очнулся от мыслей и обратил внимание на друга.
Промолчав, он подошел к нему и протянул трубку, которую Богдан тут же выхватил. Рамсес сел рядом с креслом на диван и взял пульт от телевизора.
— Подожди, пока не включай!
Рамсес удивленно пожал плечами и, от нечего делать, немного повернулся, сев полубоком к Богдану. Оттого, как он пытается дозвониться, тоже используя мобильную и городскую сеть, Рамсес с шутливой издевкой во взгляде стал наблюдать за другом. Тот, крайне неудобно, плечом удерживал домашнюю трубку у уха, пальцем водил по дисплею смартфона или, переводя внимание с телефона на монитор, пятерней стучал по клавишам ноутбука.
Наконец, Богдан замер в ожидании. Он прислушался к домашнему телефону, как и прежде, удерживая трубку плечом у уха. Затем он выпрямился в спине и слегка нахмурил брови: в напряженной тишине, казалось, Богдан направляет энергетическое усилие на то, чтобы побудить и связь к работе, и вызываемого абонента к общению.
Когда Рамсес собирался было уточнить, что происходит, друг, изрядно нервничая, отключил телефон, обе трубки он отшвырнул на журнальный столик и откинулся на спинку кресла, чуть не уронив ноутбук с колен.
— У меня ситуация, — сосредоточенно сказал он и в упор посмотрел на Рамсеса.
— Говори, — иронично предложил Рамсес, не меняя позы «стороннего безучастного наблюдателя» и, будучи уже готовым ко всему, спокойно добавил: — Тебя тоже заказали?
— Идиот, что ли?! — Богдан опешил на секунду, но тут же вернул мысли к прежнему и заговорил на свою тему: — То, что положено ведать о моем отце, ты знаешь, — он ухмыльнулся. — Правда, и я не чем не отличаюсь от тебя в плане информированности, за исключением, пожалуй, чисто семейных моментов и чего-то невероятно важного.
— Отныне все изменится? — спросил Рамсес с той же иронией «стороннего безучастного наблюдателя» в голосе.
— Коль скоро батя работает в Кремле, а мы живем в разнонаправленном мире, где настроения людей, что из рода приматов семейства гоминид, давно уже не похожи на предков австралопитеков, следовательно, и прогнозировать поведение толпы не так-то легко…
— Уж заканчивай, а, с заворотом.
— Я попытался перевести постоянно-назойливое воззвание ко мне со стороны отца.
— Со мной ты можешь общаться, как и обычно — попроще, — сказал Рамсес, как бы в помощь другу.
— Океюшки, с тобой я буду общаться попроще, не так, как папа контачит со мной. Отец периодически мне напоминает, как только он скажет, чтобы я срочно ехал в то место, куда он повелит, позвонив мне по телефону или отправив для меня SMS, или сообщение на электронную почту, то я обязан бросать все дела и без промедления следовать указаниям. Потому как отныне ничего важнее для меня не может быть!
— Однако, как у вас?! — снова с иронией, но малость восторгаясь, вопросил Рамсес.
— Отныне, у нас.
— В смысле?!
— Ты поедешь со мной.
— Богдан, ты ничего не путаешь? Или только что ты примерил роль бати, обращаясь ко мне?
— Не дури, ты же понимаешь, почему мы должны поехать вместе.
— Ну, я могу предположить, что грядет переворот и батя у тебя хочет отбыть, — Рамсес сделал акцент на следующих первых двух буквах (и, объединив), — сродины с семьей, естественно, и просто переживая за все задницы…
— Послушай, Рамсес, — перебил Богдан, — ты прекрасно понимаешь, что я пекусь о тебе. А вот, почему отец считал нужным напоминать мне, как говорил он: о важном, — ни ты, ни я, мы точно не ведаем. Зная же батю, я уверен, что за словами кроется не банальное желание покинуть родину в полном семейном составе, а нечто важное, о чем мы с тобой узнаем, быстро съездив к нему в загородный дом.
Посмотрев на друга, Рамсес покачал головой, не соглашаясь.
— Не дури, — повторился Богдан, призывая Рамсеса одуматься. — Мы быстро съездим к нему, я узнаю, в чем дело и…
— Это разные концы столицы, где живет у тебя отец и расположена моя квартира. К тому же они равно удалены от центра города, где мы с тобой сейчас находимся. И потом, — Рамсес решил смягчить разговор. Для начала он выпрямился и сел поудобней на диване, заговорив нормальным голосом, без издевок. — Богдаш, кто меня пустит на территорию, где среди прочих «кричащих» загородных построек расположен не менее вызывающий особняк твоих предков? Без его на то согласия меня не пустят.
— Я же договорюсь, — искренне удивился Богдан.
— То есть. Ты меня высадишь, и я стану ждать у охраны, коль скоро по мобильнику, по дороге к нему ты так и не сможешь связаться с отцом. Дозвониться-то вообще никуда не возможно.
— Лучше у охраны стоять, чем одному по городу шататься.
— Богдаш, на поездку с тобой уйдет куча времени. Я не смогу сейчас заниматься чем-то еще, пока не найду Алику — ей может угрожать опасность из-за непоняток со мной.
— Да, что ты в самом-то деле?
— Богдан, мне надо знать, что с ней? Я совершенно ничего не знаю! Ты бы, как поступил на моем месте? — немного возбужденно спросил Рамсес, но тут же смягчился. — Собственно, и не спрашиваю я вовсе. Богдаш, я понимаю, у тебя с отцом что-то там, действительно, важное. Давай поступим так, как, если бы ты прочитал это сообщение без меня и тут же отправился к нему, а, освободившись, приехал бы ко мне на квартиру — дозвониться-то ко мне ты все равно бы не смог сейчас, а к отцу тебе надо ехать срочно!.. Я же съезжу к Алике.
— Думаешь, тебе стоит ехать одному?
— Стоит. Связь не работает, а мне надо переговорить с ней. Если я ничего не узнаю, край, что сделаю — съезжу на работу к Алике, — он посмотрел на Богдана и попытался аргументировать убедительней. — В любом случае, с ней или без, я вернусь к себе на квартиру и стану ждать либо тебя, либо твоего звонка. К тому же должен позвонить Дмитрий. И я никуда не выйду, пока мы снова не встретимся, — он попытался улыбнуться, но получилось не естественно. — Хорошо?
— Все, хватит! — категорично сказал Богдан. — Поехали к твоей подруге и, куда там еще тебе понадобится, а затем к моему отцу.
— То есть? А его «ультиматум»?
— Ну, — Богдан в шутку изобразил «смущение героя» на лице, уподобившись великому актерскому мастерству, как если бы комедианта хвалили за нечто важное, а он бы конфузился, — мы же друзья.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Ты кого-нибудь ждешь? — напрягся Рамсес.
