– Ещё и подташнивает, наверное?
– Да, словно беременную. И сердце…
– Давит?
– Слушайте, а откуда вы всё знаете?
– Так у вас двести двадцать на сто десять! Тут к доктору не ходи – гипертонический криз.
– Какое красивое слово – криз! Гораздо красивее, чем маразм. Что делать-то будем?
– Я вас госпитализирую.
– Нет! У меня две кошки, они без меня сдохнут.
– Ну что ж, тогда попытаемся снять приступ. Дибазольчик, димедрольчик…
– Скажите, это опасно?
– Что?
– Криз!
– Ну… не опаснее, чем маразм. Сейчас спасём вас, больная. Так, шприц, шприц, спирт, ватка… О, господи!
– Что, доктор?
– Дибазол кончился. Нет дибазола! Мне нечем спасать вас, больная!
– Как – нечем?!
– Так, нечем. Мама родная, и димедрола тоже нет… Послушайте, у вас есть какие-нибудь таблетки от давления?
– У меня?!
– Ну да, у вас. У вас же гипертонический криз, а не у меня.
– Какой вы странный доктор! Думаете, я стала бы вызывать «Скорую помощь», если бы могла просто выпить таблетку?
– Ну, милая моя, простите, ради бога! Впервые такая ерунда получилась. Ну не первый же раз у вас приступ случается, должны быть какие-нибудь таблетки.
– Доктор, идите сюда, шепну вам что—то на ушко.
– Что?
– Идите, идите.
– Ну? Шепчите.
– Мне стыдно в этом признаться, но… У меня первый раз в жизни поднялось давление. И у меня нет никаких таблеток. Только перекись водорода, которой я развожу краску для волос!
– Первый раз?! Не может быть, вам восемьдесят два года…
– Может. Это случилось после того, как мой любовник дал мне отставку.
– Ваш любовник?!
– Он моложе меня на пятнадцать лет. Всего на пятнадцать! Всего на пятнадцать!!
– Не плачьте! Вам нельзя сейчас волноваться. Мужики все козлы, неужели за восемьдесят два года вы этого так и не поняли?
– Поняла. Но так хочется, так хочется каждый раз проверить – козёл или не козёл? Ой!
– Сердце?
– Да! Кольнуло очень сильно.
– Сейчас, сейчас мы вас послушаем. Ну—ка, поднимите рубашку! Вот так. Да что же это такое—то?!!
– Что?
– Фонендоскоп… забыл.
– Сразу предупреждаю, фонендоскопа у меня нет. Что с вами?! Эй, доктор!
– Сердце… давит. В глазах…
– Мушки?
– Много отвратительных разноцветных мушек. И голова…
– Кружится?
– Как на карусели.
– И тошнит, тошнит как беременного?!
– Да, немножко, как при совсем небольшой беременности…
– Да у вас криз, доктор! Гипертонический!
– Скорее, маразм. Это ж надо – приехать на вызов без лекарств и фонендоскопа!
– Да не переживайте вы так! Сейчас сползаю на кухню и принесу вам водички.
– Лежать! Вам нежелательно двигаться.
– Нежелательно, чтоб вы тут скончались!
– Почему я?! У вас тоже криз.
– Мне нельзя, у меня кошки.
– Стойте! Лежите. Мне, между прочим, тоже нельзя. У меня, у меня…
– Ну, что у вас?!
– ……………
– Боже мой, вы плачете? Что, нет ничего, из-за чего было бы нельзя умереть?
– Не-е-е-т! Не-е-е-ет! Не-е-е-е-т!!!
– Бедный вы мой.
– Мне тридцать семь лет и меня бросила вторая жена. Вторая!
– Неужели, за тридцать семь лет вы не убедились, что все бабы – дуры?!
– Убедился. Но так хочется, так хочется каждый раз проверить – дура или не дура? Ой!
– Сердце?
– Кажется, да.
– Давайте, я вам пульс посчитаю, доктор. Для этого не нужен фонендоскоп.
– Посчитайте, пожалуйста.
– Плохой пульс. Даёт гопака.
– Что вы говорите?
– С таким не живут.
– Что же делать?!
– Вы меня спрашиваете, доктор?!
– Вас, вас!
– М-м-м, даже не знаю. Впрочем… если кто-нибудь из нас доползёт до буфета, то…
– Что?
– Там есть лимончик и графин с коньяком.
– Да что вы?!
– Точно вам говорю. Ведь коньяк расширяет сосуды?
– Расширяет.
– Значит, это то, что нам нужно?
– Значит, то, что нужно.
– А чего вы мне голову дибазолом морочили, доктор?
– Стойте! Зачем же вы скачете, как коза?!
– А вы знаете, мне немножко получше. Так, где тут у нас рюмочки?..
– Только я предупреждаю, как врач – по пять капель! Не больше! Медицинская доза – пять капель!
– Раз, два, три, четыре, пять, шесть…
– Стоп!
– За ваше здоровье, доктор!
– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…
– Стоп!
– И за мою любовь!
* * *
– Вы очень хороший доктор. Голова не болит, мушки пропали, сердце как новенькое.
– Меня уволят. Уволят к чёртовой матери! Я приехал на вызов без лекарств и фонендоскопа.
– Вы приехали на вызов с душой! А это самое главное.
– Вы так думаете?
– Абсолютно уверена. Кстати, как вы себя чувствуете?
– Лучше. Гораздо лучше! Как хорошо, что у вас в буфете оказался коньяк!
– Как хорошо, что у вас в чемоданчике не оказалось дурацкого дибазола.
– О боже, что это?..
– Где, доктор?
– Вон там, на шкафу! Похоже на сакс в футляре…
– Это и есть саксофон в футляре.
– Боже мой, настоящий?!
– У меня всё настоящее, доктор, – криз, лимон, коньяк, саксофон.
– Откуда, откуда он у вас?!
– Я уже и не помню… Кажется, его оставил мой третий муж. Или пятый. Неужели вы умеете играть на этой штуковине?
– Гораздо лучше, чем пользоваться фонендоскопом.
– Какой вы милый, доктор! Можно, я буду вас всегда вызывать?!
– Конечно. Звоните ноль—три и говорите: «Мне того идиота, который приезжает без лекарств и фонендоскопа!» Простите, а можно?… Сакс…
– Конечно, сейчас достану.
– Стойте! Вам нельзя напрягаться, больная!
– Это вам нельзя. Держите меня! Ой!!
– А—а!
– Чёрт!
– А—апчхи!!
– Сколько пыли! Наверное, он заржавел, доктор.
– Милая моя, саксы не ржавеют! Они только взрослеют и набираются опыта.
– Опыта?! Как чудно.
– Вот, послушайте…
– Как чудно! Это же блюз!! Подождите, я причешусь, подкрашу губы и накину шаль…
– Я потанцую. Играйте, играйте! Уау! Уау! Кружусь. Сто лет не кружилась!! У-а-а-у!! Как чудно! Можно, я скажу всем подругам, чтоб вызывали именно вас?!
– Скажите! Пусть звонят ноль—три и просят прислать саксофониста!
– Уа-ау! Уф, закружилась…
– Осторожно, не упадите. Наверное, мы смахиваем на сумасшедших.
– Мы смахиваем на больную и доктора, который забыл…
– Голову!
– Да не расстраивайтесь вы так! Скажите лучше, где вы научились так чудесно играть?
– Мечтал стать джазовым музыкантом. Окончил музыкальную школу, собирался поступать в консерваторию, но мама настояла на медицинском институте. Мамы давно уже нет, а я вот… до сих пор пытаюсь лечить людей.
– У вас это хорошо получается. А что, собственного саксофона у вас нет?
– Это очень дорогой инструмент. Врачи столько не зарабатывают.
– Подумать только… Бедный мальчик, ни саксофона, ни фонендоскопа. А давайте ещё по пять капель?
– Ни в коем случае! Это превышает медицинскую дозу, и как врач…
– Ой, да идите вы! Какой вы врач?! У вас даже собственного саксофона нет! А разрешите…
– Что?
– Сделать вам маленький, скромный подарочек?
– Вы уже и так сделали мне подарок: стали лучше себя чувствовать и дали поиграть на саксе.
– Я хочу подарить вам этот инструмент.
– Нет!
– Да! У меня он только пылится и ржавеет, а в ваших руках он будет взрослеть и набираться опыта.
– Значит, вы согласны!
– Это очень дорогой подарок. Я не могу его принять.
– Можете. Я понятия не имею, сколько стоит эта штуковина, а в ваших руках она живёт, дышит, снимает давление, заставляет танцевать и избавляет от старческого маразма. Возьмите, уважьте старуху.
– Вы не старуха. Позвольте руку…
– Какой вы милый. Ни один врач никогда не целовал мне руки! Так что, берёте? Усыновите инструмент?
– Давайте измерим ваше давление.
– Лучше себе измерьте.
– Хорошо, сейчас… Сто двадцать на семьдесят, как у космонавта.
– Вот видите, я вас вылечила, а вы меня. Возьмите сакс!
– Не могу… Это дорого.
– Ох!
– Что?!
– Сердце, доктор. И голова опять! И мушки, будь они неладны. Если не возьмёте – умру!
– Вам нельзя, у вас кошки.
– Кошки! Придётся вам забрать моих кошек! Так что берите лучше саксофон!
– Это шантаж.
– Это маленький каприз сумасбродной старухи.
– Как вы себе всё это представляете? Я выйду из квартиры больного с саксофоном?! Сяду в «Скорую» и поеду в больницу?!
– А что тут такого? Скажете, что это фонендоскоп, кто там у вас что понимает?! Ох…
– Ура!! Я тут порылся в своём чемоданчике и… Ура!
– Чего там ещё у вас нет в чемоданчике?
– Вы не поверите, но я нашёл дибазол.
– Действительно, не поверю.
– Давайте, сделаю вам укол!
– Себе сделайте!
– Вы обиделись?
– Очень. Я так хотела, чтобы в нашем городе появился чудесный доктор, который вместо фонендоскопа привозил бы с собой саксофон и лечил больных блюзом!
– Да, именно так. Значит, согласны?
– Вы мёртвого уговорите.
